Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

Во время прощальной прогулки по Риму Юрченко вдруг почувствовал себя плохо, присел отдохнуть и потерял сознание. Когда очнулся, увидел склонившихся над ним незнакомых людей. Остальное помнит как в тумане: самолет, уединенный двухэтажный дом уже, как он понял, в Штатах.

Затем начались допросы, сопровождавшиеся интенсивным применением медицинских препаратов. На какое-то время воля была полностью парализована, и Юрченко с трудом отдавал себе отчет в том, что происходит. Временами наступали прояснения и вместе с ними осознание всего трагизма ситуации, в которой он оказался. Были моменты, когда Юрченко считал, что все кончено и обратного пути у него уже нет. Эти настроения почувствовали работавшие с ним американцы и решили, что главные трудности у них уже позади…

Но Юрченко все же нашел в себе силы не сдаться. Он задумал, казалось бы, невероятное — вырваться к своим — и стал целенаправленно готовиться к этому. Для начала необходимо было скорректировать свое поведение, с тем чтобы полностью усыпить бдительность опекавших его сотрудников ЦРУ и ФБР.

Трюк удался, и режим содержания постепенно становился все менее суровым. Вскоре в сопровождении своих «новых коллег» Юрченко позволили выезжать в город, посещать рестораны, магазины, совершать прогулки. Разумеется, опека все еще оставалась довольно плотной, но это уже был шанс.

То ли Юрченко действительно настолько вошел в доверие к американцам, то ли те просто пытались покрепче привязать его к себе, но ему стали оказывать внимание на очень высоком уровне. Однажды его даже пригласил на обед бывший тогда директором ЦРУ Кейси.

Юрченко превосходно знал Вашингтон и решил, что без труда сможет незаметно добраться до посольства, если только сумеет оторваться от своих покровителей. Спустя пару месяцев у него окончательно созрел план побега, и он приступил к его поэтапной реализации.

Прежде всего установил близкие, даже доверительные отношения с постоянно сопровождавшим его сотрудником, а затем наметил для очередного посещения тот ресторан, который хорошо знал и который находился в двух шагах от жилого комплекса нашего посольства. Субботний день тоже выбран был не случайно — это только у нас спецслужбы работают, невзирая на выходные…

В ресторанах Юрченко уже давно позволяли одному отлучаться на короткое время: то ли действительно притупилась бдительность, то ли просто ленились вместе с ним ходить в туалет. Все остальное было делом техники — короткий звонок в посольство и побег через запасной выход, который был примечен еще в прежние времена.

Как оказался Юрченко у своих, читатель уже знает. Через час после его появления шифровка об этом лежала у меня на столе. В воскресенье 3 ноября 1985 года в здании нашей разведки в Ясеневе собрались все руководители ПГУ, имевшие отношение к делу Юрченко. На совещание приехал и председатель КГБ СССР Виктор Михайлович Чебриков — ситуация ведь весьма необычная, подобного оборота дела никто не ожидал. Нужно было срочно готовить письменное сообщение Горбачеву с детальными предложениями о наших дальнейших шагах.

Вновь проанализировали все известные центру обстоятельства, обстановку вокруг советских учреждений в Вашингтоне (наблюдение за ними американцы тотчас же усилили). Вопросов возникало много — как и когда вывозить Юрченко на родину, каких действий можно ожидать со стороны американских властей, что сообщать в средствах массовой информации, поставить ли в известность семью Юрченко еще до появления первых публикаций в печати и передач в эфире и т. и.

Было решено немедленно поставить перед Госдепартаментом США вопрос о безотлагательном и беспрепятственном выезде Юрченко из страны. Поддержали и предложение совпосольства о проведении в Вашингтоне пресс-конференции Юрченко, в ходе которой он должен был рассказать о том, что с ним произошло.

Американцы, судя по всему, пребывали в состоянии шока и поставили лишь одно условие, потребовав личного появления Юрченко в Госдепартаменте. С нашими предложениями о выезде Юрченко они согласились.

Пресс-конференция в посольстве и процедура в Госдепартаменте прошли успешно, американцы, все еще не оправившись от растерянности, реагировали на все происходящее на удивление вяло, без присущей им напористости. Оперативность, с которой мы действовали, отличная координация усилий Министерства иностранных дел и Комитета госбезопасности СССР обеспечили успех операции по вывозу Юрченко из Штатов, не дали возможности американской стороне затянуть это дело.

Настало время рассказать об одной, образно выражаясь, попутной операции, которую мы осуществили, воспользовавшись ситуацией с Юрченко. Дело в том, что мы давно установили утечку информации к противнику из нашей вашингтонской резидентуры и с большой долей достоверности вычислили агента, завербованного ЦРУ из состава оперативных работников.

Проверочные мероприятия полностью подтвердили самые худшие подозрения. Вопрос, однако, состоял в том, как вывезти этого человека в Союз.

По имевшимся данным, в ЦРУ догадывались, что мы если еще и не локализовали полностью их агента, то, во всяком случае, достаточно близко подобрались к нему. Поэтому при малейших признаках опасности агенту был бы обеспечен немедленный уход. Вот мы и решили воспользоваться сложившейся ситуацией и организовать выезд предателя в Союз в числе сопровождавших Юрченко лиц. Потребовалось, таким образом, создать специальную оперативную группу только ради того, чтобы включить в нее единственное интересующее нас лицо.

Мы понимали, что после объявления о предстоящей поездке сотрудник попросит разрешения сходить на квартиру, чтобы собрать вещи и подготовиться к отъезду. Заранее было решено не препятствовать этому, дабы не вызывать никаких подозрений, хотя мы прекрасно понимали, что он использует это время для связи со своими шефами в ЦРУ и получения от них соответствующих указаний.

Так оно и вышло. Об этом он сам потом рассказал, когда уже находился под арестом в Москве. Но можно себе представить, чего стоили всем нам эти часы томительного ожидания, пока Мартынов (именно так звали предателя) совещался со своими хозяевами из Лэнгли и не появился наконец в посольстве!

Американцы, как мы и предполагали, посоветовали ему лететь и попытаться узнать, что же все-таки произошло с Юрченко, не был ли он с самого начала специально заслан советской разведкой и каким образом, с чьей помощью он оказался в советском посольстве. Соблазн для наших коллег из американских спецслужб узнать эти так интересующие их подробности воистину был слишком велик, раз уж они решили рискнуть своим агентом. Собственно, на это мы и рассчитывали!