Месут Озил - Озил. Автобиография

В раздевалках происходит лишь подготовка к матчу. Поле – вот моя сцена, зеленый газон – вот то, что меня воодушевляет. Здесь я чувствую себя на месте. С каким облегчением я всякий раз переступаю боковую линию! Повседневная жизнь, наполненная трудностями, ссорами и спорами, отходит на второй план, как только я выхожу на поле. У меня целых девяносто мирных минут, а то и больше, если назначено дополнительное время. Истинное наслаждение! Даже если газон попался не самый ухоженный, разметка далека от совершенства и мои бутсы не лучшие на свете. Для меня важно просто начать бить по мячу. Именно на футбольном поле я переживаю самые счастливые мгновения, а не в раздевалке, этой клетушке 6 на 10 или 9 на 10 метров.

Выпустил бы кто меня отсюда. Особенно сейчас, когда на меня сыпятся оскорбления.

Моуринью возвышается посреди раздевалки. Он не умолкает ни на минуту и срывается на крик: Месут такой, Месут сякой, и то ему не так, и это – не эдак.

Я стараюсь пропускать резкие слова мимо ушей, не принимать их близко к сердцу. Но все равно чувствую, как начинаю закипать от злости.

– Думаешь, с тебя хватит двух хороших передач? – бушует Моуринью. – Считаешь, что ты выше того, чтобы выходить один на один? Никак, ты теперь у нас звезда, стало быть, можешь играть в полсилы?

Он умолкает и пристально смотрит на меня. Я тоже гляжу прямо в его черные глаза. У нас идёт дуэль взглядов, как у боксеров перед боем.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Стоит и наблюдает за моей реакцией. Как же он бесит меня в эту минуту! Хотя вообще-то я очень привязан к Жозе Моуринью.

Именно ради него я перешёл из бременского «Вердера» в «Реал Мадрид». Выбор был сделан не в пользу клуба – определяющей была личность их тренера. Я во что бы то ни стало хотел попасть к Жозе Моуринью, и только к нему.

С 2008 года я жил этой мечтой. Помню, как в первый день октября мы с «Вердером» играли против миланского «Интера» на стадионе «Джузеппе Меацца». На воротах стоял итальянец Жулио Сезар [1] Так в оригинале. В действительности Жулио Сезар, конечно, бразилец. . В нападении играли Адриано, Златан Ибрагимович и Марио Балотелли. Вот это имена! Вот это команда! Их гениальную тактику выработал не кто иной, как Жозе Моуринью. На первой же минуте Адриано взвился в воздух над нашей штрафной, выполняя удар в падении, – мяч пролетел всего в нескольких сантиметрах над воротами Тима Визе. Чуть погодя мяч попал уже в сетку с внешней стороны – это Ибрагимовичу совсем чуть-чуть не хватило до гола. Через 14 минут Майкон нам таки забил.

«Интер» оказался серьезным противником. Все игроки действовали предельно точно. Иногда, если у меня выдавалась свободная секунда, я искал взглядом Моуринью и наблюдал за тем, как он работает с командой. Меня восхитило, как азартно он подбадривает игроков, какой заряд позитивной энергии от него исходит.

На 62-й минуте я практически идеально навесил с левого фланга на Клаудио Писарро, которому удалось сравнять счет: 1:1. Я снова взглянул на Моуринью; его это как будто бы впечатлило. После матча он коротко пожал мне руку, одобрительно похлопал меня по спине. В ту же ночь я сказал своему тогдашнему агенту Резе Фазели: «Настанет день, когда я буду играть под началом Жозе Моуринью». И вот мы одна команда.

Что же так привлекло меня в нем? Благодаря манере говорить, двигаться и одеваться он неизменно выглядел собранным, спокойным и гордым. Лишь единицы среди знакомых мне на тот момент тренеров обладали таким обаянием, как у него.

Два года спустя, в 2010 году, когда в ЮАР подошел к концу чемпионат мира по футболу, он уже подумывал о том, чтобы взять меня к себе. Моуринью только что вывел свой «Интер» в победители Лиги чемпионов. А затем стало известно, что он возглавил «Реал Мадрид».

В то время я рассматривал варианты сотрудничества с пятью клубами. Интерес проявил лондонский «Арсенал», подоспел и «Манчестер Юнайтед». Остальными были «Бавария», «Барселона» и «Реал».

Перво-наперво мой агент устроил встречу с руководством «Баварии». Ему описали в красках, как именно они собираются меня задействовать, чего планируют со мной достичь. Параллельно велись переговоры и с остальными клубами. Ведь было ясно, что «Бавария» образца 2010 года уступала по уровню «Реалу» и «Барселоне». Возглавляемая Луи ван Галом «Бавария» переживала недавнее поражение в финале Лиги чемпионов – тогда, в Мадриде, они встретились именно с «Интером» Моуринью. Оба испанских клуба представлялись мне с объективной точки зрения и в глобальных масштабах, и престижнее, и крупнее, и значительнее. К этим двум в итоге и свёлся мой выбор.

Чуть позже, во время отпуска на Майорке, где я провёл несколько дней с кузеном Сердаром и старшим братом Мутлу в компании добрых друзей, в числе которых были Барыш и Рамазан, явился мой агент и сообщил, что в ближайшее время должен позвонить Жозе Моуринью.

Я отлично помню, какой вихрь мыслей вызвала у меня новость о предстоящем телефонном разговоре – не каком-то дежурном, из ряда вон выходящем.

Я не из тех, кто много и с удовольствием говорит, кто привлекает к себе всеобщее внимание и умеет добиться того, чтобы окружающие ловили каждое твоё слово. Более того, я не владел ни португальским, ни итальянским и не мог свободно объясняться на английском. Словом, у меня не было ни единого шанса поговорить напрямую с Моуринью. А ведь у меня было к нему столько вопросов, которые мне непременно хотелось задать. Когда я думал о приближающемся разговоре, мне становилось прямо-таки дурно. Я нервничал, как мальчишка, который впервые набирает номер любимой девушки.

Я не из тех, кто много и с удовольствием говорит, кто привлекает к себе всеобщее внимание и умеет добиться того, чтобы окружающие ловили каждое твоё слово.

И вот мы устроились в дальнем уголке майоркской усадьбы. Зазвонил телефон. На экране мобильника моего агента высветился скрытый номер – это был Моуринью. Когда связь была установлена и он поздоровался, я не смог издать ни звука в ответ. Сердце мое билось чаще, чем после двух десятков интервальных упражнений во время нашей подготовки к сезону.

Агент взял инициативу в свои руки, включил громкую связь и положил телефон на стол передо мной, чтобы я отчетливо слышал каждое слово. Я вслушивался в голос Моуринью и пытался хоть что-нибудь разобрать, цепляясь за обрывки фраз, не зная в точности, что они означают.

Мой агент вынужден был снова и снова прерывать разговор, чтобы по-немецки пересказать мне, о чем до этого шла речь.

Это сводило меня с ума. Иногда они подолгу говорили и смеялись, уже ничего не переводя. Тогда я тормошил своего агента, требуя пояснений. Но он только отмахивался и просил набраться терпения.