Йохан Кройфф - Моя жизнь

Наша семья осталась в Барселоне, а Жорди уехал, покинув семейное гнездо в 1996 году. Я легко отпустил его. Я даже не ходил на каждый его домашний матч. Я много думал об этом, но в конце концов пришёл к выводу, что Жорди крепко стоит на своих двоих и не нуждается в моей опеке. Я в каком-то смысле пытался найти баланс. Потому что, разумеется, знал: одним просмотром матча на «Олд Траффорд» дело не ограничится. Мне неизбежно придётся общаться с прессой. Или тренер пригласит меня для личного разговора за кулисами. Я воспринял бы это абсолютно нормально, но теперь Жорди был одним из его игроков, не моих. Любопытная сложилась ситуация. Очень хочешь пойти, но не идёшь.

Разумеется, некоторые матчи на «Олд Траффорд» я всё же посмотрел и всякий раз неизбежно сталкивался с сэром Алексом Фергюсоном. Порой наше общение получалось скорее профессиональным, нежели дружеским. Часто это зависело от того, насколько хорошо играл «МЮ», как проявил себя Жорди и, разумеется, побеждала ли его команда или нет. Время от времени мне приходилось играть в прятки, чтобы избежать ненужной конфронтации. Мы с Данни также договорились, что не поедем в Манчестер, если покажется, что дела в клубе идут не так, как надо. Вместо этого мы решали ехать на следующую домашнюю игру.

То же самое случилось в 2000 году, когда Жорди перешёл в «Алавес». Тренер той команды порой спрашивал моё мнение – просто ради интереса. Как и глава клуба, с радостью приглашавший меня присоединиться к нему в ложе, чтобы посмотреть матч. Это нормально, но в то же время и нет, потому что всегда существовал риск, что это негативно отразится на моём сыне. Мне всегда приходилось непросто в таких ситуациях, должен честно признать. Как бы то ни было, в Манчестере Жорди провёл четыре замечательных года. Для меня в этом тоже были плюсы. Я перестал тренировать, и теперь у меня было всё время мира, чтобы заниматься тем, чем я хотел. Например, регулярно смотреть английский футбол, который мне очень нравится. Обожаю великолепную атмосферу, которая всегда царит на их стадионах. Жаль, что мне так и не довелось поиграть там, потому что в те годы ещё действовало правило касательно иностранных игроков в лиге. Вот почему я всегда очень радовался, что Жорди выпала возможность поиграть там, тем более в составе лучшего английского клуба. Мой сын получил шанс сделать то, что не довелось сделать мне. Я счёл это замечательным поворотом судьбы.

Стоило мне только ступить на территорию «Олд Траффорд», как я уже испытывал огромное удовольствие. Все друг друга знали. Ты видел людей, против которых играл. Бобби Чарльтон, конечно, всегда присутствовал на стадионе. Я никого не знал там лично, но было чувство, что знаю всех вокруг. Сумасшедшее чувство, но оно приходило ко мне всякий раз. Чувство, что отправляешься туда, где знаешь всех и каждого. Разумеется, понимаешь, что не в буквальном смысле, но на практике кажется именно так.

Также было здорово наблюдать за сыном с трибун, пока он играл на поле. И английские фанаты очень меня радовали. Они умеют по-настоящему уважительно относиться к тем, кто хорошо играет в футбол. И делают это не только в силу уникального таланта игрока, но ещё и потому, что он выкладывается на 100 %, старается изо всех сил. В Голландии такого нет, как, впрочем, и в Испании, за исключением «Атлетико Мадрид». В этом клубе люди тоже умеют по достоинству оценить того, кто отдал всего себя борьбе в матче. Но английские болельщики, вдобавок ко всему прочему, по-настоящему фанатеют от своих команд. Это заложено в их ДНК. Они всегда с командой, в плохие времена и в хорошие. Вот почему они умеют достойно принимать поражения – если только каждый выложился как следует.

В Англии Жорди смог ещё и обрести брата, которого мы с Дании не смогли ему подарить. Именно таким нам видится Роберто Мартинес. В то время Жорди выступал за «Манчестер Юнайтед», а Роберто играл за «Уиган Атлетик». Они стали закадычными друзьями, и я не исключал, что однажды увижу их играющими в одной команде. В то время они были приятными молодыми парнями, техничными и мастеровитыми. Позже мой внук играл под началом Роберто в «Уигане» на протяжении двух лет. Он выступал за вторую команду клуба, но для развития его таланта это все равно было полезно. Я регулярно ходил и на его матчи, и вблизи было видно, что как менеджер Роберто очень хорош. Ему даже удалось выиграть Кубок Англии, несмотря на то что «Уиган» относительно скромный клуб. По Роберто сразу понятно, что он хороший парень: открытый человек с открытым лицом.

Так что в Англии дела у Жорди шли блестяще. Эта страна оставила в моей памяти самые яркие воспоминания о нём как о футболисте: именно там случился его гол за Голландию в ворота швейцарцев на Евро-96, та игра на «Вилла Парке» завершилась со счётом 2:0. Такие прекрасные моменты очень успокаивают меня. Ты думаешь про себя: я очень отчётливо видел, он смог, он сделал это в самый нужный момент.

Или, к примеру, то, что он сделал в «Барселоне» в свой последний матч при Решаке. Как только игра закончилась, он ушёл с поля и сказал: «Ну всё, пока, я отчаливаю». По правде говоря, в его характере было что-то такое, что выделяло его помимо футбольного таланта. Он – человек, способный сотворить что-то тогда, когда это должно случиться.

Разумеется, в такие моменты эмоции переполняют меня. А как же иначе. Это эмоции, они идут изнутри. На самом деле это даже не эмоции, это гордость. Вам её почти не видно, но во мне она живёт. Люди видели меня на трибунах после того важного гола в ворота Швейцарии, видели, как я попытался перелезть через рекламный щит после игры с «Сампдорией» и не преуспел в этом. Иногда мне просто надо как-то выплеснуть эмоции.

Если рассматривать карьеру Жорди в целом, то вначале она была великолепной, потом уже не такой замечательной, а под конец совсем не выдающейся. Но в ретроспективе мне довелось побывать в фантастических обстоятельствах. Сначала самому, потом вместе с Жорди. Здорово видеть, как он делает карьеру в качестве директора «Маккаби» Тель-Авив и смело демонстрирует своё собственное видение вещей. А ещё меня радует тот факт, что он прямой. Очень радует. Если он что-то заявляет, значит, он неизменно подкрепит это делом.

В этом плане он делает неимоверный объём хороших дел. Трудится на поле честности. Эта честность и открытость становятся ещё одним его козырем в чрезвычайно трудном месте, в котором он теперь работает. В «Маккаби» выступает три категории игроков: евреи, палестинцы и арабы. Все живут там, и все играют за один клуб. Жорди занят построением самой сильной команды, какую только можно собрать там, но многие зрители-евреи, к примеру, могут начать жаловаться на то, что в команде играют арабы или палестинцы. Когда такое случается, Жорди встаёт на защиту любого игрока. Думаю, что работа там даст ему исключительное образование в жизни.