Пол Престон - Франко. Биография

Двадцать четвертого августа, когда Сантандер был на грани падения, республиканцы начали еще одно наступление по широкому фронту к западу от

Каталонии, имея цель окружить Сарагосу. Начатое по инициативе Рохо наступление должно было отвлечь националистов, чтобы выиграть время для организации обороны Астурии. Оно облегчалось наличием в районе операции войск, посланных низложить анархистский Арагонский совет. На протяженном Арагонском фронте практически не велись боевые действия с тех пор, как там с первых дней войны обосновались барселонские анархисты. Обстановка в тех местах была настолько спокойной, что противные стороны иногда устраивали между собой футбольные матчи. Это положение изменилось, когда республиканцы начали решительное наступление в направлении небольшого укрепленного городка Белчите к юго-востоку от Сарагосы.

Франко на сей раз не попался на удочку республиканцев, как это было в случае с Брунете. Он решил не откладывать наступления на Астурию, и это означало, что наконец советы Вигона возымели действие. Хотя в район наступления республиканцев и были переброшены с Мадридского фронта подкрепления под командованием Баррона и Сайнса де Буруаги, а также самолеты, Франко решил уступить территорию, которая не имела стратегического значения, и лишь помог генералу Понте укрепить оборону Сарагосы. Как это часто бывало, республиканское наступление поначалу развивалось успешно. Но после операции под Брунете, резервы республиканцев были практически исчерпаны, и новое наступление быстро выдохлось, натолкнувшись на упорную оборону националистов. Шестого сентября, спустя две недели, Белчите пал, но Франко понял, что широкое стратегическое наступление республиканцев на Сарагосу провалилось. Генералиссимус часто ездил на фронт под Алфаро и обсуждал со своим штабом, стоит ли провести контрнаступление, чтобы отбить Белчите. Он решил, что моральный дух и боеспособность националистов, на что он всегда делал основную ставку, будут выше, если продолжить наступление на Астурию. И он решил стабилизировать фронт под Сарагосой 59.

Почти не отвлекаясь на Сарагосу, националисты продолжали на севере очищать территорию от противника в течение сентября и октября. Франко запланировал крупное наступление с трех направлений на окруженную Астурию, которое началось 2 сентября. Войска генерала Давилы под командованием генералов Антонио Аранды и Хосе Солчаги быстро продвигались под дождями по горной местности. Желая завершить кампанию на севере до зимы, Франко подгонял свой штаб. Задача националистов облегчалась тем, что у республиканцев по существу не было прикрытия с воздуха. Хотя Астурия представляла собой природный оборонительный редут, ее плотно обложили с моря и безжалостно бомбили с воздуха. Моральный дух обороняющихся был подорван постоянными нападениями на коммуникации республиканцев германской авиации, которая стала применять прототип напалма — зажигательные бомбы, заряженные бензином 60.

Двадцать первого октября пали города Хихон и Авилес. Баланс сил резко изменился в пользу франкистов. Республика оказалась отрезанной от угледобывающих шахт и армий севера. Франко захватил сто тысяч пленных, которых можно было использовать на принудительных работах, и получил в распоряжение огромное население, из которого он мог рекрутировать солдат. Теперь железорудную промышленность Страны Басков можно было оживить углем Астурии. И до того имевшие перевес в танках и самолетах националисты могли теперь упрочить свое военное превосходство. Сильную и хорошо оснащенную армию теперь можно было свободно использовать и в центре, и на востоке. Все порты северной Испании находились в руках Франко. Корабли националистского флота, до той поры занятые блокадой северных портов, получили возможность сконцентрироваться в Средиземном море — единственном оставшемся пути снабжения республики продовольствием и оружием 61.

Улучшив военную ситуацию, Франко вновь занялся политическим упрочением своего режима. К удовольствию каудильо, о нем теперь говорили не иначе как о героическом вожде крестового похода за освобождение Испании от безбожных московских орд 62. Слово «империя» (Imperio) стало идеологическим паролем. Однако имперский лексикон и ссылки на Фердинанда и Изабеллу чередовались более современными заимствованиями из фашизма и нацизма. Фалангисгский символ ярма со стрелами, как свастика и фасции у немцев и итальянцев, связали древность с современностью. Теоретики режима взялись выработать теорию «вождизма» (teona del caudillaje) применительно к Испании, многое заимствуя из доктрин германского национал-социализма. Парламентская демократия и верховенство закона отвергались как пережитки эпохи либерализма.

Над опусами, в которых Франко оказывался в одном ряду с великими героями прошлого, корпели многие, и среди них — Фермин Исурдьяга, Эрнесто Хименес Кабальеро и даже Дионисио Ридруэхо. Легенду о ниспосланном провидением каудильо создал Серрано Суньер, используя националистскую прессу и подконтрольный ему пропагандистский аппарат. «Куньядиссимуса» привлекали многие аспекты нацизма, хотя ему, как истому католику, был не по нутру нацистский атеизм. Будучи студентом, он провел много времени в Италии и был скорее италофилом. В 1937 году он вместе с Николасом Франко и другими известными националистами ездил в Нюрнберг на съезд нацистов и благодаря обостренной чувствительности сразу уловил пренебрежительное к себе отношение 63. Его взгляды на современные движения правого толка отразились в уставе Фаланги, подписанном Франко 4 августа 1937 года, который давал каудильо абсолютную власть. Согласно статье 47 устава, «вождь ответствен перед Богом и историей». Франко настаивал на снятии положения, в соответствии с которым лидер Фаланги мог бы быть смещен 64.

Псевдосредневековый антураж режима начал создаваться после образования 19 октября 1937 года первого Национального совета (Consejo Nacional) объединенной Фаланги. Скопированный с муссолиниевского Большого совета, Национальный совет становился верховным органом объединенной партии и был призван снивелировать политические расхождения между разными фракциями националистской коалиции. Теоретически большинство в нем состояло из прежних фалангистов. В реальности же более половины из пятидесяти назначенных членов совета являлись слегка перекрашенными монархистами, хотя лояльными франкистами были все до одного. В реальности — и нет сомнения, что Франко так и рассчитал, когда подбирал членов совета, — их было слишком много и идеологически они были разъединены, чтобы представлять из себя нечто большее, чем клуб болтунов 65. Было решено, что членов Политической хунты, исполнительного органа Национального совета, будет назначать сам каудильо 66.