Андрей Бабицкий - Вся правда о либералах. Как я стал русским патриотом

Фактически она играла главную скрипку в Евросоюзе, выступая в унисон с администрацией предыдущего президента США Барака Обамы с предельно жесткой критикой действий России в поддержку Донбасса и легитимных сирийских властей.

Констатируя тот непреложный факт, что Москва не изменила ни на йоту своей позиции по тем проблемам, за образование которых Запад, а Германия в первую очередь, возлагает на нее ответственность, мы можем лишь развести руками — поездка Меркель в Сочи кажется необъяснимой, на пустом месте взламывающей политику запретительных и изоляционных мер, которую ЕС последовательно проводит в отношении России.

Более того, первое лицо Германии дает перед выборами канцлера, которые должны состояться в конце сентября, дополнительные козыри своим оппонентам, которые, конечно же, не упустят возможности обвинить Меркель в беспричинном «прогибе» перед Путиным.

Тем более что социал-демократ Мартин Шульц, главный ее соперник, известен своим более чем прохладным отношением к России.

Очевидно, что встреча с руководством Саудовской Аравии и почти сразу, без перерыва, с Владимиром Путиным — это шаги, предпринятые для того, чтобы произвести благоприятное впечатление на немецкого избирателя, которому уже через несколько месяцев предстоит сделать важный выбор.

Но почему, будучи на протяжении трех последних лет последовательным приверженцем санкционного огораживания России, Ангела Меркель вдруг решила, что демонстративный отказ повязывать платок на голову во время переговоров с саудовцами и рандеву с Путиным могут обеспечить ей дополнительные электоральные симпатии?

Все довольно просто.

Госпоже канцлер, которая, конечно же, опирается на результаты изучения общественного мнения и вполне способна оценить, как катастрофически не состыковываются с ее оголтелыми либерализмом и отстаиванием мультикультурности сильно правеющие настроения общества, не остается другого выхода, кроме как самой, без всяких понуканий забирать вправо — бросать якобы дерзкий вызов арабским шейхам, дефилируя перед ними с непокрытой головой и в брюках, и протягивать руку дружбы политику, который ее же усилиями давно уже должен был стать изгоем для Европы.

Судя по кислой мине Меркель на совместной пресс-конференции с Путиным, особой радости общение с российским визави ей не доставило. Да и отношение ее к обсуждавшимся проблемам осталось прежним. Визит в Сочи для нее, похоже, стал отбыванием малоприятной повинности, навязанной ей общественным мнением.

Она вошла в чуждую ей среду без малейшего желания понять ее настроения и особенности, учесть те болезненные для российского общества моменты, само сочувственное внимание к которым могло бы очеловечить ее образ в глазах российского обывателя.

Визит пришелся на трагическую для большинства граждан России дату — 2 мая. Третья годовщина сожжения заживо более чем 40 человек в Одессе — этой беспрецедентной трагедии, нанесшей нашему обществу колоссальную травму.

То, что госпожа канцлер не посчитала необходимым выразить сочувствие и произнести хотя бы пару дежурных фраз о необходимости завершить наконец расследование тех чудовищных событий, а вместо этого вступилась за оппозиционных демонстрантов и чеченских геев, в полной мере продемонстрировало степень ее хладности и отрешенности от посторонних для нее забот.

Впрочем, немецкое общество, подступившее с ножом своих настроений к горлу фрау Меркель, оказало России неплохую услугу.

Сочинский вояж не слишком любезной немецкой леди и последовавший сразу за ним телефонный разговор Путина с Трампом — это убедительное свидетельство того, что железное кольцо, которым ЕС и Америка попытались намертво опоясать Россию, немедленно распадается, стоит лишь электорату в преддверии выборов слегка щелкнуть пальцами.

Общеизвестно, что в основании западного миропонимания лежит философское наследие Аристотеля. Именно оно стало тем фундаментом, опираясь на который западный человек формировал свои представления о сути вещей.

Может, и нам стоит освежить некоторые свои знания о взглядах философа, чтобы попытаться понять интимную подоплеку тех подходов Запада к России, которые, как выясняется, оказываются не меняющимися на протяжении столетий стереотипами, но каждый раз враждебность по отношению к нашей стране кажется нам чем-то небывалым и удивительным.

Даже люди, никогда не заглядывавшие в труды Аристотеля, знают о том, что этот мыслитель признавал рабство не просто естественным, но и необходимым элементом системы вещей и устройства жизни.

Рабы — это люди, которые недостаточно развиты для того, чтобы быть допущенными в политику и к обладанию политическими правами, их константа — статус одушевленной собственности в рамках внутрисемейных отношений.

Подчинение одного человека другому на правах вещи — это неизменное свойство актуальной действительности, поскольку от природы одни люди призваны господствовать, другие — следовать указаниям первых. Так что «генетическое отребье» — словосочетание, которым Ксения Анатольевна Собчак скандализировала публику, — вовсе не является изобретением отечественной либеральной мысли.

О том, что отдельных особей, иногда составляющих по численности абсолютное большинство той или иной группы, нет нужды считать ответственными и полноценными людьми, которые должны обладать равными с другими правами, сказано, или, точнее, написано было очень давно.

Важно понимать, что «варварами», которых Аристотель считает тождественными рабам, являлись, по его мнению, главным образом персы, с которыми греки воевали. Это был взгляд изнутри одного этнического сообщества на другое.

В этом своем состоянии диспозиция может быть легко перенесена из Древней Греции в нашу реальность, пометить аналогичным образом противостоящих друг другу субъектов тоже не кажется очень сложной задачей.

Аристотель усматривал в рабовладельческой системе сущностные противоречия и потому разделял рабов на две категории — «по природе» и «по закону».

Во втором случае обращение человека в рабство, скажем, военнопленного, может быть несправедливым действием, поскольку собственностью становится свободный по духу или от природы.

Однако с природным рабом следует обращаться как с «одушевленным инструментом», по отношению к нему в принципе нельзя совершить несправедливости, поскольку любое действие собственника оправданно отношениями собственности, независимо от того, желает он обратить обладание принадлежащей ему вещи себе на пользу или попросту хочет сломать ее от безделья и праздности.