Дмитрий Карасюк - «Агата Кристи». Чёрные сказки белой зимы

Поклонники «Агаты Кристи» узнали о тяжёлой болезни её клавишника 2 марта 2001 года, когда по стране разнеслась новость о скоропостижной кончине Александра Козлова. Накануне, незадолго до полуночи, ему стало плохо в одном из баров. Администрация и посетители пытались оказать ему первую помощь, кто-то остановил проезжавшую мимо «Скорую», но врачи лишь констатировали мгновенную смерть. «Агатовцы» узнали о трагедии около часа ночи. Лена Евграфова помчалась в злополучный бар: «Я увидела машину, в которую уже грузили тело Саши, стала выяснять, куда они его повезут. Я давала какие-то деньги, говорила, что у нас сложный случай, что это известный музыкант и что тело надо будет везти в Асбест. Санитары посоветовали морг, где лучше смогут подготовить тело к перелёту. Глеб был в шоке, но у него тут же включились организаторские способности. Он стал договариваться по телефону о вещах, о которых я бы даже не подумала, об обязательном отпевании, стал звонить в Екатеринбург и Асбест. Вадик нашёл где-то деньги – их сразу потребовалось много. Утром поехали в морг решать все вопросы».

Оказалось, что Саша умер от атеросклеротической болезни сердца. За полгода до смерти он проходил обследование и узнал страшный диагноз. Как профессиональный кардиолог он понял, что конец неизбежен и близок. «Саня никогда сильно не пил, а тут вдруг начал. Ему стало всё неинтересно, и он вообще отстранился от дел группы», – вспоминает Котов. Глеб рассказывал о другой перемене, произошедшей с Сашей в последние месяцы его жизни: «Году в 1990-м он был непримиримым атеистом и говорил мне: "Я врач, я сотни раз препарировал трупы и знаю, что души в человеке нет!" А буквально за две недели до смерти он сказал непраздную фразу: "Я всю жизнь думал, что Бога нет, а сейчас думаю, что Бог меня спас!" Он поверил! Пришёл к этому только в конце жизни и ушёл из неё светлым и верующим человеком…»

Александр Козлов, 2000

Фото из архива группы «Агата Кристи»

3 марта состоялось отпевание Александра Козлова в Храме Архангела Михаила при клиниках на Девичьем поле. На службу пришли музыканты «Чайфа», оказавшиеся в Москве, Кинчев, Лёва и Шура из «Би-2», многочисленные друзья покойного. «Это было солнечное зимнее утро, – вспоминает Евграфова. – После отпевания все с Сашей попрощались. Музыканты вынесли гроб на руках и погрузили в специальную машину, которая увезла его в аэропорт. В этот момент прощально зазвонили колокола. Это были какие-то невероятно пронзительные и очень долгие минуты. Машина уехала, а колокола всё звонили и звонили ей вслед. Мы все стояли в полном оцепенении. Что-то очень существенное ушло от нас вместе с Сашей». Михаил Козырев хорошо помнит это прощание с Сашей: «Было морозное утро. После отпевания я вернулся в машину, закрыл дверь и просто разрыдался. Сидел в машине и плакал, настолько это была необратимая, чудовищная потеря».

Вадим Самойлов на могиле Александра Козлова, Асбест, 14 января 2003 года

Фото Владимира Нифонтова

5 марта Козлова хоронили в Асбесте. В последний путь его провожала вся «Агата Кристи», одноклассники, целый автобус екатеринбургских друзей. На следующий день осиротевшая «Агата» выступала на сборном концерте в Киеве. Место за клавишами пустовало, на инструменте лежала охапка цветов. Программу составили в основном из Сашиных песен, которые зрители, стоя, встречали овацией.

Группа сделала официальное заявление, что ни распадаться, ни искать нового клавишника не собирается. «Мы даже никаких собраний по этому поводу не устраивали, просто сразу решили, что место Саши не займёт никто, – говорил Глеб. – Во-первых, это нечестно по отношению к его памяти, во-вторых, мы просто не сможем привыкнуть к новому человеку». «Весь наработанный с Сашкой материал мы будем играть с ним, – обещал Вадим. – Виртуально. Просто существуют все записи его партий, на концертах их будет исполнять компьютер».

Смерть Козлова стала потрясением для всех, кто его знал, и для всех, кто любил его песни. «Меньше всего можно было представить, что это произойдёт с самым светлым участником группы, являвшимся автором самых позитивных песен, – говорит Козырев. – Когда я услышал об этом, первым делом подумал о наркотиках, но чуть позже узнал, что это вообще не про Сашу – он никогда наркотики не употреблял, он существовал в своей собственной параллельной вселенной».

Этот мир лишь краешком соприкасался с «Агатой Кристи». «Саша всегда был вежлив и приветлив, но вряд ли допускал кого-то в свой внутренний мир, – рассказывал Глеб. – У него было качество, которое мне импонировало, некая "невзрослость". Если он делал что-то отрицательное или обижался, – он совершал это без хитрого и злого умысла! Эти вещи происходили по-детски. За это качество я его любил, люблю и буду любить! Саня был большим модником и покупал огромное количество одежды. Как только какая-то из его вещей выходила из моды – он тут же её откладывал, а накопившееся периодически отдавал друзьям. Наш звукооператор, например, до сих пор ходит в его куртке, и я знаю ещё немало таких людей».

Инструмент Александра Козлова

Фото Владимира Нифонтова

Олегу Зуеву Козлов казался модным тусовщиком. «Его, пожалуй, единственного из "агатовцев" можно назвать этаким светским львом, – рассказывал Олег ещё при жизни коллеги. – Саша наиболее мобильный человек в группе, любит гулять по городу, чаще других посещает хорошие рестораны, ночные клубы». Козлов легко сходился с людьми, чуть ли не половина Москвы считала его своим приятелем. Сам он называл своим лучшим другом Петра Мая, с которым встречался каждый раз, когда посещал Екатеринбург. Про отношения с другими «агатовцами» он высказывался осторожнее: «Несмотря на то, что мы столько лет вместе, я не рискнул бы назвать нас друзьями. Нас ничего не объединяет, кроме музыки. Вне концертов мы стараемся проводить время в компании людей, более приятных в общении. За столько лет мы так хорошо узнали друг друга вдоль и поперёк, что пытаемся избегать совместного существования».

Александр играл важную роль не только в студийной жизни «Агаты Кристи» (он был автором и соавтором 17 песен), но и в сценическом шоу. На концертах он всегда выходил из-за кулис первым. «Саша нёс на себе удивительную визуальную харизму, – вспоминает Алексей Могилевский. – На него было приятно смотреть, хотя он практически ничего не делал. Стоял себе с лицом патологоанатома, периодически улыбаясь своей золотой улыбкой. Он не пританцовывал, не приплясывал, но я смотрел на него и понимал: этот чувак на своём месте».