Пол Престон - Франко. Биография

Когда 14 июня немцы вступали в Париж, то, несмотря на высоко превозносимую дружбу Франко с Петэном, Испания в 2.30 ночи оккупировала Танжер. Лекерика просто информировал французов накануне в 18.30, что акция настоятельно необходима для обеспечения безопасности города 96. Бейгбедер говорил итальянскому временному поверенному Цоппи, что это сделано в момент, «когда Кэ-д’Орсэ очень занята гораздо более серьезными проблемами, а поэтому неспособна помешать осуществлению испанских намерений» 97. Потом Франко представит эту акцию как проявление в 1940 году добрососедской заботы о побежденной Франции. На самом деле во время катастрофического поражения, нанесенного им Третьим рейхом, французы сочли действия испанцев как враждебную акцию.

Франко и Серрано Суньер видели в захвате Танжера первый шаг на пути к созданию настоящей империи в Африке. Это решение они приняли вдвоем, не обсуждая его с другими министрами или генштабом 98. В адрес каудильо стали поступать восторженные телеграммы от фалангисгских организаций с горячими словами благодарности за возвращение испанцам Африки 99. Стоя на балконе посольства и выступая перед собравшимися на улице фалангистами, Шторер заявил им, что «чаяния Испании сбудутся» 100. На следующий день Вигон, вручив Риббентропу подарок Франко — цепь ордена Ярма и Стрел, сообщил ему о желании Испании завладеть всем Марокко 101. Днем позже, 16 июня 1940 года, Гитлер принял Вигона в Шато Акоз (Chateau Acoz), в Бельгии, к югу от Шатле, и сказал ему, что обрадован умением Франко «действовать без разговоров» 102. Однако он отклонил предложение вступить в войну, изложенное в письме Франко, и просто признал притязания Испании на Марокко. Вигон, однако, после организованной для него поездки на западный фронт вернулся в Мадрид совершенно очарованный и укрепил убеждение Франко в непобедимости вермахта 103.

Спустя несколько часов каудильо представился случай внести свою лепту в поражение Франции. Правительство, которое теперь возглавил Петэн, перелетело в Бордо. В половине первого ночи 17 июня Поль Бодуэн, министр иностранных дел, пригласив испанского посла Лекерику и военных атташе Ансальдо и Барросо, обратился к ним с просьбой, чтобы Испания выступила посредником и убедила Германию прекратить военные действия и начать переговоры об условиях мира. С огромными трудностями Лекерика связался с Мадридом и передал просьбу французов. Франко и Хордана обсудили ее и в 3 часа ночи сообщили о ней германскому послу 104.

Официально считалось, что выбор Петэном посредника обусловлен его высоким мнением о каудильо 105. На самом деле невероятное обращение к «самому чистому мечу Европы» (la espada mas limpia de Europa) 106после захвата Танжера указывало на то, что Петэн трезво оценивал тщеславие Франко и желал лишь оттянуть или сорвать открытие потенциальным врагом третьего фронта против Франции 107. Вымученное решение французов добиваться прекращения огня было вызвано, в частности, и различными антифранцузскими демаршами

Франко в течение 1940 года. И заявление о принятии статуса невоюющей страны, и вступление в Танжер, и развертывание испанских войск у Пиренеев и на границе с Французским Марокко — во всем этом в Париже видели свидетельство того, что каудильо или готов объявить войну Франции, или облегчить немцам наступление в Северной Африке 108.

В дни крушения Франции Лекерика с помощью своего друга Пьера Лаваля без устали побуждал правительство Петэна к перемирию и уговаривал не продолжать войну с территории Северной Африки, внушая ему, что в этом случае Гитлер может пойти на переговоры и заключение мира. Лекерика утверждал, что крайне правая Франция объединится с Испанией, Италией и Германией при новом порядке, который заменит порочную англо-еврейскую империю 109. Франко явно рассчитывал, что, заняв промежуточное положение между проигравшей Францией и победившей Германией, он сможет получить приличный куш в виде колоний. Когда французы слышали от испанцев предложения о прекращении огня, они воспринимали Франко как союзника Гитлера.

Каудильо, по своему обыкновению, вел двойную игру. Он предлагал свои услуги и немцам, и французам. Поскольку Гитлер не проявил интереса к вопросу о вступлении Испании в войну, Франко надеялся поживиться на французской катастрофе. Едва прозвучало предложение о прекращении огня и еще было известно, какие детали могут обозначиться в договоренности между Францией и Германией, Франко дал Лекерике указания потребовать от Франции передачи Испании части французского Марокко — территорий племени бени-зеруал в южном Марокко возле Феса и племени бени-снассен в восточной части Французского Марокко. С некоторым смущением, как если бы он ждал вознаграждения за труды по достижении перемирия, Лекерика на следующий день, 18 июня, передал французам требования Франко. Потеря этих областей серьезно ослабила бы Французское Марокко. Бени-снассен стал бы для Испании рычагом к овладению провинцией Оран в Алжире. На другой день Франко в полном масштабе изложил итальянцам свои претензии: объединение под его протекторатом Испанского и Французского Марокко, части Алжира, расширение испанской части Сахары и испанских территорий в Гвинейском заливе 110.

Французский посол в Мадриде граф Реном де ла Бом (Renom de la Baume) выслушал два довода в оправдание испанских требований. Первый был типично франкистский: раз уж Франции суждено лишиться части своей империи, то пусть лучше пользу извлечет Испания, а не Германия. Второй довод звучал совсем уж фальшиво в свете тех просьб о помощи, с которыми Франко в это же время обращался к Германии и Италии: Испания, мол, просто намерена держать ситуацию под контролем на случай возникновения племенных беспорядков. Тем не менее, несмотря на почти неприкрытое желание Франко поживиться за счет Франции, во французском правительстве нашлись министры, готовые уступить его требованиям. Но командующий французскими войсками в Алжире генерал Ногэс (Nogues) решительно выступил против каких бы то ни было уступок и в конце концов убедил в этом Петэна. Франко явно хотел подкрепить свои аргументы силой, но Ногэс заявил генералу Асенсио, убедил в этом верховного комиссара в Марокко, что любое вторжение на французскую территорию получит решительный отпор 111.

Оказывая давление на Петэна, Франко одновременно высказал немцам предложение о вступлении Испании в войну, если будут удовлетворены ее колониальные претензии. На этот шаг, предпринятый всего через три дня после первого демарша, осуществленного при посредничестве Вигона и проигнорированного Гитлером, каудильо, видимо, толкнула не только катастрофа Франции, но и военный психоз, охвативший стараниями фалангистов Мадрид. Поскольку Англия продолжала военные действия и после капитуляции Франции, Франко предложил вступить в войну на стороне Оси, если получит в обмен «военные материалы, тяжелую артиллерию, самолеты для нападения на Гибралтар и, возможно, содействие германских подводных лодок в обороне Канарских островов, а также поставки продовольствия, боеприпасов, горючего и снаряжения, которое ничего не стоило взять с французских военных складов» 112.