Анатолий Краснов-Левитин - Лихие годы (1925–1941): Воспоминания

Я пишу эти строчки в Люцерне. У открытого окна. На столе, рядом, стоит диктофон. Я изредка отрываюсь от бумаги и говорю в диктофон, и он повторяет звук моего голоса, каждую интонацию, каждый нюанс. И кажется мне, что таким диктофоном является мой мозг, мое тело, мое сознание, я сам. И есть единая реальность — любовь и Бог. «Бог же любы есть» (I Ин.4, 8).

«„Кончено!“ — сказал кто-то над ним. Он услыхал эти слова и повторил их в своей душе. „Кончена смерть, — сказал он себе, — ее нет больше!“ Он втянул в себя воздух и умер» (стр.113).

Повесть «Смерть Ивана Ильича» была написана в 1886 году… Толстому 58 лет. Жизнь пройдена. На пороге смерть. «Про себя я знаю, что я Толстой. Писатель. Лицо некрасивое. А что я знаю про душу? Знаю одно: она хочет к Богу», — сказал однажды Толстой. (Гольденвейзер, «Вблизи Толстого»).

Веяла смерть. А вдали брезжил свет. Встреча со светом.

О смерти Толстого писали много; верно, будут писать еще и еще.

Вопреки всему, что говорят, смерть Толстого прекрасна. Ключ к ней — его самые последние слова: «Искать, все время искать!»

«Ищите Царствия Божия и правды Его и все приложится вам» (Мф.6, 33).

«Сережа! Истина… Я люблю много…» (Александра Толстая, «Отец», Жизнь Льва Толстого, Нью-Йорк, 1953 г., т. 2, стр. 404–405).

Он стремился к истине с самых первых дней своей жизни, когда вместе с братом Колей они искали в Ясной Поляне зеленую палочку, которая сделает всех людей счастливыми, — и до самых последних моментов, — и умер в пути, в поисках истины.

И еще одно высказывание о Толстом хочется вспомнить, слова, сказанные его сестрой, монахиней Марией Николаевной: «Брат заблудился. Но разве Бог не видел его искания, его муку, его искренность…» (М. В. Лодыженский, «Свет незримый», Петроград, 1915 г., стр. 304; фототипическое переиздание Ихфис, 1971 г.).

Он заблудился, как заблудились и его оппоненты — и церковники, и революционеры, — как заблудился весь мир.

Но и нашел — нашел и нам открыл любовь, справедливость, и хотя не всю и не во всем, но все же истину.

Я включил главу о Льве Толстом в мои воспоминания. И не мог поступить иначе. Толстой органически входит в мою биографию: без него я не был бы собой. И сколько людей во всем мире могут это сказать. И сколько людей во всем мире это ещё скажут. Ленин говорил о Толстом как о «великом художнике, срывающем все и всяческие маски», и сам не понимал, насколько он был прав. Толстой действительно срывает «все и всяческие маски», в том числе и ту, которую создал Ленин, маску «общественного блага», за которой так охотно прячет советский строй лицо зверя.

И значение Толстого будет являться ясней и ясней по мере того, как насилие будет уходить из мира и человек будет «выдавливать из себя капля-по-капле раба». И становиться человеком.

Когда мне было 10 лет, я не сумел бы все это сформулировать, но чувствовал уже тогда.

Всю жизнь я тянулся к Христу, к церкви, к таинствам, обрядам. И в то же время я отчетливо знал, что во властях, в государстве, в национализме, в идолах, придуманных людьми, нет и не может быть правды. И потому тянулся не только к В. С. Соловьеву, но и к Толстому.

Под их обаянием я остался на всю жизнь.

Как все-таки хорошо, что об этой бабушкиной сентенции не знало КГБ, а то сидеть бы мне в психбольнице по скончания жизни.

Все сказанное выше нисколько не умаляет нашего уважения к Станиславскому как великому режиссеру. Мы выступаем не против великого искателя театральной правды, а против его бездарных эпигонов.

Так и вспоминается при этом госпожа Простакова с ее классическим: «Уж, верно, ерунда то, чего мой Митрофанушка не знает». Фонвизин в России бессмертен.

См. приложение «Граф и пахарь»

Район Петрограда, где жил владыка Алексий.

Одним из следствий «легализации» была обязательная регистрация всех приходов, всех духовных лиц (от митрополита до псаломщика), всех церковных старост, т. е. фактическая апробация всех церковных работников органами власти (ГПУ) и полнейший контроль атеистической власти над церковью. Порядок, полностью восторжествовавший в 1927 г., существующий в русской церкви до сего дня и вызывающий до сих пор многочисленные протесты со стороны верующих.

О ней пойдет речь впереди, на страницах наших воспоминаний.

Умер в сане митрополита Симферопольского в 1965 г.

От. Вениамин умер от туберкулеза в мордовских лагерях в 1935 г.

Храм был закрыт и снесен в 1937 г., уже после смерти И. П. Павлова.

Я пользовался изданием «Просвещение» (под ред. Э. Радлова и С. М. Соловьева).

Из «Ответа декабристов Пушкину» князя Александра Одоевского.

Мать Федора Кузьмича Тетерникова (Сологуба), автора романа «Мелкий бес», в центре которого стоит мрачная фигура учителя словесности Передонова.

Я знаю, что многие эмигрантские читатели будут шокированы этими словами. Но ведь всякие мемуары ценны только в том случае, если они искренни.

Де Борн — провансальский трубадур XIV века.

Начиная с этого места все имена собственные заменяются вымышленными, кроме имен уже умерших людей, как Борис, Вл. Вишневский и др.

Милюков и Керенский.

Самое смешное, что этот образ был заимствован Володей у рабочих-большевиков, применявших его к Временному Правительству.

См. В. Брюсов, «Дневники».

Не желая утомлять читателя, не раскрываю это понятие сейчас. Надеюсь сделать это в особой статье.

Я думаю это сделать в следующей моей книге «Сущность христианства».

Всюду цитирую научный перевод с греческого. Лондон, 1970 г.

Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Т. 9, стр. 358–59. Москва, 1937 г.

См. Л. Толстой. Полное собрание сочинений, т. 9. Москва, 1937 г., стр. 381. Черновая редакция. В окончательной редакции эта речь отсутствует.

Патриарх Сергий не совсем точно передает обстоятельства смерти Ник. Левина. Но сущность передана правильно.

По-гречески: «семеа» — немецкое «Zeichen» — знаменательные действия.

Л. Н. Толстой. Изд. «Огонек». 1947 г., т. 12, стр. 30.