Фрэнк Брейди - Конец игры. Биография Роберта Фишера

Когда Бобби прочитал комментарии Сэйди, то пришел в ярость. Он зло выбранил его за то, что тот живет в США, стране, истинно чуждой — по его определению — культуры, и назвал Сэйди евреем (это не так).

Запах камфорных деревьев в Камата, пригородном районе Токио, интриговал Бобби. Многие японцы собирали или обрывали ароматические листья, кипятили их и дышали паром, утверждая, что это помогает при простуде; другие считали, что камфорный пар вреден. Вне зависимости от того, какая из двух сторон права, деревья привлекали общее внимание, включая и Бобби. Если собрать несколько листьев и растереть их между пальцев, то можно почувствовать их резкий запах. Бобби всё больше полагался на гомеопатические средства, как альтернативу для выписываемых ему лекарств от болей, и повсюду искал натуральные снадобья; поиск лекарственных трав, вероятно, и вверг его в пучину проблем.

Он прибыл в Токио 28 января 2000 года, сообщив друзьям, что уедет из Будапешта «на несколько месяцев», и оставив свои вещи на квартире у Бенко. Он никогда не вернулся. В Японии его ждало приглашение погостить у Миёко Ватаи, президента японской шахматной ассоциации, женщины, которую он знал с 1973 года, когда впервые посетил страну в поисках места для проведения так и не состоявшегося матча с Карповым. Многие годы они переписывались, она была у него как в Лос-Анджелесе, так и в Будапеште. Миёко — одна из сильнейших шахматисток Японии — признавала, что как шахматист Фишер для нее — идол, и еще до встречи с ним она прочитала о нем всё, что смогла найти, и переиграла все его партии. Она любила его.

Перед друзьями, впрочем, Бобби отрицал, что состоит в романтических отношениях с Миёко, которая была на два года моложе его.

Бобби всё еще искал женщину, готовую выносить ему ребенка, и надеялся, что может повстречаться с разными филиппинками, из которых ему удастся выбрать подходящую кандидатку. По этой причине Бобби начал постоянно курсировать между Токио и Филиппинами, оставаясь в Японии чуть меньше трех месяцев (в иммиграционных целях) и точно так же поступая на Филиппинах, проживая — до некоторой степени — жизнь, сходную с жизнью одного из героев фильма «Капитан Парадиз», где главный герой имел жен в двух разных портах и наносил по очереди визиты каждой из них. Бобби, правда, не был женат, но находился в интимных отношениях с Миёко в Токио и другими женщинами на Филиппинах, и такого рода попеременные ухаживания продолжались несколько лет.

Бобби и Миёко — обоим далеко за пятьдесят — жили спокойной жизнью в тихом пригороде Токио, называемом Икэгаме: они путешествовали к различным onsen — горячим источникам — ходили в кино, совершали длительные прогулки, дышали воздухом в парках, где никто не узнавал Бобби; словом, вели незаметную романтическую жизнь людей среднего класса. Редкая фальшивая нота прозвучала, когда Бобби и Миёко посетили американский кинофильм «Перл-Харбор». Когда японские истребители «Зеро» начали бомбить корабли Battleship Row [20] Battleship Row — группировка из восьми линкоров в порту Перл-Харбор, на них был направлен основной удар японской авиации 7 декабря 1941 г., четыре были потоплены при атаке, причем «Аризона» пострадал сильнее всех. и потопили линкор «Аризона», Бобби начал громко аплодировать. Он оказался единственным хлопающим в зале к заметному смущению японцев. Его привело в шок, что никто не поддержал аплодисменты.

Но близился трехмесячный срок, и, перед падением флажка на иммиграционных часах, Бобби уезжал на Филиппины.

Жизнь в Багио, расположенном в 130 милях от Манилы, была более экзотичной, чем в Японии. Половину городского населения составляли студенты (примерно 150.000), поэтому вероятность встретить девушку предпочитаемого им типа (молодую и красивую) была выше. Любопытно отметить, что в месяцы, проведенные им в Японии, он не отступал ни на шаг от Миёко.

На Филиппинах Фишер гостил у поклонника в «Багио кантри клаб» три месяца, играл в теннис каждый день, встречался и обедал с Торре и, иногда, с горделивым Флоренсио Кампоманесом, бывшим президентом ФИДЕ. В конечном итоге Бобби снял дом в том же компаунде, где жил Торре, и, как постоянный обеденный гость, часто наслаждался блюдами, которые готовила жена Торре.

На вечеринке, устроенной Торре в загородном клубе в 2000 году, Бобби встретил привлекательную молодую женщину по имени Жюстин Онг, изменившую свое имя на Мэрилин Янг — филиппинку китайского происхождения, и они начали встречаться. Несколько месяцев спустя она объявила, что беременна. Идея аборта была чудовищна для Бобби, он отказался ее даже обсуждать. При рождении ребенка, названного Джинки, Мэрилин записала в свидетельстве о рождении имя Бобби, как отца. Он обещал поддерживать мать с ребенком, что и сделал, купив им дом на Филиппинах, и посылая время от времени подарки ребенку и деньги Мэрилин. Его друзья говорили, что он не был уверен в своем отцовстве, но, как его самого поддерживал Пауль Неменьи, не будучи уверенным, что является отцом, так и Бобби решил помогать Джинки и даже не возражал считаться формально ее отцом. Этот уговор действовал в течение семи лет — Бобби посылал открытки маленькой девочке, подписывая их «Дэдди», а мать с ребенком затем навещали его. Один из друзей, видевший их вместе, отметил, что Бобби тепло относился к Джинки, но не казался ей близок настолько, как можно было ожидать, если бы он действительно считал себя ее отцом.

В одной из своих радиотрансляций (9 августа 2000 года) из Токио для «Радио Багио» Бобби упомянул, что его арестовали в Японии примерно в это время за хранение наркотиков по «сфабрикованному обвинению», но мало что добавил по этому поводу, — только лишь то, что провел в тюрьме 18 суток, прежде чем его освободили, и насколько абсурдно обвинение, поскольку он не употреблял не то что наркотики, но даже и аспирин. Арест произошел весной или летом 2000 года и не имел никакого резонанса (во всяком случае, автору никаких следов в СМИ найти не удалось); возможно, японские власти, не зная, кто такой Фишер, просто увидели иностранца, часто улетающего и прилетающего в страну с рюкзаком трав — типично для торговца наркотиками — и допросили его. Фишера, не любившего сотрудничать с официальными лицами, просто могли поместить за решетку более за позицию, чем за что-то еще.

Вероятно, наиболее ужасное выступление Бобби состоялось 11 сентября 2001 года. Ему позвонили с «Радио Багио» на Филиппинах (он в то время жил в Токио), чтобы он прокомментировал нападение на США — удар по двум башням Торгового центра и зданию Пентагона. Интервью оказалось кратчайшим по его меркам, только двенадцать минут, но оно привело к международному возмущению, поскольку прошло целиком в прямом эфире. Бобби провел фронтальную атаку на страдающую нацию.