Пол Престон - Франко. Биография

Решив перебросить солидные силы на Мадридский фронт, Франко рассчитывал на крупный успех после приостановки республиканского наступления. У националистов появилась возможность захватить господство в воздухе благодаря использованию новых германских истребителей «Bf-109» 35. Усиленные Наваррскими бригадами под командованием полковников Камило Алонсо Веги и Хуана Баутисты Санчеса, части Варелы смогли 18 июля перейти в контратаку. Ход сражения решался в пользу националистов прежде всего благодаря германской поддержке с воздуха, и перед Франко встала дилемма: то ли приступить к наступательным действиям в Бискайе, как планировалось, то ли подождать там и еще раз попытаться взять Мадрид. Согласно Кинделану, генералиссимус не мог принять окончательного решения целую неделю. Вигон с досадой писал Кинделану, что отвечать на республиканские атаки — только затягивать войну. Из ответа Кинде-лана от 13 июля было ясно, что Франко считал, что сможет нанести республиканцам на Мадридском фронте большой урон в живой силе, если оставит здесь значительный контингент. Письмо Кинделана показывало, что последнее слово принадлежит исключительно Франко. Там же Кинделан утверждал, что генералиссимус «сам составляет оперативные планы, не прислушиваясь к мнению штаба и других подчиненных» 36. Франко интересовал ход боев на Мадридском фронте, а баскскую кампанию он оставил на Шперле, Рихтхофена, Вигона и — до самой его смерти — Молу. Он обосновал временную штаб-квартиру на Дээса-дель-Ринкон в Вилья-дель-Прадо, к югу от дороги между Мадридом и Авилой. Он бывал в штаб-квартире Варелы ежедневно и обсуждал с ним операции предстоящего дня. Безграничная вера Франко в себя поднимала моральный дух его людей 37.

Под палящим солнцем, в условиях хаоса по обеим сторонам фронта, когда своим доставалось от своей же артиллерии, контратака Варелы, поддержанная интенсивными бомбардировками с воздуха, удалась, и республиканские войска были отброшены на прежние позиции 38. Это была одна из самых тяжелых и кровавых битв Гражданской войны. Рохо наконец понял, что Франко принял на вооружение тактику уничтожения живой силы противника в войне на истощение 39. Ценой жизни двадцати тысяч лучших бойцов и потери драгоценной техники республика под Брунете добилась разве что передышки, которую не смогла использовать даже для существенной перегруппировки своих сил на севере 40. Падение Сантандера было оттянуто на пять недель, а всего севера — на два месяца. Битва под Брунете закончилась 25 июля, на праздник Сантьяго (Святого Иакова) — покровителя Испании. Это позволило Франко заявить по возвращении в Саламанку: «На свой праздник апостол подарил мне победу» 41. Варела предлагал ворваться на плечах республиканцев в Мадрид, но Франко, к радости Вигона, предпочел возобновить наступление на севере в направлении провинции Сантандер и далее на Астурию. Он объяснил Вареле, что необходимо Закончить войну на севере до зимних туманов, дождя и снега. Но Хуан Игнасио Лука де Тена, адъютант Варелы, полагал, что истинным мотивом Франко было нежелание позволите Вареле покрыть себя славой 42. Победа под Мадридом сделала бы, по всей видимости, перспективы республиканцев на севере не более чем миражом. Похоже, генералиссимус сильно не хотел, чтобы война закончилась быстрой победой националистов до того, как вся Испания будет очищена от левых и либералов.

В разгар сражения под Брунете Франко вернулся в Саламанку, чтобы отпраздновать первую годовщину создания своего Движения. Текст выступления по радио он, по словам его кузена, написал лично. В своей речи он в очередной раз представил себя орудием провидения и олицетворением духа традиционной Испании. Франко ясно дал понять, что его роль состоит в спасении «имперской Испании, которая породила нации и дала законы миру» 43. В тот же день было опубликовано интервью, которое каудильо дал редактору монархической газеты «А-бэ-сэ». В нем он объявил о немедленном создании своего первого правительства. На вопрос, не подразумевают ли ссылки на историческое величие Испании реставрацию монархии, он ответил правдиво, но двусмысленно: «Мои предпочтения в этом вопросе давно известны, но теперь можно думать только об окончании Войны; потом надо будет ликвидировать ее последствия; потом — на прочной основе построить Государство... И пока этого не произойдет, я не могу быть временной властью».

В конце интервью Франко ни с того ни с сего разразился похвалами в адрес испанской аристократии: «Я думаю, что можно по пальцам сосчитать семьи этого класса, которые не отправили бы на фронт одного или нескольких своих членов... Примитивные люди, которые пользуются случаем, чтобы неодобрительно отзываться об изящной сеньоре, видя ее сидящей в дорогом баре, не задумываются над тем, что она, может быть, пришла туда из госпиталя, где ухаживала за ранеными... Богатый сеньорито, которого раньше справедливо не уважали, если и появляется в баре, то с лицом, обветренным на поле боя, и руками в мозолях от винтовки, если только он не на костылях или с рукой на перевязи. И на него следует смотреть с уважением» 44. Вероятнее всего, в этом пассаже Франко непроизвольно вырвалось его давнее преклонение перед испанской аристократией. Если тут и был политический мотив, то состоял он в одном: уверить консервативных читателей «А-бэ-сэ», что его лидерство в партии фашистского толка вовсе не означает, будто он следует и эгалитаристской фразеологии.

«Наваррские бригады» вернули на север. Четырнадцатого августа после трехнедельной подготовки, генерал Давила начал крупную операцию по окружению города Сантандер. Он командовал армией из шестидесяти тысяч человек, до зубов вооруженных итальянским оружием, поддерживаемой легионом «Кондор» и итальянским Корпусом добровольческих войск под командованием генерала Этторе Бастико. Учитывая прекрасную летнюю погоду, можно сказать, войска Давилы совершили поистине приятную прогулку. На их стороне было преимущество в авиации и артиллерии, да и числом они явно превосходили противника. Они легко разметали попавшиеся на пути обескровленные и дезорганизованные части республиканцев. Через семь дней порт Сантандер был готов пасть перед наступающими националистами. Франко почти каждый день приезжал на фронт из своей бургосской штаб-квартиры, сопровождаемый штабом 93 93 Членами штаба были Франсиско Франко Сальгадо-Араухо, Антонио Барросо, Кармело Медрано и Хуан Вигон, который после смерти Молы стал исполнять обязанности начальника штаба. . И где бы они ни располагали свою временную штаб-квартиру, это место называли «Терминус» 45.

Итальянцы продолжали настаивать на переговорах по условиям капитуляции баскской армии, которая отошла в провинцию Сантандер. Несомненно, помня о зверствах в Малаге, 6 июля Муссолини написал Франко письмо, в котором призвал его проявить умеренность, не применять репрессий против мирного населения и позволить пленным находиться под итальянской охраной. Дуче убеждал Франко, что капитуляция басков подорвет положение республики на всем севере и окажется большой пропагандистской победой Франко в глазах всего католического мира. Каудильо ответил двумя днями спустя. Он с неохотой, но согласился с просьбой дуче. Однако он по-прежнему был убежден, что баски не сдадутся, но и в случае капитуляции сопротивление в Астурии не ослабнет 46. Переговоры тянулись примерно два месяца, поскольку баски старались выиграть время. К изумлению итальянцев, 23 июля Николас Франко повторил сделанное ранее его братом заявление об отказе от репрессий, если баски сдадутся, и о предоставлении политическим и военным руководителям возможности беспрепятственно покинуть страну 47.