Мэтт Ричардс - The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри

Изнурительные побочные эффекты, обусловленные приемом AZT, означали, что помимо работы в студиях звукозаписи, все остальное время Фредди был вынужден оставаться в безопасности – в своем доме Гарден Лодж. Он проводил время в саду или устраивал тихие вечерние встречи для своего все уменьшающегося круга друзей, будучи не в состоянии приветствовать кого-то нового и опасаясь, что они предадут его, как это сделал Прентер. Но тех, кто в этот круг входил, Фредди принимал очень тепло.

«Мы стали очень близкими друзьями, – вспоминает Майк Моран, – и вечера в Гарден Лодж были не тем, что люди, вероятно, себе воображают. Это была обычная домашняя жизнь. Это было очень дружелюбное, по-домашнему уютное место, полное бесценного антиквариата, расставленного по всему дому. Я помню, как моя двухлетняя дочь повсюду там ходила, а моя жена испугалась, что она разобъет какую-нибудь дорогую вазу. Но Фред говорил: „Да пусть играет, все нормально”. Ты мог в его доме просто положить ноги на стол или делать то, что тебе нравится».

«Вечер с Фредом означал небольшой перекус, потом просмотр телевизора, но там были не только Фред и я – люди приходили и уходили. Мы довольно часто играли в Scrabble и Trivial Pursuit и, надо сказать, на хорошем уровне. Звучит очень странно, но для Фредди это была его домашняя жизнь. Обычные вещи, которые каждый делает дома. Он очень забавный человек с фантастическим чувством юмора. Мы устраивали эти сумасшедшие импровизированные концерты у рояля с выпивкой. Это была еще одна вещь, которую он очень любил из-за моей разносторонней музыкальной подготовки. Так мы проводили много часов, и каждый, кто приходил, слушал эти выступления у рояля, что на самом деле было очень мило. Это было просто весело» [688] Интервью Майка Морана, взятое авторами в январе 2016 г. .

Queen продолжили запись альбома «The Miracle» в апреле и мае 1988 года, хотя Фредди и приходилось делить время между этим проектом и своим альбомом для Монсеррат Кабалье. Он также провел свой последний концерт в Великобритании 14 апреля, появившись, к удивлению зрителей и коллег-исполнителей, на один вечер в мьюзикле Дэйва Кларка Time в лондонском театре Dominion. Это было благотворительное мероприятие для Trust of Terrence Higgins – организации по борьбе со СПИДом, – и Фредди, выбритый, в джинсах, черной кожаной куртке и белой футболке, исполнил четыре песни: „Born to Rock ’n Roll”, „In My Defence”, „Time” и, в дуэте с Клиффом Ричардом, „It’s In Every One Of Us”.

Это был смелый поступок: появиться на благотворительном мероприятии с пожертвованиями на борьбу со СПИДом в то время, когда вся британская пресса была занята поисками достоверной информации о его здоровье. Он наверняка знал, что очень высока вероятность того, что любые вопросы критиков или газет будут касаться его здоровья или слухов о том, что у него может быть СПИД, и что для того, кто испытывает серьезное недоверие к британской прессе и кто стал кем-то вроде отшельника, такое появление будет чревато опасными последствиями. Но ему все же удалось избежать интервью с прессой, и вечер прошел без каких-либо проблем, излишних сплетен или инцидентов.

После непродолжительной поездки в Мадрид, 22 апреля, чтобы принять участие в гала-концерте в честь Монсеррат Кабалье, Фредди вернулся на Ибицу, чтобы отдохнуть и немного поправить здоровье. Стремясь избежать любых контактов с прессой, он решил остаться на вилле Роджера Тейлора, вместо уже ставшего привычным отеля Pike’s. К этому времени он стал заметно слабее и проводил дни лежа у бассейна, зная, что здесь он надежно укрыт от любопытных глаз папарацци.

В июле Фредди вернулся в Лондон, чтобы записать новые песни для альбома The Miracle вместе с Queen, а также завершить работу над своим альбомом «Barcelona» с Майком Мораном и Монсеррат Кабалье. Он все еще скрывал свою болезнь от товарищей по группе и просто продолжал работать по мере своих возможностей. Однако в рабочей обстановке, в замкнутом пространстве студии любое необычное происшествие или изменения в чьем-либо характере сразу привлекало внимание и вызывало вопросы, и Брайан Мэй начал подозревать, что с Фредди что-то неладно. Он знал, что СПИД убивает все больше геев и оказал особенно трагическое влияние на гей-сообщество в Нью-Йорке. Он также знал, что Фредди провел много времени в Большом яблоке, и к тому времени уже знал о его бисексуальности. Тем не менее любое подозрение, что у Фредди мог быть СПИД, не обсуждалось внутри группы, хотя, как признает Мэй, было нетрудно догадаться, что происходит, когда Фредди объявил, что он больше не хочет путешествовать, чтобы продвигать новые альбомы.

«Мы не знали, что было не так в течение очень долгого времени, – сказал Мэй, через пару лет после смерти Меркьюри. – Мы никогда не говорили об этом, и это был своего рода неписаный закон, которого мы придерживались, потому что Фредди так хотел. Он просто сказал нам, что он не хочет больше заниматься гастролями, и на этом все. Постепенно, я полагаю, в последний год, стало очевидно, в чем была проблема или, по крайней мере, это было достаточно очевидно. Точно мы не знали» [689] ‘26 Years Ago: Queen Release “The Miracle” During Some Trying Times’ by Nick DeRiso, Ultimate Classic Rock , 22nd May 2015. .

Шло лето 1988 года. Вследствие приема лекарств и незначительных хирургических операций, необходимых для удаления очагов поражений на его теле, внешний облик Фредди снова начал меняться. Он начал терять больше веса, все чаще сидел или спал, использовал все больше и больше макияжа в попытках скрыть пятна на лице или руках.

Вместе с Джимом Хаттоном Фредди вылетел в Монтре, чтобы немного отдохнуть от суеты. Снимая дом на берегу озера под названием «The Cygnets», который Роджер Тейлор когда-то прозвал «Дакингемский дворец» [690] Букингемский дворец, переделанный во дворец с утками, «дак» означает «утка». – Прим. пер. , он смотрел там старые фильмы по телевизору или прогуливался около озера, вдыхая свежий горный воздух. Ему нужно было освежиться, потому что в октябре он должен был появиться в Барселоне вместе с Монсеррат Кабалье, чтобы выступить с ней дуэтом на Олимпийских играх.

Перед отлетом в Испанию он ненадолго вернулся в Лондон, чтобы повидать своих родителей, Боми и Джер, в Гарден Лодж. Хотя Фредди пытался навещать их в их доме в Фелтхэме каждый четверг, откуда всегда возвращался с коробкой домашних бисквитов, сами они были не такими частыми гостями в Гарден Лодж.

«Он держал родителей на расстоянии», – размышляет Питер Стрейкер [691] Из интервью, взятого авторами у Питера Стрейкера (январь, 2016 г.). . Именно во время этого визита в Гарден Лодж в конце лета 1988 года Джим Хаттон был впервые представлен Боми и Джер. Но как всегда (и в этом был весь Фредди), ему нужно было придумать интересную сцену, поэтому был разработан подробный план, в котором Джим был представлен садоводом Фредди, а их отношения не были упомянуты. А если бы его спросили, Джим ответил бы, что спит в Розовой комнате. План сработал, и даже если родители Фредди что-то и подозревали, они никогда не комментировали характер его отношений с Джимом.