Леонид Колосов - Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

В свое время мне удалось получить уникальные материалы о Маргарет Целле — дочери голландского шляпника, вошедшей в историю под именем Мата Хари, «шпионки-двойника», которая чуть ли не жонглировала французской и немецкой секретными службами, за что и была расстреляна французами. Мне повезло еще и в том отношении, что, работая в Италии по линии нашей внешней разведки, удалось взять интервью у старого-престарого бывшего солдата комендантского взвода, который был одним из тех, кто 15 октября 1917 года привел в исполнение смертный приговор, вынесенный Мата Хари французским военным трибуналом. Гастон Роше, тот самый солдат из комендантского взвода, ставший богатым бизнесменом, немало усилий потратил на то, чтобы доказать невиновность Мата Хари. «Это подлинная фотография казни Мата Хари, — сказал Роше во время интервью, протягивая мне старый снимок. — Вот видите крайний солдат во втором ряду? Это я. По сей день не могу забыть удивленного лица этой женщины, перед дулом моего карабина, хотя минуло уже не одно десятилетие. Но ведь в тот момент я убеждал себя в том, что, исполнив приказ, уничтожил змею в женском образе. Но это не успокаивало. Тогда-то и пришло решение заново проанализировать имеющиеся факты, собрать новую информацию и неизвестные ранее документы. На это я потратил более половины моей жизни и много денег. Теперь я твердо убежден, что Мата Хари была невиновной, и ее казнь не что иное, как злодейское убийство, спровоцированное германской разведкой, которая устроила таким образом небольшую гадость своим французским коллегам-противникам».

Самой «блестящей» операцией Мата Хари была, как известно, ее поездка из Парижа в Берлин, когда французская разведка написала на ее голой заднице симпатическими чернилами некое донесение своему агенту, работавшему против немцев. Правда, после соответствующей обработки текст донесения стал почему-то известен и германской секретной службе. Видимо, задницей пользовались не только французы.

На Муриной попке не писали никаких шифрограмм. Она крутила ею в довольно грязных шоу. У Муры никаких целей не было в силу ее аполитичности, чрезмерно раздутого честолюбия, эгоизма, лживости и подлости. Пробежим и мы по ее самым основным «операциям», не задерживаясь особенно на частностях и нелепостях. Итак, первое замужество. Супруг Муры граф Бенкендорф, прежде чем быть застреленным «не то белыми, не то красными» летом 1918 года, успевает узнать, что его жена влюблена в английского дипломата Локкарта и уже успела изменить ему. В начале сентября 1918 ночью Муру вытаскивает из постели Локкарта наряд чекистов во главе с преданным помощником «железного Феликса» Яковом Петерсом. Истории неизвестно, привез ли он Муру сразу в ЧК или к себе на квартиру, переложив ее, так сказать, из кровати в кровать на предмет приобретения «ценного агента». Так или иначе, но мадам оказалась в подвалах Лубянки. И вот, как свидетельствуют некоторые английские историки, 4 сентября 1918 года сэр Роберт Брюс Локкарт, которого чекисты уже считали главным действующим лицом «заговора Антанты», обратился в Комиссариат по иностранным делам с просьбой об освобождении Муры. Ему было отказано. После этого он решил напрямую обратиться к Петерсу и отправился на Лубянку, где вызвал «большое беспокойство» своим появлением. Однако Петерс терпеливо выслушан просьбу Локкарта и, сказав ему, что все заверения по поводу непричастности Муры к заговору будут приняты во внимание, вдруг заявил: «Вы избавили меня от многих хлопот. Мои люди ждут вас уже целый час. У меня есть ордер на ваш арест…» Локкарт был немедленно арестован и провел в заключении несколько недель. Ну а Мура, спросите вы? А Муру освободили и даже предоставили ей возможность посещать своего любовника в Кремле. Да-да, в Кремле, ибо Локкарт провел свое заключение в комфор табельной квартире бывшей фрейлины императрицы. Правда, с ним, на всякий случай, поселили Яна Берзина — будущего начальника Разведуправления РККА. В октябре Локкарту в числе других представителей «миссий Антанты» было разрешено вернуться домой в обмен на освобождение российских официальных лиц, задержанных в Лондоне. Прощание Локкарта с Петерсом было, как писал в своих мемуарах британский разведчик, весьма трогательным. Петерс самолично пришел к своему арестанту, чтобы сообщить ему об освобождении. Он подарил ему на память свою фотографию с автографом, сказав на всякий случай: «Наверное, как только вы выйдете отсюда, то будете поносить и проклинать меня как своего самого заклятого недруга». Локкарт посоветовал своему бывшему тюремщику, чтобы тот не валял дурака. «Если оставить политику в стороне, — вспоминал он, — я против него ничего не имел. Всю свою жизнь я буду помнить то добро, которое он сделал для Муры».

После освобождения Локкарт вернулся в Лондон, а Мура оказывается в Эстонии, где молниеносно выходит замуж за некого барона Николая Будберга, проходимца и бездельника, с которым она фактически не живет, ибо ей необходим только титул. Титул баронессы, с которым она не расстанется до конца беспутных дней своих. Сам же барон, большой гуляка за счет денег друзей своей вновь приобретенной жены, отправляется после свадьбы в одиночное путешествие в Латинскую Америку и исчезает из поля зрения где-то в Аргентине. Исчезает навсегда. А у новоиспеченной баронессы действительно появляются новые друзья, и еще какие друзья! По рекомендации писателя Корнея Чуковского Мура начинает работать секретарем издательства «Всемирной литературы», во главе которого стоит Алексей Максимович Горький. А вскоре любвеобильная баронесса уже плотно приклеивается к «буревестнику революции», взвалив на себя не только секретарские функции, но и удовлетворение плотских вожделений Алексея Максимовича. Их комнаты-спальни постепенно размещаются рядом во всех дальнейших итальянских скитаниях — сказках «пролетарского писателя» вплоть до его возвращения в Россию в 1931 году. Мура была прозорливой женщиной. Она не только дружила с ВЧК — ГПУ, снабжая чекистов информацией о жизни и настроениях своего «пролетарского» сожителя, но и готовила почву для своего дальнейшего безбедного существования. Горький болел, потенция его слабла, «железной женщине» нужен был другой «железный» мужчина. Таковым оказался писатель-фантаст Герберт Уэллс, с которым литературная секретарша начинала сожительствовать с 1935 года, то есть за год до смерти «буревестника». Фантаст прожил с баронессой Мурой около тринадцати лет и даже вроде бы неоднократно предлагал оформить их сексуальные отношения законным браком. Но мадам не захотела. Видимо, решила умереть баронессой, что и благополучно сделала 2 ноября 1974 года в доме одного из предместий Флоренции, где проживал ее сын. Он перевез ее тело в Лондон, где Муру отпели в православной церкви и похоронили 11 ноября того же года…