Пол Престон - Франко. Биография

После октября 1934 года за пятнадцать месяцев консервативные правительства ничего не сделали, чтобы притушить ненависть, порожденную как самим восстанием, так и жестоким его подавлением. СЭДА утверждала, что устранит потребность в революции путем проведения умеренных земельной и налоговой реформ. Даже если в устах небольшой группы светских католиков эти обещания звучали искренне, то все равно предложенные ограниченные реформы были заблокированы непримиримым ультраправым большинством партии. В тюрьмах оставались томиться тысячи политических заключенных, вопрос об автономии Каталонии был отложен, развернулась злобная кампания очернительства Асаньи, организаторы которой тщетно пытались обвинить его в подготовке революции в Каталонии. В результате Асанья превратился в символ пострадавших от расправ 52.

СЭДА сделала большой шаг в направлении своей цели — законным путем установить авторитарное корпоративное государство, — когда 6 мая 1935 года пять «сэдистов» (Cedistas) вошли в правительство Лерруса вместе со своим «хефе» в качестве военного министра. Хиль Роблес тут же назначил на высокие посты известных противников республиканского строя. Франко был отозван из Марокко и стал начальником генерального штаба, Годед стал генеральным инспектором и командующим военно-воздушными силами, а Фанхула поставили заместителем военного министра. Президент Алкала Самора противился назначению Франко, не раз повторяя, что «молодые генералы мечтают стать вождями фашистов». В конце концов перед угрозой отставки Лерруса и Хиля Роблеса президент сдался 53. Между Франко и Годедом шло острое соперничество, усугубляемое взаимной неприязнью. Годед хотел стать начальником генштаба; слышали, как он говорил, что подождет промахов Франко 54.

В середине 1935 года Франко был еще достаточно далек от мысли о выступлении против республики. Глупо было полагать, что он только и думал, как о свержении республиканского режима. Он имел пост, который считал вполне соответствующим его заслугам, и с удовольствием отдавался любимой профессии. Он остался доволен тремя месяцами, проведенными в Марокко, и хотя с неохотой покидал интересную работу, новая должность привлекала его еще больше. Доказав в октябре 1934 года, что успешно справляется с ней, он вовсе не горел желанием готовить мятежи. Во всяком случае, неудачный путч Санхурхо 10 августа 1932 года глубоко врезался ему в память. К тому же, учитывая его хорошие отношения с Хилем Роблесом, он вполне комфортно чувствовал себя на работе 55.

В кабинете начальника генерального штаба Франко проводил долгие часы над выполнением поставленной перед собой задачи: «исправлением реформ Асаньи и возвращением вооруженным силам внутреннего удовлетворения, утраченного с приходом республики». Он даже забросил семью, засиживаясь на службе до глубокой ночи, работая по выходным и праздникам 56. Запрет Асаньи на присвоение званий за заслуги был отменен. Многих лояльных республике офицеров уволили в запас или сняли с должностей за их «нежелательную идеологию». Офицеры, известные своим враждебным отношением к республике, напротив, были возвращены на службу, восстановлены в прежних должностях или даже повышены. Эмилио Мола получил пост командующего войсками в Мелилье, а вскоре после этого — и всей группировкой в Марокко. Хосе Энрике Варела получил генеральское звание. Наградами и повышениями были отмечены офицеры, отличившиеся при подавлении октябрьского восстания 57. Хиль Роблес и Франко тайно вызвали Молу в Мадрид для подготовки детального плана использования колониальной армии в метрополии в случае, если левые учинят новые беспорядки 58.

Алкала Самора относился крайне подозрительно к шагам Хиля Роблеса по укреплению позиций офицеров-антиреспубликанцев и по передаче контроля над гражданской гвардией и полицией из компетенции министерства внутренних дел в военное министерство. В то же время реформы, затеянные Асаньей в части моторизации армии, повышения ее технической оснащенности, продолжались 59. Кабинет СЭДА и радикалов заинтересованно относился к улучшению снабжения армии и повышению ее эффективности перед лицом возможности новых выступлений левых. Составной частью планов перевооружения являлись поставки из Германии, и Франко, как начальник генштаба, принимал участие в установлении контактов с немецкими производителями оружия 60. Не подлежит сомнению, что на своей новой работе он чувствовал себя не хуже, чем в свое время в должности начальника академии в Сарагосе. После 1936 года их пути с Хилем Роблесом разойдутся, но пока отношения складывались в духе сотрудничества и взаимного уважения. Как и Диего Идальго, и Мануэль Рико Авельо, Хиль Роблес признавал свою некомпетентность в военных делах и с удовольствием передоверил Франко решение профессиональных вопросов. Франко потом вспоминал время, когда командовал генштабом, с большим удовлетворением, так как проделанная им на этом посту работа во многом облегчила потом националистам успех в Гражданской войне 61.

Поборов сомнения, летом 1935 года Франко через полковника Валентина Галарсу установил контакт с «Испанским военным союзом», сокращенно УМЭ — ультраправой подпольной организацией, во главе которой стоял его бывший подчиненный капитан Бартоломе Барба Эрнандес. Галарса, который ведал в УМЭ связями с гарнизонами по всей стране, информировал Франко о моральном состоянии войск и готовности организации к действиям. Задним числом Франко рассматривал свое сближение с УМЭ как шаг, направленный на предотвращение организации преждевременного путча «по образцу военного мятежа (pronunciamiento) прошлого века» 62. Это вполне похоже на Франко — участвовать только во всесторонне подготовленной военной акции.

Двенадцатого октября 1935 года в Риме произошло бракосочетание Хуана Бурбона, сына Альфонса XIII. По этому случаю масса монархистов, включая заговорщиков из «Испанского действия», таких, как Хуан Кальво Сотело, Хорхе Вигон, Эухенио Вегас Латапье, Хуан Антонио Ансальдо, устремилась в Италию. Франко среди них не было. Однако он внес свою долю в свадебный подарок от имени офицеров, которые были в свое время камергерами двора Альфонса XIII 63.

Контакт Франко с УМЭ указывал на его озабоченность ростом единства и боевого духа левых сил, несмотря на понесенные ими потери в результате репрессий. Обнищание крестьянских масс и рабочего класса, жестокое преследование участников октябрьского восстания и нападки на Мануэля Асанью — все это укрепляло солидарность левых сил всех оттенков. Серия многолюдных митингов, прокатившихся по стране во второй половине 1935 года, на которых выступал Асанья, стремление к единству, проявленное сотнями тысяч их участников, сплотили людей и привели к созданию Народного фронта.