Эдвин Вудхол - С риском для жизни.

«Жила одна мудрая старая сова в дубе.

Чем больше она слышала, тем меньше она говорила.

Чем меньше она говорила, тем больше она слышала.

Все солдаты должны подражать этой мудрой старой птице».

Мои замечания о различных факторах, помогавших деятельности контрразведки, были бы неполными без краткого описания работы военных собак.

Отчеты отдела военных собак изобилуют любопытными инцидентами.

Я помню немецкую собаку по кличке «Фриц», о которой один английский солдат однажды сказал, что «она может все делать, только не говорить». За ней стали наблюдать с начала 1916 года. С разных пунктов фронта поступали сведения о том, что по утрам, на рассвете, солдаты видели собаку, которая внезапно то появлялась со стороны неприятельских линий, то направлялась к ним. Собаку видели несколько раз в течение недели, но никто ее не мог поймать.

В один прекрасный день тайна раскрылась. Немцы бомбардировали несколько домов, расположенных позади наших линий. В одной из разрушенных построек был найден труп штатского. При осмотре тела обнаружили немецкий матрикул и пачку писем от неприятельского отдела собак, из которых следовало, что убитый был разведчик, переодетый германским унтер-офицером. Стало известно, что этот разведчик время от времени пробирался к нашим линиям и по ночам посылал с собакой по кличке «Фриц» свою информацию немцам. Был отдан строгий приказ поймать «Фрица» живьем. Для этого мы пустились на хитрость, прибегнув к помощи нашей суки «Розы». Мы подстерегали четвероногого посыльного две ночи. На третьи сутки в полночь «Роза» помчалась во всю прыть по темной пустынной улице. Мы за ней проследили и увидели, что немецкий «почтальон» побежал «Розе» навстречу. В каких-нибудь пять минут «Фриц» был пойман. На ошейнике собаки мы нашли письмо для убитого теперь ее хозяина. В письме запрашивали информацию относительно нашего ночного транспорта, для того чтобы германская артиллерия точно могла направить свой огонь.

В свое время стало известно, что немцы собираются в начале 1918 года сделать отчаянную попытку разгромить союзников посредством ряда сильнейших ударов на протяжении огромного фронта.

Союзный генеральный штаб был в неизвестности относительно двух обстоятельств: когда и какими силами немцы намерены осуществить свой план.

Вдоль всего фронта с начала февраля у немцев выросло количество аэродромов, усилились ночные движения войск в ближайшем тылу. Много других признаков говорило о близости большого наступления.

Для того чтобы добыть нужную информацию, один английский офицер был отправлен на самолете и выброшен на парашюте позади германских линий. Результат был изумительный. Постепенно офицер собрал множество сведений о происходивших повсюду приготовлениях к выполнению задуманного Людендорфом гигантского наступления. Опытный глаз разведчика оценил всю силу подготовлявшегося мощного удара.

Теперь нужно было вовремя передать информацию союзному командованию. Один неверный шаг — и смерть неминуема.

Путешествуя под покровом ночи, разведчик сделал сотни миль пешком (он не смел доверяться поезду или другому средству передвижения) и добрался наконец к домику одного бельгийца, который до войны занимался контрабандой и мог пригодиться контрразведке. Переходить границу, имея при себе важную информацию, было слишком рискованно и даже безрассудно. Если он попадется потом,— не страшно, можно умереть. Но сейчас главное — доставить информацию. Кроме того, он должен был еще взорвать большой склад военного снаряжения.

Найдя бельгийского знакомого, он рассказал ему о своем неотложном задании.

— Пустяки! Мы как-нибудь передадим письмо. Моя жена имеет разрешение ехать в любое время. Только сегодня днем ее документы подписал местный германский комендант. Она уезжает завтра на рассвете.

Таким образом, союзникам стало известно о подготовке этого крупного внезапного наступления в марте 1918 года.

Немцы начали свое большое наступление 21-го числа утром и продвигались по всему фронту наступления. Но в то время союзное командование уже поняло замысел Людендорфа, который состоял в том, чтобы обойти правый и левый фланги союзных армий. Германский главнокомандующий хотел вбить клин между союзными армиями, чтобы пойти на Париж. Он надеялся, что французы отступят к юго-западу для защиты Парижа. Это означало бы повторение Марнского сражения 1914 года. Но немецкого генерала побили. Союзники отказались разделиться. Первая битва в наступлении 1918 года поставила друг против друга обе стороны, готовые к следующей отчаянной схватке. Новая битва должна была скоро разразиться между англичанами и немцами на севере.

Со шпиономанией во Франции мне пришлось столкнуться впервые во время отступления из Монса. Настроение у офицеров и солдат было скверное. При малейшем подозрении людей убивали на месте.

Много французов было расстреляно нашими солдатами. Много англичан было расстреляно при таких же обстоятельствах возбужденными патриотами-французами, у которых было либо слишком много, либо слишком мало воображения.

Я помню, как покойный капитан Роз, из моего же полка, подозвал меня однажды к группе пыльных и сердитых английских солдат.

Одного старого француза застали на дереве с биноклем в руках. Это показалось крайне подозрительным! Один солдат из моего полка увидел француза и стащил его на землю. Началось объяснение между людьми, не понимавшими друг друга.

Старик хотел что-то объяснить. Солдаты окружали его.

— Сержант, мы его нашли на дереве с биноклем в руках.

— Расстрелять его, сукиного сына!

— Расстрелять его, презренного кровавого шпиона!

Я никогда не забуду этой сцены. Маленькая ферма, группа свирепых английских солдат, дрожащий старик, которого держали за обе руки и на которого было направлено 12 винтовок, готовых дать залп.

Когда я с ним заговорил на его родном языке, он почувствовал облегчение, которое было в высшей степени трогательным.

— Послушайте,— сказал он мне,— в этом лесу находятся более 50 немецких уланов. У них имеются пулеметы, и они собираются внезапно напасть на наших солдат, которые пройдут по этой разрытой дорожке, ведущей к главной дороге. Этот бинокль не мой, его здесь оставил один французский офицер.

Когда я перевел это объяснение, то прошло меньше времени, чем понадобилось мне, чтобы написать эти строки, как каждый из наших солдат понял серьезность положения.

Немедленно была собрана рота, которая выстроилась в боевом порядке и отправилась в лес, граничивший с дорогой.

Старый француз был прав. Мы нашли в лесу отряд немецкой кавалерии, направивший пулеметы на дорогу. Все немецкие солдаты были захвачены нами без боя.