Леонид Колосов - Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

Вийо и Кальви уже мертвы, Джелли и Ортолани скрываются где-то в Южной Америке, Марцинкус якобы находится в Ватикане под домашним арестом.

После смерти Альбино Лучани на папский престол взошел, как известно, кардинал из Кракова Кароль Войтыла, принявший имя Иоанна-Павла II. Впервые за последние столетия духовным пастырем Католической Церкви стал не итальянец. Более того — бывший гражданин бывшего социалистического государства. Папа — поляк. Что это означало? Прежде всего, огромное количество чисто церковных проблем: нужно было обновить устаревший кодекс канонического права, расширить прерогативы епископской коллегии, реорганизовать центральный аппарат Ватикана, упорядочить его финансы. И самая большая проблема — куда вести дальше Святой престол в этом меняющемся мире, который становится более и более непонятным после развала Советского Союза. Конечно, новый Папа был всегда очень осторожен, особенно после неудавшегося покушения на его жизнь.

Вот и совсем недавно, в ноябре 1999 года, в некоторых итальянских газетах появилось сообщение о том, что КГБ СССР во времена Михаила Горбачева якобы готовил «устранение» нынешнего Папы «по согласованию со своими чехословацкими друзьями». Со всей ответственностью заявляю, что это самая бессовестная ложь, даже смехотворная ложь, ибо не было причин для нового покушения на Папу Войтылу, Иоанна-Павла II. Ведь стал он, как свидетельствует его кипучая, несмотря на старость и болезни, деятельность, самым страстным борцом за мир. И вообще, писать о чем-то лучше после того, как будут доступны архивы, даже самого секретного свойства.

Впрочем, об одном из таких архивов я расскажу в следующей главе.

Рабочий день у оперативного сотрудника римской резидентуры, сидевшего под прикрытием корреспондента правительственной газеты «Известия». начинался, как правило. весьма однообразно. За исключением, разумеется, редких выходных дней или более частых командировок в другие города Италии.

Подъем в шесть утра. Обязательная зарядка, к которой приучили еще в разведшколе, и холодный душ чтобы очухаться от последствий дня вчерашнего Разница между Москвой и Римом — два часа. Когда в Риме шесть, в Москве — восемь. А в девять по-московски зазвонит телефон родной редакции. Следовательно, за два имеющихся в распоряжении часа надо успеть выпить чашку кофе и сбегать в облюбованный уже давно газетный киоск, где хозяйничает мои друг и большой любитель выпить Ренато, которого я регулярно снабжаю отечественными поллитровками с сорокаградусной. У него уже лежит приготовленная для меня пачка свежих газет и журналов. Все это надобно просмотреть, настрочить что-нибудь завлекательное и продиктовать (тогда не было иных средств связи) сочиненное известинской стенографистке по телефону.

Так вот стандартно начинался и один из февральских дней 1964 года. В Риме мерзкая погода — идет мокрый снег и тут же тает. Раздается телефонный звонок. Нет, это еще не «Известия». Слишком рано.

— Пронто… (то бишь «алло» или «слушаю»).

— Здравствуйте, с вами говорит генерал Карбони.

У меня екает сердце, голос мой теплеет, я — сама вежливость и галантность.

— Здравствуйте, синьор генерал. Чем могу служить?

— Я написал статью о проблемах мирного сосуществования и необходимости запрещения ядерного оружия, которую хотел бы опубликовать в «Известиях». Вас не затруднит принять меня в вашем корпункте минут через тридцать? Я на машине, в центре города, судя по номеру телефона, неподалеку от вас. Кстати, уточните ваш адрес, который любезно предоставили мне в советском посольстве.

— Ради Бога, синьор генерал. Жду вас с нетерпением.

Я диктую адрес корпункта, с сожалением констатируя, что не успею посоветоваться с шефом. «А может быть, не надо, — успокаиваю я себя; — черт его знает, что это за генерал? Может быть, из итальянского Сопротивления, там ведь тоже были полковники и генералы».

Генерал оказался высоким, худым стариком, не потерявшим, однако, военной выправки.

— Очень рад вас видеть, синьор генерал.

— Генерал в отставке. Меня зовут Джакомо Карбони, может быть, слыхали. Я начинал свою карьеру еще при Бенито Муссолини. Был начальником СИМ. Что это такое? Так называлась тогда Служба военной информации, а проще говоря, военная разведка.

Челюсть моя непроизвольно отвисает, как стрелка барометра перед бурей. Генерал между тем положил на стол аккуратненькую папочку, в которой находилась статья о проблемах мирного сосуществования.

— Простите, генерал, но я не буду сразу читать статью, а попрошу разрешения угостить вас хорошим армянским коньяком и чашечкой кофе по-русски.

— Даже так? Что же, с удовольствием.

Просидели мы с семидесятилетним генералом часа два с половиной. Я экономлю место и перехожу от диалога к телеграфному изложению фактов.

Итак, Джакомо Карбони. Выходец из богатой семьи, избравший военную карьеру. Быстро шагал по лестнице должностей и званий, опережая многих своих сослуживцев. В начале 30-х годов Карбони занял пост начальника Службы военной информации, то есть военной разведки Италии. В этом качестве он в 1939 году отправляется в Берлин, имея личные «деликатные» поручения Муссолини выяснить через конфиденциальные источники «соответствие планов Гитлера по завоеванию мирового господства с реальными возможностями Германии». В строго секретном докладе, представленном впоследствии дуче, генерал сделал весьма пессимистические выводы в отношении перспектив победы германского оружия в мировом масштабе и в осторожной форме посоветовал Муссолини не впутываться в совместную глобальную авантюру. «Неверие» Карбони пришлось не по душе дуче, и генерала сняли с поста начальника разведки, хотя и оставили в секретной службе. А в сентябре 1943 года Джакомо Карбони сыграл не последнюю роль в освобождении Рима от гитлеровцев. Сам он сказал об этом так: «Когда в те трагические сентябрьские дни 1943-го я понял, что нацистский генерал Кессельринг собирается штурмом взять Рим и нет реальной силы противостоять немцам, я отдал распоряжение открыть римские арсеналы и раздать оружие гарибальдийским отрядам Сопротивления, которые в конечном итоге и спасли вечный город от тотального разрушения. Правда, за этот приказ некоторые считают меня до сих пор предателем».

Все сказанное выше — краткое изложение того, что генерал рассказал о себе в ту первую встречу. А расставаясь, он задал мне неожиданный вопрос: «Кого вы считаете, мой юный друг, самым выдающимся разведчиком в мире?» — «Мата Хари», — выпалил я под влиянием недавно увиденного старого боевика о супершпионке времен Первой мировой войны. Карбони саркастически улыбнулся: «Глубоко заблуждаетесь, мой друг, Мата Хари была всего лишь авантюристической потаскушкой, которая получала липовую информацию в постелях у разнокалиберных разведчиков. А гением шпионажа всех времен и народов был и остается англичанин сэр Лоуренс, которого мечтали иметь в своих сетях многие разведывательные службы. Кстати, в следующий раз я кое-что расскажу о нем. Моя мечта — написать мемуары о Лоуренсе и других настоящих разведчиках. Могла бы получиться неплохая книга».