Пол Престон - Франко. Биография

Обрадованный Эдилья поспешил к генералиссимусу, чтобы сообщить новость о своем избрании. По прибытии в епископский дворец Эдилья был удивлен, увидев в резиденции Франко множество установленных микрофонов, словно готовилось радиовыступление. Гордый своим избранием, новый национальный глава так и не понял, какую унизительную роль отвели ему в этом представлении стратеги из штаб-квартиры Франко. Подлинная звезда этого шоу — Франко — уже готовился появиться на сцене, а Довалу было поручено организовать «стихийные» выступления народа в его поддержку. Барросо поприветствовал Эдилью и сказал ему, что генералиссимус придает большое значение его визиту. Присутствие Эдильи действительно имело значение, но лишь в том смысле, что снимались всякие подозрения по поводу силового вмешательства Франко в дела Фаланги. Генералиссимус тепло поздравил нового официального лидера Фаланги и заметил: «Очень хорошо, я этого ожидал». Уступая «настойчивым требованиям» собравшейся толпы, Франко вышел на балкон епископского дворца и произнес краткую речь, объявив о слиянии Фаланги и партии карлистов 82.'

Покинув балкон, каудильо в 10 часов вечера зачитал по радио помпезную речь, оканчивающуюся заявлением, что Господь вверил ему судьбу отечества 83. Получив сведения, что толпа возле дворца разрастается, Франко, явно ликуя, слегка подтолкнул Эдилью, чтобы им вместе появиться на балконе под овации собравшихся. Франко картинно обнял Эдилью, и это выглядело так, словно первое лицо Фаланги официально передает свои полномочия лидеру новообразованной партии. Так было и 1 октября 1936 года, когда Кабанельяс передал Франко свои функции главы бургосской хунты. Националистская пресса подчеркивала символический факт визита только что избранного национального лидера Фаланги в штаб-квартиру Франко, «где он выслушал речь Его Превосходительства Главы Государства и, поздравив, безоговорочно передал себя и Фалангу в его распоряжение» 84. А в это время военные уже распределяли людей Аснара по фронтам. Воспользовавшись моментом, Кейпо де Льяно обратился к Франко с просьбой, чтобы Санчо Давила, которому грозила жестокая кара, был освобожден 85.

Девятнадцатого апреля политический триумф Франко был закреплен официальным декретом об унификации, проведенной по инициативе самого каудильо и Серрано Суньера при согласии генералов Кейпо де Льяно и Молы. По условиям декрета, Фаланга насильственно объединялась с карлистами в единую Испанскую традиционалистскую Фалангу и хунты национально-синдикалистского наступления, или ФЭТ и де лас ХОНС (Falange Espanola Tradicionalista у de las Juntas de la Ofensiva Nacional Sindicalista — FET у de las JONS), которая больше примечательна пространным названием, чем идеологическим содержанием 86. Текст декрета был подготовлен Эрнесто Хименесом Кабальеро и Рамоном Серрано Суньером и не обсуждался ни с Эдильей, ни с карлистским руководством 87. Франко объявил, что новая организация будет сформирована «под моим руководством» (bajo mi jefatura). Декрет давал ему всю полноту власти в новой объединенной партии и право назначать половину членов Национального совета (Consejo Nacional), назначенные же члены должны были избирать другую половину совета. Одним ударом он отрезал любых деятелей от возможности воздействовать на процесс унификации.

Двадцатого апреля, на другой день после выхода декрета, генералиссимуса посетили Эдилья и несколько членов недавно избранной, но уже приказавшей долго жить Командной хунты — исполнительного органа Испанской фаланги (Falange Espanola). Каудильо принял их с большой теплотой. Когда те спросили у Франко о своих полномочиях в новой организации, Франко убедил их, что все их чаяния будут удовлетворены 88. Совершенно очевидно, что Франко подразумевал проведение унификации под своим руководством, оставляя Эдилье декоративную роль. Эдилья же, похоже, считал, что при условии общего расплывчатого руководства со стороны Франко он, как недавно избранный национальный глава Испанской фаланги, станет де-факто лидером ФЭТ и де лас ХОНС. Однако на фронтах армейские офицеры обращались с кадрами фалангисгской и карлистской партий весьма бесцеремонно. Они считали, как и сам Франко, что ФЭТ и де лас ХОНС в политическом и военном отношениях находятся под контролем армии, поскольку подчинены генералиссимусу 89. Эдилья мог бы разгадать намерения Франко, ознакомься он с лживым отчетом о последних событиях, который 22 апреля штаб-квартира Франко отправила кардиналу Гома. Примасу сообщили, что унификацию ускорили, чтобы положить конец стычкам, развернувшимся 16 апреля. И ни слова не было сказано о роли штаб-квартиры, спровоцировавшей события в Саламанке. Все это означало, что дни Эдильи сочтены 90.

Инструкции из штаб-квартиры Франко запрещали любые пропагандистские акции фалангистов и карлистов, если те не были согласованы с генералиссимусом. Местным отделениям обеих партий предписывалось «ориентировать [текущую пропаганду] на консолидацию Движения и восхваление каудильо» 91. Пошли слухи, что возмущенное фалангистское и карлистское руководство планировало отозвать своих добровольцев с фронта. Франко был полон решимости не только отстранить Эдилью от фактического руководства, но и воспрепятствовать сплочению вокруг него появившейся оппозиции. Реализуя эти намерения, Франко отказался выполнить свое обещание отдать Эдилье пост генерального секретаря Политической хунты новообразованной ФЭТ и де лас ХОНС, утвердив его 22 апреля на пост рядового члена Политической хунты.

Эдилья не мог высказать Франко своего мнения по этому поводу, поскольку о составе новой Политической хунты узнал из газет. В Политическую хунту попали наиболее покладистые из фалангистов и карлистов, больше верные Франко, чем своей идеологии. Даже туповатый Эдилья, должно быть, расстроился, увидев в списке членов хунты такое ничтожество, как Лопес Басса, который оказался там в награду за оказанные Франко услуги по ускоренному проворачиванию унификации 92. Это была ловушка — согласившись на участие в хунте, Эдилья обрек бы себя на бездействие и выполнение роли франкистского антуража. Он также знал о позиции других видных фалангистов — таких, как Пилар Примо де Ривера, Аснар, влиятельный интеллектуал Дио-нисио Ридруэхо, — которые советовали Эдилье не принимать предложения. С другой стороны, если бы он отказался, то сделал бы из каудильо своего врага 93.

Прочитав в газетах о своем назначении, Эдилья не стал предпринимать никаких действий, но тут на него посыпались визиты Барросо, Миляна Астрая, Лопеса Бассы и других эмиссаров штаб-квартиры, которые настаивали на его согласии войти в Политическую хунту. Все же он отказался сделать это и тем самым дал ясно понять оппозиции, что унификация произошла исключительно по воле Франко. Реакция штаб-квартиры генералиссимуса не заставила себя ждать. Тому, что произошло дальше, нет надежных свидетельств. Если только мыслимо разобраться в предвзятых объяснениях событий с обеих сторон, то представляется, что Эдилья, возмущенный отказом Франко сдержать свое слово, повел себя опрометчиво и попытался через своих эмиссаров мобилизовать те немногие силы, что оставались у него в провинциях, против каудильо. Один из его сторонников позже писал: «Мы играли немного вслепую и проиграли» 94. Франко уверял Фаупеля, что Эдилья телеграфом разослал своим «хефе» в провинциях инструкции не выполнять указания штаб-квартиры, если только они не пройдут через его руки. Франко убедил Фаупеля, что «Эдилья был сильно скомпрометирован» 95. Но установить, действительно ли акции Эдильи представляли собой серьезную угрозу для Франко, не представляется возможным 86 86 Эдилья позже утверждал, будто отверг предложения Франко, так как считал, что новая партия не могла исповедовать идеи Хосе Антонио Примо де Риверы. Соответственно, его отказ войти в Политическую хунту был символическим жестом. Таким образом, он, не становясь в оппозицию Франко, не становился и его идеологическим прикрытием. Эдилья отверг утверждения, будто он рассылал телеграммы подрывного характера. Он говорил, что вместе со своими сторонниками стремился ограничить междуусобные дрязги, ибо имели место случаи, когда фалангисты и карлисты пытались в некоторых местах захватывать штаб-квартиры друг друга, а Хосе Сайнс Нотнахель (Nothnagel) из Командной хунты направил на места телеграмму, в которой говорилось: «Чтобы предотвратить ошибочную интерпретацию декрета об унификации, не следует подчиняться приказам, кроме тех, что поступили по надлежащим иерархическим каналам». Эдилья утверждал, что фраза «по надлежащим иерархическим каналам» показывает, будто они согласились с руководящей ролью Франко. Однако равным образом обоснованно допущение, что на фалангис-тском лексиконе указанная фраза могла означать: должны выполняться только приказы, одобренные Эдильей. 96.