Месут Озил - Озил. Автобиография

Собралось так много интересных личностей. Но вместо того, чтобы перемолвиться с ними словечком, я цеплялся за братца и своего агента, сопровождавших меня. Я до сих пор злюсь на себя из-за того, что упустил шанс побеседовать с Джейн Гудолл, также присутствовавшей на церемонии вручения премии «Бэмби».

Тогда я даже не вполне представлял, насколько знаменита эта женщина-приматолог. Но до этого я видел множество документальных фильмов с ее участием. Я, повторюсь, большой фанат документалок. Я обожаю репортажи и постоянно смотрю фильмы о дикой природе – как живут шимпанзе, крокодилы, слоны, киты-великаны и пингвины. Я смотрел репортажи Гудал из джунглей Танзании, как она жила там среди шимпанзе и изучала их повадки. Думаю, было бы так интересно узнать об этом побольше из первых уст.

Лучшей актрисой назвали Ханну Херцшпрунг. Лучшим актером – Флориана Давида Фица за роль в фильме «Винсент хочет к морю». Я вслушивался в хохот 800 гостей церемонии после очередной шутки комика Михаэля Миттермейера. Что это была за шутка, я даже не разобрал. Церемония проходила как-то мимо. Гром аплодисментов едва долетал до меня . Мысленно я уже стоял на сцене и произносил слова благодарности. Зал озарялся светом софитов . На шее у меня бечевкой болтался галстук, который я перевязывал двадцать раз, чтобы добиться нужной длины. Я то и дело прикладывался к своему стакану с водой, испытывая странную жажду. Как же говорить, когда в горле пересохло? Когда братец заметил, что я снова тянуть налить себе воды, он усмехнулся. «Успокойся же, – сказал он. – Все получится». Но вместо того, чтобы успокоиться, я почувствовал, что теперь мне нужно в туалет.

И вот на сцену выходит Назан Эккес. Началось. Я торопливо опрокидываю еще один стакан воды. «Я родилась в Кёльне. Мои родители – турки», – заводит она рассказ о том, как утвердилась в Германии. Называет эту страну своей родиной и своим домом. Здесь она добилась того, что было бы невозможно ни в одной другой стране.

Я пропускаю мимо ушей, о чем еще говорит Назан. Мое сердце бьется так сильно, что я слышу каждый удар. Я вижу, как на сцене шевелятся ее губы. Как она то заливается смехом, то задумчиво обводит взглядом зал. Звуки ее голоса я услышал лишь, когда посмотрел отрывки из церемонии на YouTube.

«Кое-кто с немецкими и турецкими корнями, – продолжает Эккес, – продемонстрировал нам этим летом, какой легкой и само собой разумеющейся может быть интеграция. И это – звезда чемпионата мира Месут Озил. Его желали видеть в сборной Турции. Мы [22] Курсив авторский. хотели во что бы то ни стало его заполучить. Но для Месута Озила было очевидно: он вырос в Германии, он учился здесь в школе. Тут живут его друзья. Так что он выбрал Германию. И в итоге все мы, и немцы, и турки, гордимся им. Когда Месут вел за собой бундестим в полуфинале чемпионата мира, он был своим для всех, кто переживал за него и в немецких пивных, и в турецких чайханах. Как немцы, так и турки обрадовались, когда он занял место в основном составе мадридского «Реала» среди лучших из лучших. С обеих сторон нашлись те, кто предъявлял Месуту Озилу претензии, но они были в явном меньшинстве. Их настойчиво подавляло большинство, испытывающее радость. В виде исключения одна бульварная газета подметила очень верно: «Побольше бы нам таких Озилов. Но пока мы рады тому, что у нас есть один такой Озил!»

На звуки своего имени я реагирую. Мне чудится, что она произнесла «Месут Озил». Я кидаю беглый взгляд на Мутлу. Он смеется и кивает. Пока я делаю еще пару глотков, включают заставку. Меня объявляют образцовым случаем удачной интеграции. Ведущий объявляет: «Все мы гордимся игроками нашей замечательной сборной, неважно, какое у них происхождение. Месут Озил – исключительный спортсмен. То, как он сочетает в себе турецкое и немецкое, служит всем нам примером для подражания».

По тому, как я встал, подошел к сцене, застегнул свой пиджак, телезрители могли подумать, что в тот момент я исполнен спокойствия. Шесть ступенек преодолел я на пути к сцене, где стояла Назан Эккес. Шесть маленьких ступенек, каждая из которых стоила мне маленького усилия. Озил, который величественно выходит по туннелю на поле, выглядел словно лев, который начинает охоту за мячом. Озил, который полз со ступеньки на ступеньку на сцену, был, скорее, напуганным котенком.

К счастью, мне на помощь приходит Назан, рядом с которой на сцене я сразу почувствовал себя уютнее. Она сразу же берет меня за левую руку, удостаивая кивком и как бы говоря этим: я с тобой. Все хорошо. Она вручила мне статуэтку в виде олененка и послала мне вслед воздушный поцелуй.

Присутствующие в зале поднялись со своих мест. Они устроили стоячую овацию. Они аплодировали. И тут ко мне вернулась способность ясно слышать. Я совершенно отчетливо слышал аплодисменты. Видел радостные лица. В том числе и улыбку олимпийского чемпиона-тяжелоатлета Маттиаса Штайнера.

«В первую очередь я бы хотел поблагодарить за оказанную мне высокую честь, – услышал я со стороны свои слова. Слова вылетали у меня будто бы сами собой. – Я так счастлив. Интеграция означает стать частью целого. Ты вливаешься, не теряя самобытности. Интеграция ведет к появлению чего-то нового, ведет к расширению культурного разнообразия в Республике Германия. Большое спасибо. Teşekkürler. Gracias. Thank you».

Моя благодарственная речь длилась от силы 32 секунды. В какой-то момент, чего, надеюсь, никто не заметил, я сбился. Но договорил до конца. Это было невероятное ощущение – стоять на сцене с этой статуэткой в руках. Я был чрезвычайно горд, хотя, должен сказать прямо, «Бэмби» точно так же заслуживал и Сами Хедира. Его мать – немка, а отец из Туниса. Они встретились в Хамматете на севере Туниса. Но Сами, как и я, родился в Германии, в местечке под названием Фелльбах-Ёффингер где-то в Баден-Вюртемберге. Он ничуть не меньше интегрирован, чем я.

На церемонии вручения «Бэмби» я был лаконичен и краток. Но я взвесил каждое слово. А не просто наболтал красивых фраз. Вместо этого я сказал о том, в чем сам глубоко был и буду убежден.

Интеграция – это похвально. Интеграция – это важно. Я бы хотел, чтобы интеграция всегда проходила с таким же успехом, как наш матч с Бразилией в полуфинале чемпионата мира – 2014, закончившегося со счетом 7:1. Между нами была полная гармония. Каждый пас прилетал куда надо. Никто не тянул одеяло на себя, все действовали как одна команда. Так же должно быть и в обществе, какими бы ни были корни у граждан: вместе всегда все получается.

Мне кажется, благодарность не всегда должна выражаться нескончаемым потоком пышных фраз. Я прекрасно знаю, что ничего не представлял бы собой без помощи, веры и поддержки очень многих людей. Если бы я мог устроить так, как задумал, то мне бы очень хотелось собрать из них две футбольные команды и погонять с ними мяч в «своей» обезьяньей клетке. Одним словом, там, где все начиналось. На моем – самом любимом на свете – футбольном поле на Ольгаштрассе в Гельзенкирхене. Пусть даже у него покрытие из шлакового щебня и обнесено железной решеткой. И не является ничем иным, как неровной поверхностью пятьдесят-шестьдесят шагов длиной и около тридцати шириной. Где невозможно выбить мяч за пределы поля, потому что он всегда отскакивает обратно. Где зимой опасно было сильно разбегаться, ведь о замерзшую поверхность поля можно было мгновенно ободрать себе руки.