Йохан Кройфф - Моя жизнь

Главный урок, который я вынес из всего этого, был в том, что невозможно вредить своему организму и ожидать, что никакого наказания за это не последует. Как, например, с курением. После операции я стал жить во многом так же, как делал это раньше. Моим девизом было «вернись к нормальной жизни как можно скорее». Разве что с парой новых правил. Конечно, после болезни я очень много размышлял о своей зависимости от курения. Я стал задумываться, почему я так много курил столько лет. Особенно после того, как доктора сообщили мне, что мои проблемы с сердцем на 90 % вызваны курением. Только тогда начинаешь задумываться. И тогда я осознал, насколько несовместима с моей жизнью эта привычка. Я знал, что курение может вызвать рак, знал, что оно вредит сердцу, но продолжал обманывать себя, оправдываясь тем, что курение – хороший способ побороть стресс. У меня не было проблем с тем, чтобы найти причины не бросать.

После операции я мгновенно перешёл на другую сторону. На светлую. Я бросил курить в одночасье. Курение ушло из моей жизни навсегда. Тогда же меня очаровала идея донести это до других. Не то чтобы я захотел стать ходячей рекламой антитабачной кампании – меня забрасывали просьбами об этом, – нет, я хотел сделать то, что подойдёт лично мне и будет иметь эффект. Что-то, что могло вызвать как действие, так и противодействие, нечто такое, что было бы универсальным с точки зрения морали. Я хотел, чтобы любой человек в любой части света сумел это понять. Вот как родилась идея снять видеоролик, создание которого профинансировало Министерство здравоохранения Каталонии. В этом ролике я чеканил не мяч, а пачку сигарет. Всякий раз, когда она падала мне на голову, плечо, колено или стопу, зритель слышал стук сердца. А я говорил: «Футбол всегда был моей жизнью». После короткой паузы я вдруг с силой бил по пачке, и она улетала, тут же разрываясь на части. Потом я произносил: «А курение едва не стоило мне жизни». Клип продублировали на испанском, каталанском, английском, французском и голландском языках, и он разошёлся по всему миру. Именно такое послание я и хотел оставить миру.

Проблемы с сердцем позволили мне совершить ещё одно открытие. Спустя три недели после операции врачи решили исследовать поведение моего сердца по ходу важного матча «Барселоны», в котором был большой накал страстей: так они хотели выяснить, выдержит ли моё сердце столь серьезные нагрузки. Матчем был четвертьфинальный поединок с киевским «Динамо» в Кубке обладателей кубков 1991 года. Из госпиталя Сан Жорди прислали специальный аппарат, у которого была куча проводов и кнопок, его прикрепили к моей груди. Таким образом врачи могли пронаблюдать за моим сердечным ритмом по ходу игры, которую я смотрел, сидя дома перед телевизором. Даже несмотря на то, что матч получился чрезвычайно насыщенным и эмоциональным, а «Барселона» установила окончательный счёт лишь на последней минуте, мой сердечный ритм нисколько не ускорился. Позднее они проверили сердце, уже когда я сидел на скамейке на стадионе, но даже тогда ничего необычного монитор не зафиксировал. А по ходу одного из матчей мой сердечный ритм был настолько спокойным, словно я не игру смотрел, а дремал дома после обеда. Скорость сердцебиения увеличилась лишь раз за всё время наблюдений: когда я отправился на встречу с советом директоров «Барселоны».

Спустя ровно месяц после операции я вернулся к тренерской работе, а спустя несколько недель «Барса» выиграла чемпионат Испании впервые под моим руководством. Весь матч я не курил сигареты, как обычно, а сосал леденец на палочке. Леденец показался мне очень вкусным, и вдобавок он стал средством борьбы со стрессом, которого, согласно медицинским показаниям, я не испытывал.

Таким образом 1991 год получился особенным и к тому же очень познавательным, ведь после выигрыша чемпионского титула мы проиграли финал Кубка обладателей кубков английскому «Манчестер Юнайтед» 1:2. То, как мы проиграли, дало мне много пищи для размышлений: поражение стало следствием невезения, ведь играли мы очень хорошо, но оно помогло понять, что, несмотря на очень серьёзный прогресс команды, мы ещё не достигли окончательной цели.

Она была достигнута в следующем сезоне. Тот год получился не менее прекрасным, счастливым и запоминающимся во всех смыслах. Начался он с перехода в клуб Рихарда Витсге, который перебрался из моего прежнего клуба «Аякса» в «Барселону». В Амстердаме только вступил в полномочия новый совет директоров клуба, и его председателем стал мой старый друг Михаэль ван Праг. Предыдущее правление, уволившее меня из клуба, как оказалось, оставило после себя ужасную финансовую неразбериху и многомиллионные долги в придачу.

Я честно признаю, что вынудил «Барселону» заплатить «Аяксу» за Витсге чуть больше необходимой суммы, чтобы помочь бывшему клубу справиться с финансовыми проблемами. Насколько я помню, «Аякс» получил 8 миллионов евро за переход, хотя мы вполне могли осуществить его и за шесть. Но ничего страшного, мы годами тратили на приобретения так мало денег, что «Барселона» мне даже немного должна.

Так начался незабываемый год. А каким был май 1992-го! Сначала моя дочь Шанталь вышла замуж, а неделю спустя «Барселона» впервые в истории завоевала Кубок европейских чемпионов.

Удачи тоже было в избытке. И в футболе в том числе. В год, когда мы играли лучше всех в Европе, нас едва не выкинул из турнира во втором раунде немецкий чемпион «Кайзерслаутерн». Хосе Мария Бакеро забил решающий гол на последней секунде игры; не случись его, мы бы никогда не дошли до финала против «Сампдории». То спасение было очень похожим на гол, который Андрес Иньеста забил много лет спустя на последних секундах игры с «Челси», когда «Барселона» вышла в финал Лиги чемпионов, где обыграла «Манчестер Юнайтед».

Этот эпизод хорошо иллюстрирует то, насколько удача порой напрямую сопряжена с достижением успеха. Но удачу ещё нужно привлечь. Вот почему я всегда, будучи футболистом, брал инициативу в свои руки. Управлял матчем. Следил за тем, чтобы не терять контроль над окружающей обстановкой. Так же я себя повёл и 20 мая 1992 года на «Уэмбли» в матче с «Сампдорией». После 90 минут игры счёт всё ещё был 0:0, а свой исторический гол Рональд Куман забил уже в дополнительное время. Спустя четыре года моя миссия была выполнена. В тот вечер на поле играла команда, которую я всегда представлял в своём воображении. Команда, которая говорила напрямую с публикой, которая высвободила в болельщиках нечто особенное и которая представляла собой комбинацию из каталонцев, воспитавших и натренировавших самих себя, и грамотно подобранных иностранцев, усиливших её состав. Конечно, я отреагировал очень эмоционально. Кадры, на которых я запечатлён перелезающим через рекламный щит, облетели весь мир, и они очень хорошо иллюстрировали момент: когда ты делаешь то, что не в состоянии объяснить даже самому себе. Ты поступаешь так потому, что мысль об этом первой приходит тебе в голову. Может, это был всплеск эмоций, а может, и нет. Мне нужно было выйти на поле, а перелезть через щит значило пройти самым коротким путём. Так что, может быть, я просто поступал как разумный человек.