Йохан Кройфф - Моя жизнь

Вот почему его дебют в составе голландской сборной и последующее участие на Евро-96 стало лучшим событием, какое только могло со мной случиться. Решение тренера сборной Гуса Хиддинка вызвать его в команду было принято им по собственной воле; я никоим образом не влиял на его выбор. Моя радость за сына достигла своего пика, когда на Евро в Бирмингеме Жорди забил свой первый гол в ворота сборной Швейцарии. В такие моменты в голове проносится целая вереница разных мыслей. Унижения, сплетни, разочарования, но, несмотря на это, он был там, на поле, в тридцати метрах ниже меня, сидевшего на трибунах, и своей игрой доказывал, что через всё это он прошёл и вышел невредимым. В такие моменты отцовская гордость не знает границ. У меня в жизни не так много эмоциональных моментов такого рода. Порой я чувствую, как по коже бегут мурашки, когда вижу, что кто-то показывает выдающуюся игру. Когда кто-нибудь просто играет неплохо, я не испытываю особых чувств, но если вижу, что человек способен выжать из себя сверх максимума, это сильно меня впечатляет – как, например, Эдвин Мозес, легкоатлет, выигравший более ста финалов подряд. Думаю, что это фантастическое достижение, невероятный успех. Ведь это очень по-человечески – пресытиться победами, когда ты так хорош и побеждаешь всех подряд. Но он всё же годами сохранял профессиональное отношение к делу и показывал мастерство мирового уровня: в среду он бежал лучше всех, а в воскресенье умудрялся улучшать показатель ещё немного. Если ты способен на такое, ты действительно велик, ты больше, чем просто спортсмен.

Такое качество можно найти в каждом выдающемся спортсмене топ-уровня. В тех, кто соревнуется на самом высоком уровне – независимо от того, в каком виде спорта, – жажда победы вскипает, как только судья даёт стартовый свисток или выстреливает из стартового пистолета. Это не просто качество характера, это особая культура, которая есть только в избранных людях. Это нечто такое, что завладевает твоим разумом и телом и в самые прекрасные моменты проявляется на поверхности.

Игроки, обладающие этим даром, знают, что достижение совершенства – трудная задача, и они осознают насколько. Люди вроде меня, взрастившие эту культуру в себе изнутри, относятся к ней с глубочайшим уважением. Они чувствуют, что в любой момент времени им есть что доказывать и они смогут это сделать. Это невероятно здорово. Это загадка человеческой природы, и дело тут не только в таланте. Дело в тщательной отладке каждой малейшей детали. И конечно, для достижения успеха нужно мастерство, иначе его не добиться. Я всегда получал большое удовольствие, наблюдая за игрой спортсменов высочайшего уровня.

Отсюда и моя гордость за Жорди, который практически всегда делал то, что должен был. Даже когда он был маленьким мальчиком, я уже видел в нём талант футболиста. Например, по тому, как он бил по мячу. Но в раннем его детстве нельзя было сказать, что я уделял этому внимание каждый день. Мы жили в больших апартаментах в Барселоне, и, конечно, в такой квартире всегда можно было повозиться с мячом. Ты занимаешь себя игрой с мячом, но не игрой в футбол по-настоящему. Так продолжалось до тех пор, пока Жорди не исполнилось десять, а я не оказался в «Аяксе» снова. До той поры я почти всегда оставлял его играть самого по себе. Позже, в Америке, он смог играть в футбол на улице, чего не делал в Барселоне. Вдобавок там были летние лагеря, где дети целыми днями напролёт играли в футбол. Вашингтон был особенно ориентированным на Европу городом, и многие люди отправляли своих детей в такие лагеря. Для Жорди это было хорошо, потому что он мог подтянуть свое знание английского и постоянно практиковаться в спорте.

После нашего возвращения в Голландию он смог начать тренироваться с «Аяксом». Внезапно Жорди стал играть весьма неплохо. Потом хорошо, потому что в саду нашего дома в Винкевеене было маленькое футбольное поле. С воротами. А потом фантастически. Жорди был левшой, но я замечал это, только когда он пробивал пенальти. Он не казался игроком, хорошо умеющим работать правой ногой. Открыть такое в столь раннем возрасте было любопытно.

Начиная со своего отрочества и дальше Жорди был вынужден справляться с кое-каким вызовом, который был напрямую связан с моей известностью и славой. Если он проводил плохой матч, то все говорили, что он перенял свои качества от матери, а если хороший, то от отца.

С этим ещё можно смириться, но, когда я перешёл в «Фейеноорд», а он остался в «Аяксе», всё стало совсем иначе. Времена наступили непростые. Вот почему я так благодарен тренеру его команды Хенку ван Тоненбруку за то, что он сразу же сделал Жорди капитаном команды его возрастной категории. Это был особенный жест с его стороны. Для такого юного мальчика уж точно. Некоторые вещи откладываются в памяти. Его тренер перевернул ситуацию, которая могла нанести Жорди большой вред. В тот момент это было самым важным поступком, который кто-либо мог сделать для моего сына. Ван Тоненбрук поступил мудро. Для меня его жест имел невероятную ценность. Между прочим говоря, я не могу вспомнить, чтобы кто-нибудь в «Аяксе» когда-нибудь говорил в адрес Жорди что-то нелицеприятное. Что у него над другими преимущество, потому что он был моим сыном, что-нибудь в этом духе. Я бы наверняка узнал об этом от Данни, которая всегда водила его на тренировки, когда он был совсем юным. Когда я ещё играл в футбол, а потом тренировал в «Аяксе», мне даже подумать об этом было невозможно.

Но даже несмотря на то, что «Аякс» очень подходил Жорди, в 1988 году ему всё ещё было четырнадцать лет, так что ему пришлось переезжать вместе с нами в Барселону. Там он тоже прошёл просмотр в академию и играл за её команды на протяжении всех восьми лет, что я работал в клубе тренером. С каждым годом он всё ближе подбирался к первой команде, и наконец в 1994 году я счёл, что он достаточно хорош, чтобы получить в неё вызов. В двадцать лет он был довольно возрастным для дебютанта, но это не имело значения. Его путь был далеко не устлан розами. Оказавшись в подростковом возрасте в «Барселоне», он был вынужден справляться с необычными обстоятельствами: будучи иностранцем, он мог выступать за команду в региональных турнирах, но не в общенациональных. Это было безумие. Жорди мог числиться в команде «Б», выступавшей в каталонском чемпионате, но не в первой команде, игравшей на национальном уровне.

Голландцы с подобным мириться не будут. Так что я решил устроить провокацию. Я позвонил в федерацию и сказал: «Я собираюсь проинформировать о том, что в воскресенье он будет играть за первую команду. Просто чтобы вы знали – на случай, если захотите дисквалифицировать кого-нибудь или ещё что. Но мириться с этим я не буду. Я здесь живу, я голландец, тренер «Барселоны», то есть не какой-то гастролёр. У моего сына есть такие же права, как и у любого другого ребёнка в Испании, Каталонии или где-либо ещё. Я не буду мириться с какой-либо оппозицией. Я плачу налоги, делаю всё, что делает обычный человек, значит, у моих детей должны быть такие же права». Жорди попал в состав, сыграл в матче, и никаких обвинений в мой адрес не последовало. Думаю, что федерация наконец разобралась и поняла, что правило было неуместным. Они просто проглядели этот старый пункт регламента и забыли его поменять.