Вадим Цыганов - Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты

Я иногда слышу от людей браваду: «А я в церковь не хожу! У меня в сердце живет Бог! И этого вполне достаточно!». Это чистой воды ересь. Потому что религии и вере тоже надо учиться.

— Так никто же не учит!

— Ну, для этого есть много умных книг, было бы желание их читать и совершенствоваться. И, конечно, нужно найти хорошего духовника. У меня такой человек есть — светлейший и очень мудрый человек, он исповедует нашего Патриарха.

Я познакомилась с ним 9 лет назад в Оптиной Пустыни, когда я была близка к тому, чтобы оставить сцену. Я сидела в храме и тихо плакала. Батюшка подошел, сел со мной рядом, помолчал, словно приглядываясь к моим душевным ранам. Он тогда не признал во мне Вику Цыганову. Просто ласково погладил по голове и спросил, что я делаю в этой жизни.

«Да я песни пою, батюшка» — сказала я. «А о чем же ты поешь?», — спросил он. Я сказала, что пою и про Россию, и про офицеров и вообще, про жизнь в разных ее проявлениях. Он выслушал меня, улыбнулся и, угадав мои настроения, сказал: «Нет, деточка, тебе еще пока что петь надо! Надо тебе еще поработать!» И дал мне на это благословение. С этого момента у меня начался новый виток, более осознанная работа. Я задвинула подальше свои амбиции, свое тщеславие, понимая, как человек верующий, что с грехами надо бороться, начиная прежде всего с самого себя. И мне легче стало жить, легче петь, легче творить. Теперь-то уж я точно знаю: без благодати Божьей ты никогда не обретешь душевного равновесия, сорвешься обязательно, сломаешься. Таких примеров в нашем артистическом мире — масса. Когда люди, задавленные собственными амбициями, банально спиваются, или заканчивают жизнь свою не по-людски…

— Вы много общаетесь с коллегами из артистического мира?

— Да не очень. В нашем мире еще встречаются люди, повернутые исключительно на себе. Видеть таких нарциссов на сцене и наблюдать, как они капризничают за кулисами — неприятно и тяжело. Гордыня — это корень всех грехов. Это корень зла и скрытая причина всех человеческих бед.

— А вы сами свои грехи все побороли?

— Ну, я же не святая! И у меня тоже полно своих грехов. Я, например, дикая зануда: сама себя поедаю. Злюсь иногда и на себя, и на других… Я поэтому и хожу в свой деревенский храм к настоятелю каждую неделю. А когда мой духовник приезжает из Оптиной Пустыни в Москву — то и к нему тоже стараюсь попасть. Так что это — вечная борьба между греховностью человеческой и стремлением быть праведной. Лукавый на любой минуте тебя может поймать, послав тебе искушение, с которым очень трудно справляться. Особенно артисту.

— Знаете, а ведь православная религия профессию артиста не жалует. Лицедейство считается грехом.

— Да. В этом смысле лицедейство — не самая правильная профессия. Но дело в том, что я, например, в театре работать никогда не могла. Нет у меня таланта лицедея! Я потому и на сцене пою, потому что здесь нет ни второго плана, ни третьего. А на сцене я — та, какая есть на самом деле. Батюшка мне так и сказал: «Работай на сцене так, словно ты работаешь в эти минуты для самого Бога!». Наверное, поэтому, выходя на сцену, у меня внутри что-то включается.

— А если не включается?

— Включается всегда, пусть даже и не в самом начале концерта. Много, конечно, зависит еще и от зрителя. А у меня, признаться, бывает очень непростой зритель: например, чиновники из аппарата Правительства, члены Арбитражного Суда или Генеральной Прокуратуры, генералы-адмиралы… Люди во власти — люди совершенно особые, сдержанные на эмоции, почти всегда закрытые. Растеребить их души — задача для артиста сложная. С Божьей помощью мне удается пробить их, оживить.

— А как вы чувствуете, что это удалось сделать?

— Я очень хорошо чувствую, как они эмоционально меняются. Они оживают, начинают улыбаться, глаза зажигаются. Сначала у одного, потом у второго, потом уже идет цепная реакция у всего зала. В эти минуты я особенно счастлива. Потому что работа была у нас с ними трудная, большая и очень важная. Вот в такие минуты я понимаю, что делаю какое-то важное миссионерское и даже, если хотите, просветительское дело. И зарабатываю свою «сберегательную книжку» там, на небесах. Очень хочется побольше вложить туда добрых дел.

— Вы по жизни человек ведущий или ведомый?

— Вы будете удивлены, но я считаю себя человеком ведомым. Близкие люди говорят, что у меня вообще занижена самооценка. Может быть. Мои родители никогда меня особо не выделяли, не баловали. Быть может, это все — оттуда, родом из детства. Зато я никогда не упираюсь во что-то рогом и умею уступать.

— От имени практикующего родителя спросить хочу. Как вы считаете, нужно ли вообще, чтобы родители настраивали своих детей на успех? Смогут ли они потом держать удар перед неудачами?

Думаю, что нужно. Родители вообще способны вселить в ребенка те самые силы и уверенность, с которыми он потом пойдет по жизни. Просто я думаю, что в плане настроя ребенка на успех не нужно слишком усердствовать. Иначе он вырастет эгоистичной личностью, зацикленной прежде всего на себе. А как это выглядит со стороны — мы с вами уже говорили. Я думаю, что в воспитании ребенка нужно обязательно нацеливать его на отдачу людям. А вот на личный успех — во вторую очередь. Я так думаю. И мой муж со мной в этом плане согласен.

Раз уж разговор зашел о вашем муже, позвольте вопрос. Вы познакомились с поэтом Вадимом Цыгановым в 1987 году. И ваше творческое сотрудничество быстро переросло в любовь. Скажите, чем он вас зацепил? Ведь рядом тогда был, если не ошибаюсь, еще и неженатый композитор, и масса других людей…

Я как его увидела, сразу почувствовала в нем настоящего мужчину, а уж потом — талантливого поэта! (Смеется). Того-самого надежного мужчину, о котором мечтает любая женщина. И еще меня поразила его кристальная, даже какая-то детская, чистота души. Ну, и его бесспорный талант, конечно. Потом выяснилось, что он еще и очень ответственный человек. За себя и за других людей. В общем, считайте, что это была любовь с первого взгляда. И на всю жизнь…

Сегодня найти такого мужчину большая проблема.

А в этом виноваты мы же сами, женщины! Слишком уж много мы взваливаем на самих себя. Мужчине просто незачем напрягаться и что-то самим решать. А меж тем ему обязательно нужно чувствовать себя ответственным, принимающим какие-то ключевые решения. На фоне сильной женщины мужчине стать сильным очень трудно. В этом-то и вся проблема. Женщина разучилась уступать, быть женщиной. А фундамент семейных отношений часто цементируется на «слабости» женщины, ее гибкости и мягкости. Такую женщину мужчина будет и любить, и оберегать. У меня, во всяком случае, именно так и происходит с Вадимом.