Федор Раззаков - Олег Табаков. Либеральный русский театр

25 мая вечером во Львов на съемки фильма «Д'Артаньян и три мушкетера» должны были улететь исполнители двух главных ролей: Вениамин Смехов (Атос) и Лев Дуров (Де Тревиль). Но у обоих на вечер были назначены спектакли: Смехов играл злодея Клавдия в «Гамлете», Дуров — злодея Яго в «Отелло». Требовались какие-то экстренные меры, чтобы артисты смогли успеть во Внуково на последний рейс самолета. И меры были приняты: оба актера уговорили своих партнеров по спектаклю чуточку ускорить ход спектакля, а администраторов театра ужать антракт минут на пять. В итоге оба спектакля закончились на 15 минут раньше обычного. Пулей вылетев из своих театров, Смехов и Дуров поймали такси и рванули в аэропорт. Вот как об этом вспоминает один из участников той гонки — В. Смехов:

«Несутся из двух театров в одну точку два шекспировских негодяя. В одну точку земного шара стремятся их мечты — во Львов… Таксист мой ловко объезжает всех, дает резкий вираж из туннеля Садового кольца вправо, к Ленинскому проспекту. Его прижимает машина ГАИ. Радиоголос велит прибиться к обочине. Таксист, не сбавляя скорости, сближается с врагом, кидает в окно начальнику десятку, орет: "Извини, дорогой, мушкетер на самолет опаздывает!"

Я — во Внуково. А вот и Дуров. А вот и очередь на посадку. Дуров каким-то чудом уже сговорился с пилотами, нас ждут! Но дежурная, проверяя пассажиров, вдруг страстно возненавидела нас обоих — не пущу, и все! Мы и так, и эдак — она уже кричит: "Отойдите без билетов, самолет не пойдет, здесь командую я!" И правда, без ее слова взлета не будет.

Лева с разбегу прошмыгнул и исчез вдали. Тетка совсем обозлилась. Я в отчаянии: не быть мне во Львове, а завтра все актеры будут в кадре, без меня нельзя, другого дня такого не предвидится, Хилькевич сойдет с ума. И при последних свидетелях из очереди я внезапно и вдохновенно пророчествую: "Слушайте, вы! Запомните мои слова! Скоро выйдет фильм "Три мушкетера". Его полюбит весь советский народ! И когда его все полюбят, я найду ваш дом, приеду к вашим детям и скажу им: дети, хотите знать, кто эта тетка, Баба Яга, которая одна на всю страну мешала снимать ваш любимый фильм? Это ваша мать, дети!"

Тетка остолбенела от моей наглости и крика, а я скрылся в момент ее столбняка и вспорхнул по трапу в салон самолета. Команда и пассажиры — наши болельщики. Когда дежурная взошла на проверку, нас нигде не оказалось. Народ секрета не выдал! Самолет взлетел. Мы вышли из своих укрытий: Яго — Де Тревиль покинул рубку пилотов, а Клавдий-Атос вышел из гардероба, где задыхался меж синих габардиновых пальто летчиков…»

Когда актеры прибыли в Одессу, в аэропорту их никто не встретил. Но они этому не удивились: знали, какой бардак царит в съемочной группе. Поймали такси и сами добрались до гостиницы «Ульяновская», где обитали киношники. Но там их поджидали новые приключения: обоих поселили не в отдельные номера, а с постояльцами. А у актеров завтра съемки, им выспаться хочется. Но директор фильма в ответ заявляет: «Ничего, не прынцы. Вот до вас здесь жила Алиса Бруновна Фрейндлих, вот это женщина! Звезда покруче вашего, а хоть бы какой каприз учудила. Даже голову холодной водой мыла и молчала!»

Утром Смехов и Дуров приехали на съемочную площадку позже всех — ночь-то была бурной. Штаб группы расположился в здании Дома культуры, там же находились и гримерные. Когда актеры вошли в ДК, они ахнули: на полу, прямо вповалку, спали их коллеги-мушкетеры: Михаил Боярский (ДАртаньян), Валентин Смирнитский (Портос) и Игорь Старыгин (Арамис). От них несло таким перегаром, что проходивших мимо чуть ли не с ног валило. Самое интересное: когда вскоре будет дана команда «По коням!», мушкетеры мгновенно вскочат на ноги и, взобравшись на своих лошадей, будут выглядеть уже как огурчики.

В тот день за городом снимались эпизоды проезда мушкетеров по полю на лошадях. Четверка мушкетеров неслась галопом навстречу оператору с камерой, и лица их были серьезны и сосредоточенны. Глядя на них, не скажешь, что их обладатели вчера провели бурную ночь: один нелегально пробрался на борт самолета, трое других пропьянствовали в гостиничном номере. Кстати, для Смехова и этот день оказался неспокойным. Когда оператор скомандовал: «Стоп! Снято!», три мушкетерских коня разом остановились, а вот смеховский — его звали Воск — и не подумал. Он еще шибче понесся по полю, унося своего всадника в безбрежную даль. И что только ни делал Смехов: кричал: «Стой, сволочь!», натягивал узду, бил коня пятками по бокам — все напрасно. А впереди уже маячил овраг. У Смехова буквально душа ушла в пятки при мысли о том, что будет, если Воск надумает перемахнуть через него. И он в очередной раз изо всех сил натянул узду. Воск сделал «свечку»… и Смехов рухнул на землю. К счастью, падение оказалось не слишком болезненным, и Смехов благополучно встал на ноги. Ему потом за эту «свечку» еще и трюковые заплатили.

За кулисами съемок фильма «Д'Артаньян и три мушкетера»

Съемки во Львове длились до 15 июля, после чего группа перебазировалась к себе на родину в Одессу, чтобы продолжить работу в тамошних павильонах. Жить актеров определили в гостинице «Куряж». Как и во Львове, жизнь там тоже забила ключом. Однажды Хилькевич после съемки пришел к себе в номер, лег в кровать, а там… голая женщина. Ждет режиссера. Хилькевич так и не разобрался, откуда она там взялась: то ли сама пришла, будучи поклонницей режиссера, то ли «мушкетеры» прислали в качестве подарка. Хилькевич впал в такой раж, что выгнал дамочку в коридор в чем мать родила, а вещички в щель просунул. Потом лежал и думал: может, зря выгнал?

В другом инциденте фигурировал актер Трофимов. «Мушкетеры» заманили его на свою гулянку и напоили, хотя прекрасно были осведомлены, что тот не пьет. В итоге съемочная группа собралась на съемки, а Трофимова нет. Хилькевич отправился за ним в гостиницу и нашел его… в туалете. Актер с безумным лицом сидел на полу, обхватив руками унитаз, и «вызывал Ихтиандра».

Натурные эпизоды фильма снимались в Каменец-Подольске. Там сняли «осаду Ла-Рошели», когда мушкетеры сдерживают натиск тысячной вражеской армии. Во время съемок эпизода «Сен-Жермен» стало плохо Смирнитскому — у него схватило сердце. Боярский, который был «под градусом», так перепугался, что стал делать ему массаж груди. Причем так неумело, что Смирнитский возопил: «Да пусти ты, сука, мне дышать нечем!» Актера увезли в больницу, где более профессионально подготовленные люди сумели спасти его от самого худшего.

Сцену «марлезонского бала» снимали в Одесском оперном театре. Там в качестве пострадавшего оказался уже сам Боярский. Снимали эпизод, где он отбивается от нескольких гвардейцев кардинала. Рядом стоял Борис Клюев, игравший Рошфора, который по сюжету в схватке не должен был участвовать. Но его, видимо, охватил такой азарт, что он не сдержался, выхватил шпагу и ткнул ею Боярского в лицо. Кончик шпаги попал аккурат в небо Д'Артаньяна. Когда уже в больнице актеру сделали рентген, выяснилось, что всего сантиметра не хватило до мозга. Съемки «бала» пришлось отложить. Его сняли несколько дней спустя, но уже в другом месте — во Дворце моряков. Причем руководство Дворца согласилось пустить к себе киношников только с условием, если Боярский даст у них бесплатный концерт. И пришлось актеру, у которого еще не зажило небо, два часа драть глотку на сцене.