Пол Престон - Франко. Биография

Хотя предложение поставить Франко во главе войск в Астурии официально было отвергнуто Алкала Саморой, неофициально Диего Идальго возложил на Франко ответственность за операцию. Франко выпал шанс почувствовать дурманящий вкус политической власти. Министр использовал своего «советника» и как теневого начальника генерального штаба, послушно подписывая все приказы, которые готовил Франко 29. Неофициальные полномочия Франко распространялись на более широкие сферы, чем могло показаться. По Декрету о военном положении обязанности по надзору за соблюдением законов и порядка, в обычной обстановке относившиеся к функциям министерства внутренних дел, передавались военным. Всецело положившись на Франко, Идальго практически передал ему контроль над обоими министерствами 30. Желание военного министра держать Франко при себе в Мадриде вполне понятно. Он преклонялся перед Франко, а Франко хорошо знал Астурию — ее географию, коммуникации, дислокацию войск. Франко служил в Астурии и принимал участие в подавлении всеобщей забастовки еще в 1917 году, а после женитьбы на Кармен регулярно бывал там. Но жестокость, с которой Франко осуществлял репрессии в Астурии, наложила особый отпечаток на развитие событий в этой исторической области, чего могло бы не быть, если бы ситуацию контролировали официальные лица министерства.

Мысль о том, что подавлением забастовок должен заниматься военный, принадлежала, естественно, Франко. Она была развитием тех основополагающих идей о роли военных в политике, которые он впитал еще в годы обучения в Толедской академии. Это был шаг к «золотым» годам диктатуры генерала Примо де Риверы, и Франко воспринимал как должное признание его способностей и положения. Астурийский опыт оказал сильнейшее воздействие на формирование его убежденности в своем мессианском предназначении, в том, что он рожден управлять. После победы Народного фронта в феврале 1936 года, он на время вынужден был отказаться от подобных методов* но вновь принял их на вооружение в ходе Гражданской войны.

Решение Идальго прибегнуть к услугам Франко объяснялось также недоверием — не без влияния Хиля Роблеса — к генералу Маскелету и другим либеральным офицерам в военном министерстве, которые составляли ближайшее окружение Асаньи 31. В то время необычное положение Франко вызвало критику со стороны заместителя военного министра, генерала Луиса Кастельо (Castello) 32. Желание Франко принять участие в событиях в Астурии объяснялось его убеждением, навеянным женевским «Антан интернасьональ», что восстание рабочих «специально подготовлено агентами Москвы» и что социалисты «думают, что благодаря опыту и техническому руководству коммунистов они смогут установить диктатуру» 33. Такое убеждение, несомненно, значительно облегчило ему принятие решения использовать войска против гражданского населения Испании, как если бы это был внешний враг.

В комнате телеграфной связи военного министерства Франко расположил свое небольшое подразделение, в которое входили он сам, его кузен Пакон и два морских офицера — капитан 1 ранга Франсиско Морено Фернандес и капитан-лейтенант Пабло Руис Марсет. Не имея официального статуса, они работали в гражданской одежде. В течение двух недель они управляли передвижением войск, кораблей и поездов, участвовавших в операции по подавлению восстания. Франко даже руководил обстрелами побережья военными кораблями, используя телефон в Мадриде для связи между крейсером «Либертад» и сухопутными силами в Хихоне 34. Не обремененный гуманностью, которая удержала бы других, более либеральных военных руководителей, от использования всей мощи вооруженных сил против гражданского населения, Франко решал проблемы с ледяной жестокостью.

Идеалом правых, который вдохновлял и Франко, являлась Реконкиста — освобождение Испании от мавров. Сомневаясь в готовности рекрутов из рабочего класса стрелять по восставшим и не желая распространения революции по всей материковой части страны в результате ослабления гарнизонов, Франко перебросил в Астурию — единственную область Испании, над которой никогда не развевался флаг с полумесяцем, — марокканских наемников. Бросая против рабочих марокканцев, он не испытывал никаких угрызений совести, поскольку видел в рабочих массах те же рифские племена, с которыми сражался в Марокко. «Эта война — война пограничная, — говорил он журналистам, — и фронты ее — социализм, коммунизм и все другие формы атак на цивилизацию с целью заменить ее варварством» 35. Две «бандеры» Легиона и два «табора» «регуларес» были переброшены в Астурию с необычной для испанской армии оперативностью.

Когда стало известно, что один из офицеров африканских частей, подполковник Мигель Лопес Браво, выразил сомнения в правомерности обстрелов гражданского населения, Франко порекомендовал немедленно сместить его с должности. Все африканские части он поставил под контроль своего однокурсника по Толедо и близкого друга полковника Хуана Ягуэ. Он также приказал сместить с поста командира военно-воздушной базы в Леоне своего кузена и друга детства майора Рикардо де ла Пуэнте Баамонде, так как заподозрил его в симпатиях к астурийским горнякам, поскольку тот приказывает своим пилотам не стрелять по стачечникам в Овьедо. И почти тут же Франко приказал провести бомбардировки с воздуха и артобстрелы рабочих кварталов горняцких городов. Некоторые либеральные генералы сочли эти приказы излишне жестокими 36.

Потери среди женщин и детей и зверства, совершаемые марокканскими частями под командованием Ягуэ, значительно подорвали моральный дух по существу безоружных революционеров. Ягуэ послал своего гонца к Франко и Хилю Роблесу в Мадрид, с жалобой на гуманное отношение Лопеса Очоа к горнякам. Лопес Очоа заключил соглашение с лидером горняков Белармино Томасом об организованной и бескровной капитуляции горняков, чем также уронил себя в глазах Франко 37. И напротив, в течение всей операции, сопровождавшейся жестокостями военных из африканских частей, Франко демонстрировал полное доверие к Ягуэ. Когда Хихон и Овьедо вновь оказались в руках правительственных войск, там бьши произведены скорые суды и расправы над рабочими 38.

Но на этом Франко не остановился. Горняки сдались, но Идальго и Франко не считали, что все задачи решены, пока не арестованы и не наказаны все организаторы забастовки. Идальго «получил совет» — предположительно от

Франко, — после чего развернулись полицейские операции под руководством печально знаменитого майора гражданской гвардии Лисардо Довала, который 1 ноября был назначен «представителем военного министерства по вопросам поддержания общественного порядка в провинциях Астурия и Леон». Довал считался экспертом по проблемам подрывной деятельности. Его слава крестоносца — борца против левых сил — создала ему популярность в высших и средних слоях общества провинции. Ему были предоставлены особые полномочия, позволявшие ему действовать бесконтрольно и подминать любые законы. Франко знал, что Довал будет действовать жестоко и получать от этого удовольствие. Кое-кто предполагал, что Франко не знал о таких наклонностях в характере Довала и о его репутации палача 39. В это невозможно поверить, потому что Франко был знаком с ним с детских лет в Эль-Ферроле, общался с ним в Пехотной академии в Толедо и в Астурии в 1917 году.