Крис Хит - Robbie Williams: Откровение

«Разучился совершенно, — говорит он. — На сцене себя чувствовал странным, неуклюжим. Сам не знал, что делаю. Годы потребовались, чтоб приспособиться, чтоб началось это „о да, сейчас вот это движение, а потом я начинаю идти…“ Да, я сел на велосипед снова, но велосипед уж больно вихляющий. Много времени потребовалось, чтобы велосипед нормально покатил».

Тот случай научил его: если долго играть в эдакого отшельника, то потом придется заплатить. «Думаю, с тех пор я ужасно боюсь останавливаться».

Июль 2011 года

Выдержка из раздела сайта Робби Уильямса, где он отвечает на вопросы:

Хочу тебе задать очень важный для меня вопрос! Обожаю то, как ты держишься на сцене! Тебя как будто ничего не беспокоит. Я сама певица (у себя в городе), обожаю выступать, но перед концертом у меня всегда страх сцены… а ты такой, какой я бы хотела быть. Расскажи свой секрет, что мне делать, чтобы быть более спокойной и уверенной?

С любовью, Аннализа.

Сложный вопрос…

Это такое дело, к которому надо относиться со всем вниманием…

Можно потерять время всей жизни на то чтоб волноваться об этой фигне…

Я потерял 20 лет… не повторяй мою ошибку… не надо тебе.

«У меня не очень хороший голос», «я не знаю, что сказать», «не знаю, как себя вести»… «я недостаточно хорош, я недостаточно хорош, я недостаточно хорош», «я жирный», «я страшный», «я тупой».

Плавали — знаем.

Кем бы ты себя ни представляла… тем и будешь…

Нужно концентрироваться за дни, недели и месяцы до выступления…

В нас всех есть желание вскарабкаться на Эверест… ступить на Луну…

Поднять 80 тысяч человек одним словом…

И делать все, что сука хочется…

Это не для немногих избранных тронутых волшебным единорогом… это во всех нас…

Если б я следовал правилам и слушал «людей», я бы никуда не продвинулся…

Я родился в городе Сток-он-Трент. У меня нет никаких дипломов, семья небогатая. Я не ходит в театральное училище, не брал профессиональных уроков вокала.

У меня не было никаких особенных талантов… я ни в чем не превосхожу никого…

Но мне, как каждому, кто читает это, был «свет».

Только ты можешь включиться в свое…

«Ты» должен найти это… я для тебя не найду… и твоя семья не найдет…

Не твои слушатели… как я сказал, «ты» должна найти это. Откройся возможностям…

Чувства меняются резко. Влияет все — что ты в этот день ел, сколько спал…

Но знай это… и знай это на самом деле…

Ты несокрушимая сила с волшебством на кончиках пальцев…

Как воспользоваться этим волшебством — тебе выбирать…

Если ты читаешь это и думаешь: но я ж только я, я не настолько крупная фигура и не настолько хороша, чтоб достичь…

То именно это и получишь…

Живи на свету или живи в темноте…

Тебе выбирать…

Июль — сентябрь 2012 года

У него на подходе альбом и ребенок.

У альбома сложное происхождение. Изначально его костяк должны были составить песни, написанные с Гари Барлоу. Даже эта идея выросла из другой — в 2010, еще до объявленного воссоединения пятерых Take That, у Роба был недооформленный план, что за Progress группы Take That может последовать совместный проект Робби Уильямса и Гари Барлоу. Подразумевалось, что они будут давать совместные концерты — собственно, уже и песни под это и затачивались. (Тогда он мне даже признался, что планировалось название «Каин и Авель», потому что «Газ в своей книге написал, что „наверное, мы с Робом — Каин и Авель группы Take That“». Впрочем, потом он идею отбросил: «Я прочитал про Каина и Авеля и решил: ни в коем случае! Кто кем будет-то? Я вот точно не Авель!»)

Проект Роба и Гари в конце концов вылился в новый альбом Робби Уильямса. «Газ жил в моем доме, — рассказывает Роб, — и мама его к нам приехала. Мы играли и вели себя, как четырнадцатилетние. Вместе забацали кучу песен и вообще наслаждались компанией друг друга. Целыми дня ржали о том, о чем можно говорить и о чем нельзя, рождали дерьмовые идеи, отличные идеи, говноидеи, которые могли бы стать неплохими, но вот не судьба им, и их мы вычеркивали и начинали все заново. То есть целый день хихикаем, пытаясь написать песню, которая затронет массы людей».

И они на самом деле записали целый альбом в стиле взрослой поп-музыки (в оригинале называется стиль MOR, middle-of-the-road — приятно-бодрые песни, которые звучат на радио. — Прим. пер. ). Но потом планы Роба резко изменились — случайно, из-за общения с братом жены, Диланом Трасселом. Вообще Дилан — киношник, как и его друг Дейв Динетц, но в тот момент у них была скабрезная рэп-группа The Connects. Роб знал и любил The Connects, но тут обнаружил, что их музыка стала, как он сам это определил, «на сорок процентов лучше». Музыканты объяснили, что просто поработали с двумя молодыми австралийцами — Тимом Миткафом и Флинном Франсисом, с которыми познакомились в баре в Лос-Анджелесе. Роб сказал, что хотел бы с ними познакомиться, и те пришли в дом.

«Ну и как-то очень быстро я затащил парней в студию, и вот мы уже творим, джемуем, пишем песню за песней, — рассказывает Роб. — По-моему, мы написали четырнадцать песен за десять дней. У меня такое было только один раз — в случае с дебютным альбомом Life Thru A Lens , написанным с Гаем». Роб чувствовал, что к нему другим путем пришло вдохновение. «Они во все это дело вдохнули дух юность, наивность, надежду, талант. И у них поп-музыка — в кончиках пальцев». Дуэтный альбом с Гари он отложил. «Мы с ним сделали отличный альбом, но он звучал так, как будто его записали немолодые мужики. Я, конечно, в курсе, сколько мне лет, что как поп-звезда я старею, и, наверное, опасался этого, и хотелось, чтобы все было совершенно правильно. Тим и Флинн — они моложе, они энергичные. И я просто подумал: секундочку, возможно от меня тут что-то ускользнуло».

Некоторые из готовых песен Гари Барлоу исполнял потом сам, сольно. Одна, «Wedding Bells», вошла в альбом Роба Swing Both Ways . А еще две песни Роб донес до своего нового альбома ( Take the Crown ) — это мощная баллада «Different» и совершенно попсовая «Candy».

Зачатие ребенка было, по понятным причинам, проще. Но Роб не сразу решился на этот шаг.

«Я крепко держался принципа „никаких детей“, — говорит он. — Я твердо решил, что никаких детей заводить не буду, и что вполне здраво размышлять так: „ну поглядите, я ж совершенно не могу справиться с этим миром“. Я думал, что будет безумием в это дело впутывать еще и ребенка какого-то, потому что я прекрасно знаю, насколько важно любить детей и во всем им помогать — а этого-то я как раз делать и не могу для себя даже. То есть я думал, что мой отказ — это здравое решение. Но ребенка очень хотела Айда, а я ее — люблю. То есть назрела проблема. Для нас обоих». В конце концов он согласился, и было ему счастье. Но по мере приближения родов он, по его словам, волнуется и не уверен. «У меня в голове качели такие: „ох, черт… ну и фигня… что ж за херня-то?“ Без конца сомнения в том, готов ли быть отцом и что это означает вообще. Боюсь просто».