Георгий Фролов - Юрий Двужильный

«Вспоминая свое отрочество, — пишет она, — мне прежде всего хочется отметить, что в те довоенные годы, когда мы росли и формировались наши характеры, был какой-то особый дух патриотизма, который доминировал над всем остальным: учебой, дружбой, любовью к близким. Может быть, это свойственно сибирякам, но даже матери наши относились к детям без лишней ласки… Как будто знали наши мамы, что юность их детей не пойдет по гладкой дороге мирной и радостной жизни…

Основным отдыхом от учебы и домашних обязанностей был у нас спорт. Водили мы компанию: Милка и Вера Тебеньковы, Вера Волошина, я и мальчишки — Юра Двужильный, Петя Гора и мой брат Аркадий. Жили все рядом, учились в одной школе. Это была лучшая в те годы школа, двухэтажная. Ее строили при нас. Во дворе мы сами оборудовали спортивную площадку. И был у нас чудесный преподаватель физкультуры, энтузиаст и любимец всей школы Коля Ступников, который в каждом из нас оставил частицу своей безграничной любви к коллективу… А дома, если мы сговаривались пойти куда-нибудь — на речку или на стадион, на каток или в лес, мы ходили кучкой по домам и «отпрашивали» друг друга у наших мам. И часто выручали друг друга, поливая чей-нибудь огород, таская воду в бочки, или зимой кололи дрова и расчищали снег. Это получалось потому, что мамы почти всегда находили предлог задержать нас дома, вот мы и спасались коллективным трудом… Вера была самой младшей в нашей компании. Рослая, сильная, она держалась как-то особенно прямо. Две тяжелые почти белые косы оттягивали ей голову, и от этого она некоторым казалась задавалой. Но нас это но беспокоило, потому что мы хорошо знали Веру, какая она простая и отзывчивая…»

Зинаида Васильевна Михайлова, ныне преподаватель Кемеровского медицинского института, училась с Верой в одном классе. Вот что она писала мне:

«В моей памяти Вера осталась вся в каком-то трепетном движении. Каждый день для нее был не просто прожитым днем — он всегда приносил что-то новое, интересное. Я всегда любила смотреть на нее, на ее легкую, стройную фигуру, когда вместе с другими она выполняла гимнастические упражнения на школьных вечерах. Кажется, уже в десятом классе Вера подарила мне открытку, где была изображена старуха, разбитая параличом. И вот на этой открытке она написала: «Как мне хочется жить! Неужели я умру? Я не хочу. Я хочу жить вечно и так, как живу сейчас. Ведь это самые лучшие дни в жизни человека…» И сейчас Вера стоит перед моими глазами, такая порывистая, увлекающаяся, озорная, горячо откликавшаяся на все, что происходило вокруг…»

Хорошо знала Веру и Раиса Ивановна Миронова, ныне секретарь исполкома Кемеровского облсовета. Вот строки из ее воспоминаний:

«…Откровенно говоря, мы, девочки, по-хорошему завидовали Вере, ее стройной, красивой фигуре, успехам в спорте, удивительному умению со всеми держаться запросто, непринужденно, ее прямоте, жизнерадостности, умению все делать быстро и хорошо. Многие из нас, и я в том числе, старались во всем подражать Вере. Так же, как и она, стали увлекаться спортом, все свободное время проводили на реке или на стадионе. Часто группами на несколько дней уходили в туристские походы вдоль Томи или же в Барзасскую тайгу. По вечерам подолгу засиживались у костра, спорили, мечтали, пели любимые песни. Особенно неразлучны были мы в десятом классе, на пороге своей неизведанной жизни. И в том, что в школе, а потом и в институте я была активной спортсменкой, во многом «повинна» Вера…»

Верочке пять лет.

Много лет прошло с тех пор, но Александр Харитонович Агафонцев, одноклассник Веры, а ныне преподаватель английского языка в одной из кемеровских школ, с большой теплотой вспоминает выпускной вечер в школе.

«…Вера, как и все десятиклассники, — пишет он, — была в тот вечер радостной, взволнованной. Она все время танцевала с Юрием Двужильным. Оба высокие, светловолосые, счастливые… А я, будучи по натуре тихим, незаметным пареньком, да еще к тому просто самым маленьким в классе, стоял в стороне, стараясь держаться солидно, независимо. А на самом деле я очень стеснялся — впервые в жизни надел сшитый по случаю совершеннолетия серый костюм, белую сорочку да еще галстук… Танцевать я как следует так и не научился, очевидно, помешало этому мое увлечение шахматами. Увидав меня, Вера подошла и, крепко взяв за руку, потащила в круг. «Смелее, Агафончик!» — улыбаясь, сказала она, и мы начали с ней кружиться в вальсе. Постепенно прошла моя застенчивость, и я принял участие в общем веселье…»

Прислали мне свои письма и подруги Веры по институту — Марина Ивановна Сонина, Валентина Ивановна Пичкур и Нина Ивановна Цалит. Вчетвером все годы учебы в институте девушки жили в одной комнате студенческого общежития на Волоколамском шоссе, вместе учились, бывали в театрах, кино, спорили о прочитанных книгах, мечтали о будущем.

Вот что писала мне из Мурманска Нина Ивановна Цалит:

«Вера была хорошим товарищем не только с нами, девушками, но и с ребятами. У нее получалось это по-мальчишески, по-детски, просто. Очевидно, это получалось оттого, что она обладала прямым и простым характером. Никому не постесняется она сказать правду о недостатках и ошибках, а также и сама все говорила о себе. Ее простота доходила до наивности, и некоторые считали, что она рисуется. Но я знала Веру в любой обстановке, и она всегда была такой».

Много интересного рассказали мне о Вере бывшие ее однокурсницы Валентина Георгиевна Конова и Софья Вениаминовна Котликова.

А 9 мая 1957 года у Большого театра я встретился с боевыми товарищами Веры Волошиной. Каждый год они собираются здесь «в шесть часов вечера после войны».

Я познакомился с Натальей Трофимовной Самойлович, Александрой Федоровной Ворониной, Евгенией Николаевной Монучаровой, Клавдией Александровной Милорадовой. Из Риги прислала письмо Наталья Михайловна Обуховская, из Рыбинска — Лидия Александровна Булгина, из Львова — Иван Егорович Колесников.

Жизнь каждого из них — волнующая повесть о беззаветной преданности Родине. Я был глубоко восхищен героизмом этих простых советских людей, особенно подкупала их скромность, нежелание говорить о себе. Свое участие в обороне Москвы, в партизанской борьбе они рассматривали как обычное дело, в котором нет ничего героического. Вот как об этом пишет Нина Ивановна Цалит:

«О себе сказать нечего. В тылу у немцев была четыре раза: два раза прыгала с парашютом и два раза ходила пешком. Работа эта, конечно, тяжелая — по плечу только молодым, и героического в этом я ничего не нахожу. Думаю, что и вы, т. Фролов, если вам придется попасть в такую обстановку, как это довелось нам, тоже будете честно и добросовестно выполнять все, что положено солдату. Тоже скажете, что это обыкновенная работа, которую должен выполнять каждый советский человек».