Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

Другое дело — представлять расходы специальных служб для соответствующего лица в государстве или той ячейки в законодательном органе, которая по Конституции или другому законному акту имеет право знать и контролировать деятельность специальных служб в целом и в отдельных ее аспектах.

Не знаю ни одного случая, чтобы в какой-либо капиталистической стране закрытые статьи расходов специальных служб были предметом гласного обсуждения в законодательных или исполнительных органах. Там в этих вопросах полное понимание, поскольку речь идет о важных государственных секретах, раскрытие которых затрагивает интересы безопасности государства.

В условиях радикальных перемен в Советском Союзе да и в мире органы госбезопасности остро нуждались в совершенствовании своей работы на путях структурных изменений, освоения новых форм и методов деятельности, более рационального распределения сил и средств — кадровых, финансовых, материальных. Для меня, как нового председателя Комитета, эта задача была очевидной, к ней я был готов внутренне еще до вступления в должность.

Но больше всего меня тревожило другое — политическое, морально-нравственное состояние сотрудников органов госбезопасности, их обеспокоенность по поводу положения дел в стране. Способность и готовность чекистского коллектива в целом и каждого сотрудника в отдельности вскрывать собственные недостатки, говорить о них в открытую, признавать промахи и ошибки, не пытаться скрывать негативные стороны своей деятельности, искоренение даже малейших проявлений круговой поруки — вот те морально-нравственные категории, без чего острое оружие, каким, безусловно, являлись органы госбезопасности, могло быть обращено не в том направлении, в каком требовали интересы народа и государства. Все эти мысли у меня возникали особенно под влиянием одного случая, имевшего место в органах госбезопасности несколько лет назад. Мне представляется важным остановиться на нем подробно.

В мае 1980 года исчез сотрудник шифровальной службы КГБ Виктор Шеймов, 33 лет от роду. Исчез вместе с семьей — женой и шестилетней дочкой.

Для комитета это было чрезвычайным происшествием.

Немедленно начались поиски пропавшего сотрудника и его семьи.

По словам его родителей, в ночь на субботу он собирался выехать на дачу, к одному из своих товарищей, а в понедельник вернуться и выйти на работу. В понедельник на работе он не появился, не было его и в собственной квартире.

Начались поиски. Были задействованы возможности Комитета госбезопасности и Министерства внутренних дел СССР. Расследовались, как обычно в таких случаях, все версии: возможное убийство, несчастный случай, задержка у знакомых или родных, похищение, бегство за границу, то есть предательство.

Ни одной из этих версий не было основания отдавать предпочтение. Правда, были два обстоятельства, которые не могли не настораживать.

Первое — относительно спокойное отношение родителей к факту исчезновения их сына и его семьи. Ведь в таких случаях — переживания, расстройство настолько очевидны, что не обратить внимание на это невозможно. В данном же случае высказывалось недоумение, но носило оно скорее наигранный характер.

И второе — накануне исчезновения Шеймов передал родителям на хранение одну дорогостоящую вещь.

Бросалось в глаза еще одно обстоятельство: в холодильнике на квартире Шеймова находился значительный запас продуктов, приготовленных впрок, причем сделано это было нарочито, дабы специально обратить внимание тех, кто будет проводить расследование, сбить их с толку.

В это время в Москве расследовалось другое тяжкое преступление. Группа сотрудников милиции, состоявшая из трех человек, совершала грабежи, акты насилия, убийства. Их последней жертвой был сотрудник органов госбезопасности, который под надуманным предлогом был задержан на станции метро, избит, вывезен под Москву и там ограблен и убит.

В ходе расследования двое из троих сотрудников милиции дали показания о том, что ими примерно в мае 1980 года было совершено убийство семьи, состоящей из мужа, жены и дочери. По совпадающим признакам предположили, что речь идет о семье Шеймова, и началось расследование именно этой версии, хотя несовпадающих признаков также было немало. Преступники давали противоречивые показания о квартире, где было совершено убийство, указывались разные места захоронения, были противоречия в описании жертв, давались неточные показания о времени совершения преступления.

Следствию иногда казалось, что эпизод с убийством семьи из трех человек был придуман подозреваемыми в силу каких-то не до конца выясненных обстоятельств и причин. Короче говоря, вменить в вину подследственным убийство семьи не представлялось возможным, и уголовное дело пошло в суд без включения в обвинительное заключение этого эпизода.

Состоялся суд, вина подсудимых по другим преступлениям была доказана, все они были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор был приведен в исполнение.

А тем временем случай с исчезновением Шеймова не раз был предметом обсуждения у председателя Комитета госбезопасности Андропова, а позднее у тех, кто сменил его, и каждый раз в ходе обсуждения возникали новые моменты, новые признаки, указывающие на то, что дело с исчезновением Шеймова до конца так и не выяснено. Правда, контрразведка настаивала на том, что убийство было все-таки связано с упомянутыми преступниками, другие версии в расчет не принимались.

Конечно, кому приятно вешать на себя бегство за границу, то есть предательство сотрудника органов госбезопасности? Случай ложился бы пятном на контрразведку со всеми вытекающими последствиями. И вот желание пойти по наиболее приемлемому варианту, а не по версии предательства, мне кажется, было мотивом, объяснявшим всю последующую цепь неверных действий.

В мае 1982 года Андропов перешел на работу в ЦК КПСС, его сменил Федорчук. Спустя короткое время новый председатель КГБ решил вернуться к вопросу об исчезновении семьи Шеймова и вынести его на обсуждение.

Совещание было длительным и бурным. Друг другу противостояли две точки зрения на происшедшее. Одни утверждали, что Шеймов стал жертвой преступных действий бывших сотрудников милиции и был убит вместе с семьей, другие настаивали на том, что дело все-таки не выяснено до конца и что, вполне возможно, Шеймов был вывезен из Советского Союза.

К тому времени в подтверждение второй версии поступил сигнал о том, что спецслужбам Соединенных Штатов Америки удалось нелегальным путем вывезти из Советского Союза некоего сотрудника КГБ. Информация не носила достоверного и конкретного характера, и потому к ней можно было отнестись по-разному.