Георгий Фролов - Юрий Двужильный

А в институте шла обычная студенческая жизнь. Вера старательно записывала лекции, подолгу готовилась к семинарам в лабораториях, читальном зале. Но ее не покидало чувство неудовлетворенности. Все время почему-то казалось, что она взялась не за свое дело. Вера часто задавала себе вопрос: «Правильно ли я сделала, поступив в торговый институт?» Ей трудно было смириться с мыслью, что ее ждет скучная, сидячая профессия экономиста. Ведь не об этом она мечтала, заканчивая десятый класс! Теперь весь день ей придется просиживать за канцелярским столом, составлять различные графики и под треск арифмометров пересчитывать массу всевозможных цифр. Какая скука!

Решение поехать в кооперативный институт пришло как-то неожиданно, сразу. Страстно хотелось учиться, быть рядом с друзьями, идти вперед и с радостью ощущать это движение. Тогда она особенно не задумывалась над своей будущей профессией и не представляла ее себе по-настоящему. А теперь?

«Правильно ли я сделала? — думала с тревогой. — Свое ли место заняла в институте?»

Своими сомнениями Вера поделилась с земляками. Они часто собирались вместе в комнате ребят. Приезжал Гора. Вместе обсуждали свои дела, обменивались новостями и просто вспоминали свой родной город, школу, друзей.

Горячая приверженность Володи и Васи к институту, к своей будущей профессии во многом помогла Вере. Но все же настоящая уверенность в том, что она правильно сделала, избрав профессию экономиста, пришла гораздо позднее.

Еще с детства Клавдия Лукьяновна приучила Веру делать хорошо любую работу. В школе эту привычку Вера перенесла на учебу. Сколько радости доставляла ей решенная задача, хотя пришлось посидеть над ней почти весь вечер! И вот теперь в институте, изучая товароведение, экономику торговли, статистику и другие специальные предметы, девушка упорно старалась проникнуть в глубь предметов, казавшихся такими неинтересными, скучными. И выходило, что торговая статистика, это удивительное нагромождение цифр, помогает глубже заглянуть в самые сложные процессы движения товаров, понять закономерности торговли. А ведь, зная закономерности явлений, можно активно вторгаться в жизнь, переделывать ее.

С каждым днем занятия становились интереснее, и постепенно приходило чувство какого-то внутреннего равновесия. Теперь Вера с интересом перечитывала не только всю рекомендованную литературу, но и другие специальные книги и журналы.

— Знаешь, Марина, — как-то сказала она подруге, — какое хорошее, радостное чувство всегда испытываешь, когда ты не просто готова к семинару, а глубоко, по-настоящему, разобралась в теме! Можно спорить, отстаивать свою точку зрения, убеждать других! А ведь очень легко убеждать в том, что ты хорошо знаешь. Правда?

Но где-то в глубине души все же не растаял окончательно холодок сомнения. «А может быть, все это — лишь увлечение самим процессом учебы, а не настоящий интерес к предмету?» — думала девушка. Ей очень хотелось поговорить обо всем с Александром Николаевичем Соколовым, секретарем партбюро института. Александра Николаевича очень уважали студенты и между собой называли «папашей». Рабфаковец, сам прошедший трудную школу жизни, секретарь хорошо понимал жизнь студентов, умел дать дельный совет, всегда был готов прийти на помощь в трудную минуту.

Однажды, когда Веру зачем-то послали в партком, она, немного поколебавшись, приоткрыла дверь кабинета Соколова.

В Серебряном бору. Осень 1940 г.

— Входите, Волошина. Что же вы там застряли у двери? — пригласил секретарь немного растерявшуюся девушку. — Расскажите, как вчера сыграли с МАИ?

Он словно не замечал ее смущения. Вера оживилась и стала рассказывать о встрече с женской баскетбольной командой авиационного института.

Александр Николаевич внимательно слушал, а когда она кончила, стал задавать ей вопросы о том, как проходила игра, причем он хорошо знал особенности игры каждой баскетболистки. Словом, шел настоящий профессиональный разговор. От недавнего смущения не осталось и следа. Незаметно разговор перешел на дела в группе, на курсе. Когда Вера собралась уходить, Александр Николаевич, пристально посмотрев в глаза девушки, спросил:

— Нравится ли вам, Волошина, будущая профессия, наш институт?

Он словно догадался, зачем приходила она в партком. И Вера рассказала секретарю о своих сомнениях, о чувстве неуверенности в том, что она правильно выбрала профессию. Рассказала Вера и о том, как идут у нее дела сейчас.

— Да, положение у вас противоречивое. — В глазах его блеснули и сразу же погасли лукавые искорки.

Немного помолчали.

— Думаю, что чувство неудовлетворенности скоро пройдет. Да оно и сейчас уже проходит. Правда?

— Да, проходит, — согласилась Вера и рассказала о своем увлечении политической экономией и торговой статистикой.

— Вот видите, — обрадовался Александр Николаевич. — Я же вам говорю! На опыте проверено, что любое дело, если за него взяться с душой, приносит радость.

«Где же я слыхала эти слова? — думала Вера, выходя из парткома. — Да ведь это же тогда говорил Володя Сотников! Значит… Значит, и он был здесь, в парткоме? Тоже колебался? Ну, тогда, Володя, я тебе задам!»

В тот же день Соколов пригласил к себе Худолеева и Сотникова.

— Вам, товарищи, надо крепко помочь Волошиной, — говорил секретарь. — Сами понимаете, что ей сейчас трудно. Пришлось оставить институт физкультуры. В душе девушки идет ломка, и ей нужно помочь скорее стать на ноги. Втяните ее в общественную работу, дайте ей интересное, беспокойное дело…

Казалось, что совсем недавно было это: и решение снова ехать учиться в Москву, в кооперативный, и встреча с друзьями на Казанском вокзале, и вступительные экзамены на первый курс торгово-экономического факультета.

А ведь с тех пор уже прошли целый семестр, первая экзаменационная сессия и даже две недели зимних каникул, которые девушки провели в Завидово, у родных Нины Цалит. И снова, сменяя друг друга, стремительно бегут дни за днями.

Кемеровцы, или, как их называли однокурсники, «наши сибиряки», быстро освоились с новой жизнью и с первых же дней учебы в институте с головой ушли в общественную работу.

Володю Сотникова на комсомольском собрании избрали секретарем бюро ВЛКСМ. Располагали к себе скромность Володи, умение со всеми держаться просто, сердечно. Он много читал, особенно книги по истории и теории военного искусства, хорошо рисовал, мастерски играл на гитаре, любил и хорошо знал музыку.

В Володе удивительно сочетались спокойствие, добродушие, обычно свойственные сильным людям, с неукротимой энергией и горячей юношеской взволнованностью.