Фрэнк Брейди - Конец игры. Биография Роберта Фишера

На пресс-конференцию в гостиной Рэйдера собрались десятки журналистов и фотографов. После двух интервью на ТВ после исландской победы, за двенадцать месяцев это было практически первое появление Бобби на публике. Слова «уединенный» и «затворник» постоянно встречались в газетных статьях о нем. Буквально через несколько дней после победы в Рейкьявике в «Нью-Йорк Таймс» вышла статья под заголовком «ЧЕМПИОН ОСТАЕТСЯ ЧЕЛОВЕКОМ-ЗАГАДКОЙ», в которой обсуждался вопрос, а будет ли он когда-нибудь играть вообще. «Ассошиэйтед Пресс» подхватила тему, опубликовав статью «БОББИ ФИШЕРУ НЕ НУЖНЫ СЛАВА, ДЕНЬГИ; ОН СТАНОВИТСЯ ЗАТВОРНИКОМ». Идея странная, поскольку в тот момент у Бобби не было намерения самоизолироваться или отказываться от денег; он просто хотел заняться личными делами, коими пренебрегал многие годы. Кроме того, в тот период чемпион мира должен был защищать свой титул один раз в три года. Хотя публика ожидала увидеть Фишера за доской, его менее чем годовое выключение из шахматной жизни не было чем-то из ряда вон выходящим.

На пресс-конференции говорил в основном Рэйдер, а он умел это делать — как-никак, был первым в классе при выпуске из Университета (Калифорнийская школа юристов). Бобби, одетый консервативно, слегка нервничал, стоя рядом с ним. Фотографы непрерывно щелкали затворами аппаратов, и Бобби заметно раздражался при каждой вспышке. Рэйдер заявил голосом одновременно звучным и экспрессивным, что Фишер сообщает — он скоро вернется к 64-х клеточной доске с 32-мя фигурами… очень скоро. «Мы готовим серию сеансов одновременной игры и матчей на начало будущего года. Мы думаем о выставочном матче, в котором Фишер будет играть со всеми членами олимпийской команды Голландии одновременно ». Репортер выстрелил вопросом: «А как насчет нового матча за звание чемпиона мира?» Рэйдер и Бобби обменялись короткими взглядами, и юрист ответил: «Не исключается». Репортер немедленно задал вопрос вдогонку: «Будет ли этот матч под эгидой ФИДЕ?» Рэйдер не колебался: «Вряд ли, но вопрос может обсуждаться». Рэйдер также упомянул о том, что планируется турне по России и Южной Америке.

Журналисты решили добраться до Бобби: «Чем вы занимались последний год?», — был один из вопросов. Бобби протянул в ответ: «Ну, я читал, работал над шахматами, переигрывал разные партии, как-то так». Последовало еще несколько вопросов, на которые Бобби отвечал очень коротко и с апломбом, затем кто-то спросил, живет ли он в апартаментах, оплачиваемых церковью. «Это личное, — ответил Бобби. — Я не хочу отвечать на личные вопросы». Журналисты спросили его о предложении в 1 млн долларов за новый матч против Спасского в Лас-Вегасе. Рэйдер бросился отвечать: «Начать с того, что предложение Лас-Вегаса не составляло твердые 1 млн долларов. Они сказали, что предлагают миллион, но может получиться меньше, а Бобби не захотел соглашаться ни на какое предложение, меньшее 1 млн».

Рэйдер отметил, что помимо матчей вне рамок ФИДЕ, в 1975 году должен состояться официальный матч за звание чемпиона мира, и противником Бобби станет тот, кто пройдет отбор в системе матчей претендентов. «После защиты титула в 1975 году, — добавил Рэйдер, — ему будет легче отстаивать свои финансовые интересы».

На этом конференция завершилась. «Это всё. джентльмены. Спасибо», — сказал Рэйдер, и они с Бобби заторопились к выходу. Журналисты смотрели друг на друга в недоумении, не веря, что вот так внезапно всё закончилось. В результате о «событии-которого-не-было» в прессе почти ничего не появилось.

Рэйдер имел свои причины помогать Фишеру. Поскольку Бобби мог делать миллионы, и если он будет продолжать выплачивать «десятину» церкви, то может стать одним из самых крупных ее жертвователей. И чем больше паблисити получал Бобби, тем больше паблисити получала и церковь. Но прежде чем ожидания сбылись, возникли проблемы.

Заманчивые финансовые предложения продолжали сыпаться под ноги Бобби, но ничто его не устраивало:

— Кинокомпания «Уорнер Бразерс» предложила миллион долларов за серию звукозаписей, рассказывающих, как правильно играть в шахматы, но Бобби захотел наговорить текст сам. Текст, написанный Ларри Эвансом, перевели на несколько языков и с помощью фонетического рендеринга максимально упростили его для Бобби. Но, когда сделали пилотную запись, ему не понравился собственный голос, а профессиональный диктор, предложенный на замену, не получил его одобрения. В итоге весь проект отменили.

— Антрепренер, узнавший о миллионном предложении корпорации «Хилтон» из Лас-Вегаса на матч Спасский-Фишер, предложил увеличить сумму до 1,5 миллиона, если они согласятся играть в его родном Техасе. Ничего не вышло.

— Издательская компания предложила Бобби «маленькое состояние», согласно сообщениям прессы, за написание книги о матче Спасский-Фишер. Бобби отказался.

— Телепродюсер пожелал, чтобы он принял участие в создании серии фильмов о шахматах, которые можно было бы продавать по всему миру. Соглашения стороны не достигли.

— Бобби предложили 75.000 долларов + остаточные роялти + новый автомобиль просто за то, чтобы он сказал в рекламе, что ездит только на этой машине, что было бы правдой, поскольку Бобби других машин не имел. Он отклонил предложение.

— Самое известное предложение поступило в 1974 году сразу после боя Мохаммеда Али с Джорджем Форманом (известного, как «Побоище в джунглях») в Заире. Правительство этой страны предложило Бобби 5 млн долларов за матч длиной в месяц против Карпова, если он будет проведен в этой стране. «Мало, — ответил Бобби. — Как они смеют предлагать 5 млн за матч в целый месяц длинной? Али получил вдвое больше за один вечер!» (Это не так). Именно после этого матча Али стал называть себя «Величайший», и Бобби это тоже не понравилось. «Али украл этот титул у меня, — заявил Бобби. — Я использовал эпитет “Величайший” на телевидении в отношении себя задолго до него».

Бобби принял -таки одно предложение, но не на миллионы долларов, а на 20.000. Его пригласили в качестве почетного гостя на первый филиппинский международный шахматный турнир в 1973 году, и в дополнение к почестям, упомянутым выше, ему оплатили все дорожные расходы. Он целый месяц пребывал на курорте в отеле «Тропикал-пэлас» в пригороде Манилы. На турнире он сделал церемониальный первый ход и сыграл партию с президентом Маркосом, которая закончилась ничьей после восьми ходов.

Журналисты спросили Бобби, почему он принял это приглашение на Филиппины — его первый «официальный выход» в качестве чемпиона мира, — отказавшись от многих подобных предложений из других стран. «Я был здесь в 1967 году, — последовал ответ. — Я не был еще тогда чемпионом мира, но со мной обращались так, как будто я им был». По словам Касто Абундо — шахматиста, называвшего себя «юным Пятницей» Бобби в тот его визит — Бобби работал над шахматами каждый вечер, уже начав подготовку к неизвестному еще сопернику по будущему матчу на первенство мира. Закончив занятия, он часто шел часа в три ночи на долгую прогулку, и ложился спать не раньше четырех. Фильм, снятый во время визита, показывает Бобби в расцвете сил. В традиционной для себя свежей белой рубашке «баронг» и нередко с гирляндой цветов, он выглядел отлично, часто улыбался. Филиппинцы его полюбили; Маркос принимал его во дворце и на яхте; жена Маркоса, Имельда обедала с ним; вокруг него постоянно роились девушки, словно он был звездой кино. На остановке в Бангкоке по мути в Манилу он купил много кассет с тайской музыкой, которые по много раз прослушивал ночами, разбирая партии. Ко времени возвращения в США его любовь к людям Филиппин только возросла.