Кари Хотакайнен - Неизвестный Кими Райкконен

Кими долго всматривается в меня, а затем начинает объяснять.

« Я не вижу переднее антикрыло, только верхнюю кромку передних колёс. Но ведь и в обычной машине не знаешь, где находится передний бампер. И да, немного неудобно почти лежать в кокпите, к тому же, в нём чертовски жарко. Поначалу это было непривычно, потому что в карте я привык слегка раскачиваться и иметь некоторую свободу движений. В этой же машине ты не двигаешься вообще ».

Я размышляю о другом профессиональных экстремалов – крановщики сидят в маленькой кабине, расположенной высоко над землей, а со строителями их связывают только рация и блок индикаторов.

Дальше я хочу узнать, с кем Кими болтает во время гонки. Лицо Кими говорит за него – глагол выбран неверно. Вы не болтаете на скорости, приближающейся к 300 км/ч.

« Я разговариваю только с инженером, больше ни с кем. Не очень много непосредственно по ходу гонки, но довольно много вне её. Наша работа состоит в том, чтобы описать поведение машины. Команда всё время наблюдает за этим – и по ходу тестов, и во время гоночных уик-эндов. Все данные находятся в сети, подключённой к базе в Маранелло, где во время гран-при сидит много специалистов. Есть парни на месте событий и есть парни в Маранелло – я называю это резервным копированием резервной копии ».

Какие факторы наиболее важны?

« Количество топлива, тормоза, подвеска, устойчивость управления. Показатель давления в шинах каждый раз требует предельной точности, измеряемой в миллиметрах. Как-то один инженер сказал мне, что цифра достаточно близка к идеальной. Чёрт возьми, в этой работе «достаточно близко» не то же самое, что достаточно хорошо ».

Как постороннего меня интересует каждый аспект этого чуждого мне вида спорта, так что я спрашиваю и о совершенно несущественных вещах. Рабочее пространство Кими не подразумевает наличие туалета, а он вынужден проводить много времени в неудобном для себя положении. Что если по какой-то причине у него не было возможности сходить в туалет перед гонкой или квалификационными сессиями?

Кими вздыхает, раздумывая о том, отвечать или позволить этому вопросу погрузиться в пучину собственной бестактности. Он решает ответить. Это хорошо, потому что ответ всегда может быть куда интереснее вопроса.

« Ничего серьёзного внутрь гоночного костюма никогда не попадало, но иногда я писал туда во время квалификации, когда приходилось по часу сидеть в машине. Но фактически это простая вода, ведь обычно утром я заливаюсь до отказа. Ну а так как костюм «Феррари» красного цвета, никто этого не замечает. К счастью, у меня никогда не было поноса во время гонки ».

Если говорить серьёзно, еда и вода имеют большое значение. Когда Кими садится в машину, всё должно быть сбалансировано, и это нормально. Марк Арнолл старается следить за каждой деталью, чтобы гонщик был спокоен.

Мы оставляем эту расслабляющую атмосферу и переносимся в следующий день тестов. В гараже механики суетятся вокруг разобранного автомобиля. Без кожухов двигателя и колёс он напоминает замысловатую и хаотичную груду металла. Напоминать SF71H она начинает только тогда, как красные панели кожуха занимают свои места.

Восемь красных механиков облепили красную машину. У каждого из них своя задача, и каждый получает от 3,5 до 4 тысяч евро, не считая бонусов и суточных расходов. В процесс вовлечено и много людей, чья зарплата не достигает такого уровня, но все они всё равно хотят быть в «Феррари», носить её цвета.

Все кроме меня.

Сами шепчет мне, что я должен покинуть паддок. Смущённый я иду за ним. Он говорит, что с ним связалось руководство «Феррари» — я не могу находиться в боксах, если не одет соответствующим образом. Мне выдают красную куртку, я надеваю её, и хожу в правильных цветах следующие шесть часов.

Зимние тесты верны своему названию – тучи над автодромом сыпят мокрым снегом. Погоду можно назвать холодной для Испании, но для Финляндии тут просто прохладно. Команда сообщает, что ясность в вопросе проведения заездов не появится до двух часов дня. Мы начинаем убивать время, что куда проще делать в расположении «Феррари», где тебя окружают люди, способные рассказать что-нибудь о Кими. Эспрессо-машина булькает, крепкий кофе разливается по маленьким чашкам.

Мимо проходит мужчина – он выглядит настолько обычно, что просто обязан быть особенным. Самые важные люди в компании как правило не являются источниками шума, а тихо присутствуют на заднем плане. Его окружает аура, явно говорящая, что он выше всего, происходящего здесь.

Маурицио Арривабене и Луи Камильери – f1i

Я узнаю, что это Луи Камильери, председатель совета директоров «Филип Моррис». Представляемая им компания является главным спонсором «Феррари». Я спрашиваю у Сами, можно ли подойти к нему. Сами знает Камильери, и думает, что это можно устроить через пресс-атташе «Феррари» Альберто Антонини. Антонини говорит, что организовать беседу с ним можно будет через два часа, а сейчас можно пообщаться с руководителем команды Маурицио Арривабене, проведение интервью с которым было согласовано днём ранее.

Арривабене сидит напротив меня, рядом с ним пресс-атташе. Я включаю диктофон, то же делает и Антонини – в «Феррари» всё документируется.

Глава команды рассказывает, что впервые познакомился с Кими во время чемпионата 2007 года и тогда же заметил кое-что, ставшее основой профессиональной особенности гонщика. « Кими отличается от других тем, что первым замечает тебя и только тогда начинает разговор ». Хорошо известно, что Арривабене и Кими ладят друг с другом, и это неудивительно, ведь Маурицио тоже говорит обдуманными фразами и предпочитает чёткие формулировки. Он считает, что Кими не пытается быть звездой и поэтому такой, какой есть.

Вспоминаю парадокс, с которым столкнулся на Гран-при Малайзии – Кими очень мало даёт своим фанатам, но сами фанаты всё же ощущают, что получают много. Арривабене с трудом сдерживает смех, когда вспоминает поездку в Китай.

« Кими вышел из дверей аэропорта, а там его уже поджидала сотня людей. На нём были чёрные очки, чёрный рюкзак, и все ждали, что он скажет что-нибудь. Он сказал «привет ».

Арривабене упоминает и ещё одну вещь, ставшую серьёзной частью взаимоотношений гонщика и команды – Кими верен. Сказав это, босс команды на мгновение умолкает, будто бы отдавая дань уважения этому слову. Кими был верен всем своим командам и в хорошие времена, и в плохие, демонстрируя эту верность на каждом углу.

Мимо проходит Луи Камильери. Он бросает на меня взгляд, говорящий, что мы можем пообщаться и сейчас, двух часов ждать не нужно. Я благодарю Арривабене за интервью, Маурицио одаривает меня крепким рукопожатием.