Кари Хотакайнен - Неизвестный Кими Райкконен

“ Я думал, что Рон Деннис был помешан на контроле. Пожалуй, это касается всего, что он делает. Он не следит за тобой специально, он просто такой. Все должно быть чётко, бумаги и всё такое. Сейчас мне нравится порядок дома, чтобы всё не выглядело как оружейный полигон. Уверен, у Рона было так же. И он меня особо не напрягал; может, его больше напрягало то, что делал я, например новости о моих загулах в газетах. Я на это всё клал огроменный болт, но ему это наверняка давалось сложнее ”.

Огонь и вода, две противоположности с одной страстью — волей к победе. Но у них были совершенно разные понимания об отдыхе и связях с общественностью. Хватало того, что один из них был 23-летним сорванцом из семьи рабочих, а другой — 55-летним боссом с огромной ответственностью. У Рона были отшлифованные манеры и чувство стиля; Кими же был сельским парнем, зависимым от собственных инстинктов.

Среди спонсоров “Макларена” были две компании класса люкс: швейцарский бренд часов “ТАГ Хойер” и немецкий дом моды “Хьюго Босс”. Последний, в частности, намеревался одевать гонщиков: “ В “Макларене” было очень важно, как ты выглядишь. Костюмы от “Босс” были ужасны — черные и блестящие, жутко неудобные. Но Рон считал, что всё должно быть именно так ”.

Ледяной человек, Айсмен. Это прозвище Кими получил от Рона Денниса. Оно подходит в лучшем случае половине Кими, но точно описывает его профессиональную сторону: из холодного климата, быстро ездит, мало говорит, ничего не объясняет, делают свою работу по-максимуму и двигается дальше. Чуть позже эта роль стала включать в себя ношение солнцезащитных очков где угодно, кроме душа.

Почти у всех профессиональных боксеров и реслеров есть прозвища, за которыми они могут прятать свои имена, не проливая на них чужую и свою кровь. “Айсмена” невозможно применить в реальной жизни, как и “Палача из Кяпюля” — прозвище Юкки Ярвинена, профессионального боксера. Так же, как вы не подумаете о прозвище “Иди”, услышав имя еще одного боксера, Амина Асикайнена. То, что работает на ринге и на треке, не годится для гостиной или очереди в магазине. “Айсмен” великолепно срабатывал на треке и рядом с ним, но мгновенно таял в семейной жизни молодой пары.

Пять лет в “Макларене” научили Кими абсолютно всему и немного больше. Пока он был в “Заубере”, он овладел только минимумом английского, а теперь научился говорить более красиво, но всё ещё выборочно: он говорил с командой, но не давал ни слова прессе. Но важнее всего то, что Кими обрел компанию хороших друзей, эдакий гоночный дом. Физиотерапевт Марк Арнолл и гоночный инженер Марк Слэйд были сердцем этого коллектива. Второй был в команде еще со времен Хяккинена:

Кими Ряйккёнен и Марк Слэйд – F1 Madness

“ Мы очень хорошо поладили со Слэйдом. Я просил его уйти в “Феррари” со мной, но ему было сложно из-за семьи и необходимости переезда в Италию. Потом, когда я договаривался с “Лотусом” после этапа карьеры в ралли, я сказал, что хочу сам выбрать инженера. Тебе нужен хороший инженер, иначе всё бесполезно. Я знал, что, по сути, Слэйд свободен, потому что в “Мерседесе” он занимался совсем другой работой. Он уже знал часть персонала в “Лотусе”, и, учитывая это, он был лучшей кандидатурой. Мой нынешний инженер Дэйв Гринвуд (после перехода Гринвуда в “Мэнор” его сменил Карло Санти) и Марк Слэйд — без сомнения лучшие инженеры, с которыми я работал. Они очень похожи, могли бы быть даже братьями ”.

Марк Слэйд оказался очень строгим человеком, который не терпел каких-либо бессмысленных замечаний. А ещё у него была привычка со злости швыряться ручкой: “ Однажды мы привязали его ручку к веревке, чтобы она не улетала очень далеко ”.

Группа сплотилась во многом потому, что в те дни машины можно было тестировать сколько угодно, иногда по шесть дней подряд и даже между гонками. Спонсоры тоже пытались откусить себе кусочек гонщика.

Те годы, как и все годы в принципе, имели свои взлёты и падения. Оглядываясь назад, можно сказать, что то, что казалось гладким асфальтом, на самом деле было американскими горками. Двигатели на машинах Кими сыпались один за другим или ему не везло прямо со старта. На Гран-при Франции в Маньи-Куре Кими лидировал на предпоследнем круге [на самом деле за пять кругов до финиша — прим. переводчика] и летел к своей первой победе, но всё вдруг испортила лужа масла, оставленная “Тойотой” Аллана Макниша в одном из последних поворотов: “ Мне пришлось замедлиться, и Шуми получил шанс на обгон. Меня это очень долго злило. Это могла быть моя первая победа ”.

На следующий год Кими выиграл в Малайзии свою первую гонку, но это стало слабым утешением, когда год подошёл к концу. Шуми выиграл чемпионат с отрывом в два очка. И вот опять — если бы машина не подвела тогда-то и тогда-то…

В 2005-м Кими снова мог стать чемпионом, но двигатели чихали, а валы ломались. В Германии вообще сломалась подвеска. Мотор пришлось менять, что привело к штрафу в десять позиций. И даже тогда, прорываясь из хвоста, Кими всё равно попал на подиум. В том же году в Японии он показал значение слова “упорство”. Стартовав 17-м, он обгонял машину за машиной, пока на последнем круге перед ним не остался один лишь Джанкарло Физикелла: “ А потом я обогнал и его. Было классно. Я помню этот день. И, конечно, мою первую победу в Малайзии ”.

Что еще приобрёл Кими за пять лет в “Макларене”? Что узнал за это время? Он научился справляться с болью и неудачами, понимать механиков с полуслова. Что изменилось за пять лет? Кого выпустила эта британская школа? И совпадение ли, что один из его шлемов несёт на себе имя Джеймса Ханта?

Журналисты писали о его отдыхе чёрным по белому, крупными буквами — была ли причина или без оной. Иногда его веселье было настолько ярким, что огненные заголовки были весьма кстати. А иногда его посиделки в караоке бессмысленно занимали газетные полосы. Может, Кими вёл совершенно нормальную жизнь гонщика, но не в то время? С чьей точки зрения вообще смотреть на то, что и почему называется нормой?

Сложно оценивать прошлое, находясь в настоящем, не так ли? Но в комнате Кими это прошлое находится на расстоянии вытянутой руки. Шлем с именем Джеймса Ханта на нём занимает гордое место на полке рядом с другими шлемами. Кими выступал с ним на Гран-при Монако в 2012-м. К слову, под именем Ханта он как-то выступил и в гонке на снегоходах.

Кими Ряйккёнен в шлеме, посвященном Джеймсу Ханту – Flickr

Почему именно Хант? И что такого особенного в “Макларене”? Ответ кроется в Англии, где закрытые треки имеют свою магическую атмосферу. Джеймс Хант — один из наиболее известных британских гонщиков, безбашенный сорвиголова. Он выиграл чемпионат в 1976 году, но куда больше запомнился стилем жизни, который по современным меркам может показаться распутным. То, что тогда было нормой, сегодня уже считается неприемлемым. Чем же это прошлое восхищает Кими?