Анатолий Блатин - Вечный огонь Ленинграда. Записки журналиста

И еще одна тема не сходила со страниц ленинградских газет в суровые февральские дни. Это работа железнодорожного транспорта.

Страна приняла все меры, чтобы вызволить Ленинград из бедственного положения. Ледовая автодорога действовала безотказно, доставляя грузы днем и ночью, в любую погоду, на западный берег озера. С 5 февраля началось движение по новой 32-километровой железнодорожной ветке, соединившей станцию Войбокало на Северной дороге со станцией Лаврово на восточном берегу озера. Была создана новая коммуникация, надежно связавшая Ленинград со страной. Сооружение новой ветки позволило сосредоточить весь автопарк на ледовой трассе. Он непрерывно пополнялся — другие города отдавали Ленинграду все, что могли, дабы облегчить его положение. Еще 17 января Московский Совет снарядил сюда целую экспедицию в составе сорока автобусов с продовольствием. В феврале на «дорогу жизни» прибыло еще двести машин — сто из Москвы и по пятьдесят из Горького и Ярославля.

И как же обидно и горько было сознавать, что на какое-то время узким местом этой новой гигантской магистрали, связавшей Ленинград со страной, стала Ириновская ветка, по которой доставлялось продовольствие и другие грузы от Ладожского озера до города. Мы продолжали критиковать железнодорожников, требовали от них полного напряжения сил, чтобы выправить положение. Хотя и понимали, насколько это трудно. И люди, машинисты прежде всего, были истощены до крайности. И паровозы работали не на угле, а на дровах, часто останавливались, выходили из строя.

Тревожно звучали тогда заголовки передовых статей:

18 февраля, «Смена»: «Боевая программа работы молодых железнодорожников». И аншлаг над всем номером: «Молодые железнодорожники! Ленинград требует от вас четкой работы!»

21 февраля, «Ленинградская правда»: «Долг железнодорожников — бесперебойно доставлять грузы в Ленинград».

27 февраля, «Смена»: «Работать как передовые машинисты-тяжеловесники».

Как видно из последнего заголовка, выход был-таки найден! И найден самими машинистами. Зачинателем этого движения стал совсем еще молодой паренек Василий Елисеев. 22 февраля он выступил в «Смене» с письмом:

«Когда город начал испытывать затруднения с топливом, я уехал на заготовку леса вместе с другими машинистами депо. Мы с честью выполнили все задания. В депо, куда я возвратился для работы в качестве машиниста, уже стоит отремонтированный нашей молодежью паровоз № 4375. Комсомольский паровоз будет доставлять в Ленинград тяжеловесные составы с продовольствием».

Василий Елисеев сдержал свое слово. Его бригада за первые пять дней работы сделала десять скоростных рейсов, доставив в Ленинград семь тяжеловесных поездов. Так молодые машинисты, комсомольцы В. М. Елисеев, В. А. Еледин, Я. А. Самойлов, П. А. Федоров стали инициаторами патриотического движения, которое помогло преодолеть отставание ленинградского железнодорожного узла, расшить узкое место в дороге жизни.

Непрерывный поток продовольственных грузов в Ленинград позволил значительно облегчить продовольственное снабжение войск и населения. С 11 февраля фронтовики первой линии стали получать 800 граммов хлеба, а бойцы тыловых частей — 600 граммов. Рабочие и специалисты — полкилограмма, служащие — 400 и все остальные — 300 граммов.

Регулярно стали поступать продукты в столовые и все чаще выдаваться по карточкам. О каждой такой выдаче с указанием какой категории, сколько тех или иных продуктов была официальная публикация в «Ленинградской правде» за подписью заведующего отделом торговли Ленгорисполкома И. А. Андреенко. Вскоре это имя стало едва ли не самым популярным в городе. «А ну-ка, чем сегодня нас порадовал товарищ Андреенко?» — говорили люди утром, подходя к свежему номеру газеты на уличных витринах. Хотя и понимали, что такие вопросы решает не один Андреенко.

Полегче стало и положение людей, имеющих семью, если они питались в столовой. С 11 февраля для них был введен льготный 50-процентный зачет по крупе и несколько позже — стопроцентный по жирам (то есть без вырезки талонов из карточки).

О том, что жизнь постепенно налаживалась, что возобновились постоянные связи с Большой землей, мы могли судить и по письмам, которые наконец-то стали поступать регулярно.

Первое такое письмо я получил от бывшего инструктора Ленинградского горкома ВЛКСМ, с которым приходилось часто встречаться еще, когда он работал в Приморском районе, Николая Савельева. В первые дни войны он ушел в ополчение и теперь воевал в Карелии.

«Здравствуйте, Анатолий Яковлевич!

Из далеких карельских лесов шлем мы вам фронтовой комсомольский привет! Мы, комсомольцы Приморского района, уже не раз встречались с противником и крушили его. Можем сказать с гордостью, что комсомольцы нашего города свято хранят славные традиции питерских рабочих и Ленинградской организации ВЛКСМ.

Мы далеко от вас, но все мысли и чаяния разделяем с комсомольцами, молодежью, находящейся в гор. Ленинграде. Мы били, бьем и будем бить врага на подступах к Ленинграду, а вас всех, находящихся в Ленинграде, просим оберегать наш любимый город от зарвавшихся вероломных врагов. Храните его, как зеницу ока.

Вместе с этим, Анатолий Яковлевич, мы хотим знать подробно о деятельности комсомольской организации и молодежи города Ленина в эти боевые дни. А об этих делах нам может рассказать наша боевая газета «Смена». Обращаюсь к вам с просьбой присылать хотя бы один экземпляр газеты «Смена» на нашу часть. В заключение желаем вам творческих успехов.

Жму вашу руку!»

Другое письмо я получил от Феди Скамбричего, работавшего ранее заместителем секретаря комитета комсомола ЛЭТИ. Он воевал теперь на Волховском фронте.

«27.11. 1942 г. Здравствуй, Толя!

Где мы, т. е. я, Хариков, Шатунов, Тюшкевич — расскажет тебе Хариков. Окажу одно: мы сковываем противника уже около двух месяцев. Я редактирую дивизионную газету. Выходит она через два дня, двухполоска. Много раз собирался я вместе с Шатуновым корреспондировать в «Смену», да так и не собрались. Как только ты возобновишь выпуск — а мы «Смену» получаем, — так обязательно будем твоими корреспондентами».

Разыскали меня и мои друзья по школьному комсомолу. Борис Залегаллер семь лет назад окончил Лесотехническую академию, а теперь артиллерист, воюет неподалеку от Мги. Вот его письмо:

«Привет, Толя!

Писал как-то раз тебе, да не получил ответа. Видимо, письмо мое не дошло до тебя. Я уже 9 месяцев как нахожусь в Красной Армии. Работаю в качестве командира транспортного взвода парковой батареи артполка и, как видишь из письма, жив-здоров. Думаю, что недалеко то время, когда мы снова сможем встретиться, все вместе, старые друзья. Мои старики в Ленинграде. Надя с ребятами на Урале у своих родителей. Так что в этом отношении у меня все сравнительно благополучно (если не считать, что отец уже пять месяцев как болей и лежит в больнице).