Владимир Дьяков - Военное закулисье на сломе эпох

Дай думаю: схожу к начальнику управления делами Минобороны, спрошу, что эта роспись обозначает. Может министр, как Сталин, накладывал резолюцию на документе то красной стороной карандаша, то синей, и заведующий канцелярией Поскребышев знал по цвету — положительный ответ или отрицательный.

Придя к начальнику управления делами, генерал-майору Цикуну М. Ю., спрашиваю: эта роспись министр означает «да» или «нет»? Не знаю, говорит, иди отсюда. Я понял, что с такими вопросами к нему приходят многие, и ему надоело отвечать.

А чего стоят взаимоотношения начальника Генерального штаба (в то время назывался Главным штабом) генерал-полковника Лопаты Анатолия Васильевича с министром обороны Украины Шмаровым Валерием Николаевичем. В конце августа 1994 года МО Шмаров В. Н. должен был посетить 96-ю зрбр, боевая задача которой — не допустить удара воздушного противника по Киеву и его промышленным объектам. На вооружении бригады стояли современные ЗРК С-200В и С-300ПС.

По плану, министр должен был посетить КП, ЗРДн С-300ПС и группу дивизионов С-200В. Когда министр уже заканчивал осмотр, неожиданно приезжает начальник Генштаба А. В. Лопата: давайте, мол, и я посмотрю, что здесь творится. С министром остался командующий и командир бригады, а я с командиром группы дивизионов поехал с начальником Генштаба.

Я думал, он поедет на КП группы дивизионов или на дежурный дивизион, а генерал-полковник лишь зашел в одну из казарм и посмотрел столовую. Вышли и пошли на выход. На выезде из группы дивизионов стоят Шмаров В. Н., генерал-лейтенант Лопатин М. А., командир бригады полковник Ижутов В. К ним подходим мы — генерал-полковник Лопата А. В., я и командир группы дивизионов подполковник Кулик. Дальше вы поймете, почему я так подробно всех перечислил.

Генерал-полковник Лопата А. В. спрашивает, обращаясь к командиру группы дивизионов:

— Командир, обед готов?

А по плану мы обедать должны были в управлении бригады, и здесь никто не готовил. Подполковник Кулик стушевался и не знает, что ответить. Лопата А. В. продолжает:

— Ты чего так заволновался, командир, у тебя ж подсобное хозяйство есть?

— Есть.

— Сколько ты там свиней кормишь?

— Восемь.

— Так еще одну накормишь, — и кивает на министра обороны.

Немая сцена. Мы готовы были сквозь землю провалиться, так было неудобно. Министр обороны, чтобы разрядить обстановку, говорит:

— Анатолий Васильевич, ваши шуточки не уместны.

Все сразу сели в машину и уехали. Я, командир группы дивизионов и его заместители стоим, как оплеванные. Не знаю, как там обед прошел, но от этого посещения министром войск осадок на душе остался неприятный.

Возможно, сравнение тут неуместно, но я не представляю, чтобы такое могло произойти в Советской армии даже на уровне полка, не говоря уже о дивизии, корпусе или армии.

Еще меня удивило то, что начальник Генштаба пошел смотреть порядок в казарме и солдатской столовой. Обычно начальники штабов всех уровней проверяют, то за что отвечают: боевые документы, командные пункты, организацию боевого дежурства и т. п. Министр обороны туда не ходил, а больше интересовался боевой техникой и ее состоянием. Уже позже я понял, что у генерал-полковника Лопаты такая методика при посещении войск.

Второй раз я столкнулся с Лопатой А. В., когда наш 60-й корпус ПВО был задействован в учениях с Одесскими военными округами. По плану начальника ГШ было посещение одной из частей корпуса ПВО, и эту роль отвели Запорожской зенитной ракетной бригаде.

Командующий заблаговременно привлек меня, как начальника ЗРВ, к подготовке бригады к приезду начальника ГШ. Я убыл туда с группой офицеров.

В управлении бригады, кроме внутреннего порядка, занялись подготовкой классов, развесили карты и провели ряд тренировок. А именно: тренировку доклада командира бригады, решения на ведение боевых действий, КП, оперативного дежурного. Проверили порядок несения боевого дежурства, а также ближайший зенитный ракетный дивизион (он как раз в это время нес боевое дежурство), внутренний порядок и, особенно, состояние боевой готовности ЗРК.

Прибыв в управление бригады с командующим, начальник Генштаба генерал-полковник Лопата А. посмотрел казармы ремонтно-технической и автороты, прошел по территории и проверил солдатскую столовую. В казарме заставил нас принести рулетку и замерял, на какой высоте от пола висит градусник.

Уезжая, указал на недостатки: почему ворота покрашены в «жовто-блакитный» цвет, а не в зеленый? Но тогда, после провозглашения независимости Украины, в «жовто-блакитный» цвет красили все, что можно. И почему наряд по столовой протирает столы тряпкой, а не резиновым скребком, сделанным из каблука солдатского сапога? Причем, все недостатки, сказанные начальником ГШ, записывал его порученец, с последующей перепроверкой и устранением недостатков.

Можете представить себе, если комбриг, устраняя недостатки, стал бы делать резиновые скребки из солдатских сапог при отсутствии ремонтного фонда этих самых сапог? С момента создания Украинской армии, ремонтный фонд никогда в войска не поступал. Как вы думаете, где бы он брал эти каблуки, и в каких сапогах ходили бы солдаты?

После генерала армии Кузьмука А. И., Министром обороны был назначен генерал армии Шкидченко Владимир Петрович — один из самых грамотных и профессионально подготовленных генералов Украины.

Когда вновь подняли вопрос объединения ВВС и ПВО, генерал-полковник Стеценко А. А., зам министра обороны по вооружению, настаивал, что при принятии ответственных решений нужно опираться на науку. И не копировать чужой опыт, а работать на опережение. «Грош цена любым научным изысканиям в сфере военной науки, если теория не обеспечивает функции предвидения» — заявил он.

И пока мы объединяли и разъединяли, американцы в 1999-м году в Югославии провели первую воздушно-космическую операцию, показав, что космос и воздух — единая сфера вооруженной борьбы.

Очевидно, необходимо было разработать научное обоснование реформированию ВВС, ПВО, ПВО сухопутных войск, а не его объединению. И в основу реформирования положить опыт воздушно-космической операции США, для возможного противодействия подобному.

Это был бы подход государственного военачальника, но с приходом в ВС Марчука Е.К. все научное обоснование закончилось — просто объединили ВВС и ПВО. Как всегда, инициаторами объединения выступали люди, далекие от ВВС и ПВО.

Спросите Марчука Е. и Юханурова Ю., какие рода войск в этих видах, и какое у них предназначение, и вам все станет ясно. Это человек совсем другого профиля, широкого. И почему-то у нас Путину его КГБшное (гэбэшное) прошлое вменяют чуть ли не как преступление, в отличие от Марчука Е., который возглавлял 5-е управление КГБ. То есть, он боролся с инакомыслием, сажал в тюрьмы, а стучать начал, наверное, еще с пединститута. По-другому, скорее всего, в КГБ и не взяли бы.