Пол Престон - Франко. Биография

Правительство Народного фронта не разделяло мнения о необходимости подавления народных масс. Во всяком случае, Касарес не обратил должного внимания на записку Франко. Если бы обратил, то дальнейший ход событий был бы наверняка совсем иным. Если Франко имел основания для такого письма, Касарес должен был бы разделить его озабоченность. Если же, по его мнению, Франко злоупотребил своим положением, то нужно было бы применить против Франко дисциплинарные меры. Отсутствие реакции со стороны премьер-министра только укрепило Франко в выборе пути сопротивления режиму.

Письмо Франко — это типичный пример его поразительного самомнения, его уверенности в праве говорить за всю армию. В то же время масса околичностей в письме отразила ту самую непостижимую хитрость (retranca) галисийских крестьян. Когда Франко писал это письмо, он еще не стоял в строю заговорщиков. Желание Франко быть среди победителей, не подвергая себя риску, вряд ли делало его харизматическим лидером, хотя в этих его повадках можно обнаружить источник его лавирования во время Второй мировой войны. Одновременно с письмом Касаресу генерал Франко направил письма двум армейским коллегам: полковнику Мигелю Кампинсу, своему помощнику по Сарагосской академии, ныне командиру легкого пехотного батальона в Каталонии, и полковнику Франсиско Мартину Морено, начальнику штаба испанских войск в Марокко, с которым Франко служил, когда был там командующим. Как ясно видно из писем, Франко, еще формально не находясь в рядах заговорщиков, выражал беспокойство, что политическая ситуация может значительно ухудшиться, и армии придется вмешаться. И спрашивал, пойдут ли они вместе с ним, если такое случится. Мартин Морено в ответ написал, что если Франко прибудет в Тетуан, то он готов встать под его начало — «но ни под чье другое». Кампинс, напротив, ответил, что он лоялен правительству и республике и возражает против вмешательства армии. Тем самым он подписал себе смертный приговор 43.

Спустя несколько дней после того, как Франко отправил письмо Касаресу, произошло распределение ролей между заговорщиками. Франко должен был поднять восстание в Марокко. Кабанельяс брал на себя Сарагосу, Мола — Наварру и Бургос, Саликет — Вальядолид, Вильегас — Мадрид, Гонсалес Карраско — Бургос, Годед — Валенсию, хотя Годеда больше привлекал Бургос 44. Мола и другие заговорщики не хотели выступать без Франко. Он пользовался огромным влиянием в офицерском корпусе. Ведь ему довелось быть начальником и военной академии, и генерального штаба. Он также пользовался полным доверием испанских частей в Марокко. Переворот имел мало шансов на успех без участия в нем марокканской армии, и Франко был самым очевидным претендентом на место ее командующего. Но в начале лета 1936 года Франко все еще ждал приглашения от правительства. Кальво Сотело часто ловил Серрано Сунь-ера в коридорах кортесов и приставал с вопросами: «О чем думает твой свояк? Что он делает? Он разве не понимает, что поставлено на карту?» 45

Нежелание четко определить свою позицию и осторожность в контактах привели к тому, что среди друзей Франко заработал насмешливое прозвище Мисс Канарские Острова-36. Санхурхо, по-прежнему обиженный на Франко за его отказ присоединиться к нему в 1932 году, сказал, что «Франко не сделает ничего, что бы его скомпрометировало, он будет всегда оставаться в тени, потому что он хитрый (сисо)». Слышали также, как Санхурхо говорил, что восстание все равно произойдет — «с Франкито или без него» 46. Было много хороших генералов, которые участвовали в заговоре, и еще больше таких, которые не участвовали. Колебания Франко раздражали Молу и Санхурхо не потому, что они теряли компетентного военачальника и не могли решить каких-то технических проблем. Им нужно было иметь этого человека в своей команде, так как они понимали, что его согласие положительно повлияет на многих других. Он был «светофором военной политики», как выразился Хосе Мариа Пеман 38 38 Пеман, насмешливый и остроумный поэт и драматург, состоял членом ультраправой монархической группировки «Испанское действие». 47.

Когда Франко сделал свой выбор, ему была отведена важная роль, но не решающая. На место главы государства в случае успеха прочили Санхурхо. Как техническому организатору и руководителю переворота, Моле в случае победы отводилась решающая политическая роль. Далее шел целый список генералов, которых распределили по регионам, среди которых Франко отводилось Марокко. Некоторые из генералов были равными по рангу Франко — в частности Фанхул (Мадрид) и Годед (Барселона). Не считая Санхурхо и Молы в новом государстве впереди Франко стояли еще два харизматических лидера из крайне правых — Хосе Кальво Сотело и Хосе Антонио Примо де Ривера. Если принять во внимание осторожность Франко, можно судить, что весной и в начале лета 1936 года он не проявлял особых амбиций. Когда Санхурхо как-то спросил, какую награду хотят получить его товарищи-заговорщики, Франко выбрал место верховного комиссара в Марокко 48. Когда же ситуация изменится, Франко тут же, не колеблясь, возьмет себе много больше.

Вопрос о действиях Франко во время мятежа был впервые поставлен в директиве Молы по Марокко. Полковник Ягуэ должен был возглавлять там восстание до прибытия «авторитетного генерала». Таким генералом должен быть Франко, и Ягуэ написал ему, прося принять это решение. Вместе с депутатом от СЭДА Франсиско Эррерой они решили лишить Франко путей к отступлению, послав к нему самолет, который должен был перебросить его за 1200 километров с Канарских островов в Марокко. Франсиско Эррера, близкий друг Хиля Роблеса, осуществлял связь между заговорщиками в Испании и в Марокко. Ягуэ был весьма предан Франко, поскольку после событий в Астурии его перевели из Марокко в Мадрид, в 1-й пехотный полк, и лишь благодаря личному вмешательству Франко он вернулся в Сеуту 49. После встречи с Ягуэ 29 июня в Сеуте Эррера пустился в дальнее и утомительное путешествие в Памплону, чтобы, прибыв туда 1 июля, договориться насчет самолета для Франко. Кроме того что замысел Ягуэ и Эрреры требовал решения финансовых и технических проблем, Мола не был уверен, что Франко даст свое согласие на участие в восстании.

После консультаций с Кинделаном Франко 3 июля принял этот план. Эррера предложил съездить в Биарриц, переговорить там со ссыльными испанскими монархистами и убедить их финансировать перелет. Четвертого июля он разговаривал с бизнесменом Хуаном Марчем, миллионером, который должен был знать Франко по Балеарским островам. Тот согласился дать деньги. Затем Эррера связался с маркизом Лука де Тена, владельцем газеты «А-бэ-сэ», и попросил его содействия. Марч передал маркизу бланк чека, и тот выехал в Париж. Прибыв туда 5 июля, он позвонил Луису Болину, английскому корреспонденту своей газеты, и велел тому арендовать гидроплан, способный перелететь с Канарских островов в Марокко. Болин, в свою очередь, позвонил испанскому авиаконструктору и политическому деятелю Хуану де ла Сьерве (Cierva), жившему в Лондоне. Ла Сьерва прилетел в Париж и сообщил Лука де Тене, что подходящего гидроплана нет. Он же порекомендовал воспользоваться самолетом «Де Хэвиллэнд драгон рапид». Хорошо зная мир частной британской авиации, ла Сьерва посоветовал арендовать самолет у компании «Олли (ОНеу) эр сервисис», находящейся в лондонском районе Кройдон. Шестого июля Болин поехал в Кройдон и нанял «Драгон рапид» 39 39 Необходимые две тысячи фунтов стерлингов на аренду самолета были переданы Хуаном Марчем через филиал банка «Клайнуортс» на Фенчерч-стрит. 50.