Пол Престон - Франко. Биография

Диктатура пала 30 января 1930 года. Примо де Ривера в управлении часто прибегал к импровизации и этим в первую очередь привел режим к провалу. К 1930 году вряд ли нашелся бы слой испанского общества, который не оттолкнул бы от себя диктатор. Он вызвал к себе неприязнь каталонских промышленников своими антикаталонскими настроениями, к тому же падение курса песеты вызвало рост цен на сырье. Он разорил землевладельцев попыткой ввести патерналистское трудовое законодательство для защиты сельскохозяйственных рабочих. Всеобщий союз трудящихся поддерживал его, пока программа общественных работ обеспечивала занятость. Когда же дела резко пошли на спад, многие социалисты вернулись в оппозицию и стали действовать заодно с запрещенной анархо-синдикалистской Национальной конфедерацией труда. Но самый непоправимый ущерб ему нанесла политика реформирования системы повышений по армейской службе, которая привела к тому, что высшее военное руководство и король отказали в дальнейшем в поддержке режиму. В отличие от большинства диктаторов XX века, Примо, увидев, что лишился всякой опоры в стране, спокойно отошел от власти. Он удалился в ссылку в Париж, где и умер 19 марта 1930 года. Возвращение к конституционной системе, существовавшей до 1923 года, было невозможно, главным образом потому, что король не мог больше рассчитывать на лояльность старой политической элиты, которую он предал, отдав власть Примо де Ривере. Альфонсу XIII пришлось искать другого генерала. Его выбор пал на Дамасо Беренгера, который был виновником Анвальской катастрофы и который вызывал ненависть у левых. В течение примерно года «мягкая диктатура» (dictablanda 31 31 В отличие от жесткой диктатуры, обозначаемой неологизмом «dictadura» (dura — жесткая). ) Беренгера барахталась в поисках формулы перехода к конституционной монархии. Взбудораженный экономической депрессией рабочий класс, взрывоопасная обстановка в армии, вызванная политикой генерала Примо де Риверы, и заговор республиканцев — сочетание этих факторов обрекало Беренгера в конечном итоге на неудачу.

Падение диктатора Примо де Риверы расстроило Франко, но он не придал значения еще одной детали — скрытой угрозе падения самой монархии. Артиллеристы и инженеры, находившиеся в подчинении Франко, были, по понятным причинам, довольны уходом Примо. Однако сам Франко был уверен, что падение Примо не вызовет в академии словесных стычек между сторонниками «хунт обороны» и «африканцами» — надо только наложить строжайший запрет на разговоры о политике 98. Отказав в доверии Примо, король лишился лояльности и генерала Санхурхо, в то время командовавшего гражданской гвардией. Франко же не считал короля виновным в падении диктатуры. Во всяком случае, он был объектом особого внимания, если не сказать заигрывания, со стороны Альфонса XIII. Четвертого июня 1929 года на торжественной церемонии король вручил Франко Военную медаль — награду, которую он заслужил в 1925 году". Пятого июня 1930 года Альфонс XIII посетил академию, и три дня спустя Франко со всеми курсантами поехал в Мадрид на участие в церемонии присяги у флага мадридского гарнизона. «Академики» под бурные аплодисменты собравшихся первыми пошли парадом, а во главе их прогарцевал на коне Франко. На другой день слушатели несли охрану королевского дворца, а Франко появился на балконе с королем. Толпа в этот день состояла из нескольких сот членов организации «Монархическая молодежь» (Juventud Monarquica), которые при республике станут передовым отрядом крайне правых консервативных сил 100.

Франко потрясло, что его брат Рамон оказался в рядах республиканской оппозиции. С конца 1929 года их отношения стали весьма натянутыми. Франко был раздосадован и растерян, когда в июле 1924 года Рамон женился на некой Кармен диас Гисасола, не испросив разрешения короля 101. Но этот факт неуважения к королю был ему забыт — как человеку, совершившему в 1926 году трансатлантический перелет. Однако позже рискованные попытки Рамона повторить свой успех привели к тому, что он впал в немилость. И для этого были основания. Летом 1929 года, чтобы дать толчок развитию отечественного авиастроения, испанское правительство согласилось финансировать попытку Рамона пересечь Северную Атлантику на летающей лодке «Дорнье», построенной по немецкой лицензии в Испании. Сомневаясь в надежности испанского аэроплана Рамон полетел на построенной в Германии и купленной в Италии машине, отметки о регистрации которой были подделаны. Дело кончилось провалом: возле Азорских островов самолет сбился с курса и упал. Несколько дней его не могли найти и обнаружили только в конце июня после широкомасштабных и дорогостоящих поисков, в которых принимали участие испанские, британские и итальянские корабли 102. Когда Рамон был спасен, вся Испания радовалась; заплаканного генерала Франко публично обнял генерал Примо де Ривера, тоже с мокрыми от слез глазами 103. Франко организовал шествие к британскому посольству в Мадриде и пошел во главе его, чтобы выразить благодарность за активное участие британских кораблей в поисках брата 104. Потом выплыла афера с оформлением аэроплана и поползли слухи, что Рамону обещали фантастическую сумму, если он побьет на германской машине мировой рекорд дальности перелета на летающих лодках. Командующий военной авиацией полковник Альфредо Кинделан был взбешен и 31 июля 1929 года уволил Рамона из военно-воздушных сил. После этого Рамон начал смещаться влево, стал франкмасоном и позволил втянуть себя в заговор анархо-синдикалистов, направленный на свержение монархии 105.

Во время опалы Рамона его отношения с братом, по существу, прервались и ограничились письмами — поучающими, сентенциозными, но в высшей степени доброжелательными со стороны Франко и вызывающе неуважительными со стороны Рамона. Восьмого апреля 1930 года Франко написал Рамону длинное письмо, в котором засвидетельствовал уважение к его семье и верность новому режиму. Стараясь спасти брата от гибели, Франко предупреждал его, что о его деятельности в армии, о попытках подбить гарнизоны к восстанию известно властям. Признавая режим Беренгера, Франко был обеспокоен тем, что брат может нанести удар по своему престижу и доброму имени. В письме он призывает брата «подумать, какое горе это принесет маме и всем нам». Заканчивается письмо теплым «Твой брат любит и обнимает тебя. Пако» 106.

По тону письма заметно, что Франсиско сдерживает себя. Это и понятно, потому что, по его мнению, поведение Рамона не только запятнало бы честь семьи, но и нанесло удар карьере самого Франсиско. Характерна также готовность свалить все грехи брата на его друзей-революционеров, а самого Рамона считать неспособным на такую низость. В письме обнаруживается очевидная политическая наивность Франко, который считает, что диктатура генерала Беренгера более законна, чем Примо де Риверы. Рамон не замедлил ответить в письме от 12 апреля, что шокирован благонамеренными поучениями, «тщетными буржуазными советами» брата и, в свою очередь, рекомендует тому «сойти со своего генеральского трончика». Рамон также воспользовался случаем сообщить брату, что система воспитания курсантов в Сарагосе наверняка сделает их скверными гражданами 107.