Наталья Варлей - Канатоходка

Урок второй. «НА ВСЕХ ДРУЗЕЙ НЕ УГОДИШЬ, СЕБЕ ЛИШЬ ТОЛЬКО НАВРЕДИШЬ…» (мораль из басни Сергея Михалкова).

Помню, как из первой зарубежной поездки – это была неделя советского кино в Уругвае – я умудрилась привезти подарочки и сувениры не только всем членам семьи, но и всему курсу (я ещё училась на третьем курсе Щукинского).

В Уругвае у нас не было даже суточных, потому что нас кормили обедами, завтраками и ужинами. А были «карманные», то есть совсем копейки…

Недавно в одном журнале я прочитала, как одна актриса вспоминает: «В поездках за границу нам меняли очень мало денег…» Неправда! Совсем ничего не меняли. Но я как-то не переживала – считала, что раз мне выпало счастье увидеть мир, то остальным я сделаю хоть и маленькие подарки, но «на память об этой стране, в которой они ещё не были».

Тоже ошибка. Во-первых, потому, что сувенир из страны, где не был, так себе подарок, во-вторых, потому, что никому и в голову не приходило, что это куплено на последние гроши, и кроме раздражения и даже иногда зависти это ничего не вызывало! Одна умная и опытная артистка сказала мне в одной из таких поездок: «Приедешь в Москву, пойди в магазин, купи бутылку дорогого спиртного, чего-нибудь экзотического на закуску, испеки пирог, собери друзей и покажи им фотографии! А на все суточные купи себе какую-нибудь красивую шмотку – ты же актриса!»

В общем-то, она права, но не в моём характере следовать её совету. Этому я так и не научилась…

Тогда из Уругвая я привезла массу впечатлений и… кому-то крошечный флакончик французских духов (у нас была посадка в Париже), кому-то национальный сувенир, купленный на местном рынке, а кому-то… кусочек душистого мыльца из отеля (ну, чтобы всем хватило!).

Из чемодана я вытряхнула всё. Мне ничего не осталось. И что же? Кто-то вежливо поблагодарил, а кто-то и обиделся за такой «пустячный» подарок…

Урок третий. ПОТЕРЯЛ – НЕ ОТЧАИВАЙСЯ, ВЕДЬ ПОТЕРЯ – МАТЕРИАЛЬНАЯ. ЖИЗНЬ НА ЭТОМ НЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ…

Когда я получила первую зарплату на «Кавказской пленнице» – а она составляла целых 150 рублей в месяц, и после цирковых 69 я почувствовала себя просто богачкой, – я, конечно, поехала покупать всей семье подарки в конец Ленинского проспекта, в магазины «Лейпциг» и «Власта».

В этих магазинах продавались соответственно немецкие и польские товары: косметика, парфюмерия, галантерея…

Сначала в «Ванде» я купила несколько флакончиков модных тогда и, кстати, очень приятных польских духов с томным названием «Быть может…». Маме, Лидке, себе…

Потом в «Лейпциге» накупила разного душистого шампуня в латексных подушечках, «бадузана» (пены для ванн)…

А когда я перешла в отдел женской одежды, где уже выбрала кофточку для мамы и халатик для бабушки, я вдруг обнаружила, что сумка, висевшая у меня на плече, расстёгнута, а кошелька в ней нет. Вытащили. Украли…

Состояние своё очень хорошо помню… Я медленно, чтобы не упасть от головокружения, вышла на улицу, прошла на бульвар, который тогда разделял Ленинский проспект посередине…

В голове звенела пустота – даже мыслей никаких не было. Как будто я неживая. В таком состоянии я добрела до троллейбусной остановки и приехала домой…

Мама, увидев меня и узнав, что случилось, повела себя нетипично для неё – не заахала, не заохала, не закричала: «Вот видишь, я же говорила!», а спокойно сказала: «Не переживай! Это не самое страшное в жизни».

Я, конечно, погоревала, что не успела купить всем подарки, поскрипела зубами, подумав о ворах. А потом решила, что, конечно, противно, что со мной так поступили, но ведь, действительно, жизнь-то продолжается… Кофточку и халатик куплю с другой зарплаты!

А вот ещё один урок на ту же тему – он будет пожёстче и пострашнее…

Я человек не городской по своей природе и всегда мечтала о домике в Подмосковье или на море. Мы каждое лето снимали дачу и на море ездили. Но так хотелось свой!..

Когда я уже была в штате киностудии им. Горького, сотрудникам начали раздавать бесплатные участки где-то по Дмитровскому направлению. Но на мне, естественно, участки закончились. Вернее, остался, но один, а претенденток на него было две – я и Люба Полехина. И несмотря на то что, как потом выяснилось, участок Любе был не нужен, потому что она уезжала с мужем в Латинскую Америку, а я была на сносях вторым ребёнком, почему-то голосованием на студии решили, что Полехиной участок нужнее, и она его получила. А я продолжила мечтать…

В то время я ещё и «депутатствовала»! Два созыва от киностудии им. Горького меня избирали депутатом Бабушкинского районного совета, и я, как и всё, за что берусь, делала это с полной отдачей и ответственностью.

Беременная Сашей, я, уже с животом, лазила по каким-то невероятным горам строительного и прочего мусора, проверяя «готовность домов к зиме». Принимала избирателей в подвальчике в одном из отдалённых кварталов Свиблова. Потом с «депутатскими наказами» шла в Моссовет по «властным» кабинетам, добиваясь того, чтобы расселили дома, условия жизни в которых были чудовищными…

И добивалась: дома расселяли, людям давали благоустроенные квартиры, но… одним – в новостройке, а другим – во «вторичке», одним – с видом на лесопарк, а у других из окна была видна помойка…

Ну, и чем в результате закончилось моё рвение помочь?! А тем, что «группа товарищей» накатала на меня кляузу: мол, Варлей ЗА ВЗЯТКИ одним ДАЁТ хорошие квартиры, а другим (т. е. не давшим взятки!) – «по остаточному принципу»… «Справедливость» по отношению ко мне в очередной раз восторжествовала!.. Проплакавшись от обиды, я отслужила положенный срок, но в третий раз баллотироваться категорически отказалась!..

Но к чему я так долго рассказываю о своём депутатском периоде?.. А к тому, чтобы заметить, что, в отличие от сегодняшнего дня, депутатская деятельность тогда была исключительно общественной. Никаких денег за свои непростые труды мы не получали. Привилегий никаких не было, кроме бесплатного проездного в общественном транспорте и возможности снять дачу в Подмосковье в тех посёлках, где были старые, даже ветхие госдачи (чаще всего с «удобствами» в саду, иногда без водоснабжения) – не бесплатно, но с хорошей скидкой. Конечно, поскольку у меня было двое детей и пожилые родители, меня это очень устраивало.

Сначала я снимала дачу на Клязьме – по Ярославской дороге. Тогда это направление ещё не превратилось в «безумство человеческой мысли» по уничтожению природы из-за навязчивого желания «всё скупить, чтобы застроить, чтобы потом продать»…

Мы занимали полдачи, деля общую кухню с соседями… Воды сначала не было, но потом её сумел подвести к самому дому мастеровитый молодой актёр «Ленкома», который очень серьёзно за мной ухаживал. Участки на территории посёлка были большие, лесные, неблагоустроенные, что, скорее, являлось их достоинством – корабельные сосны, грибы и заросли малинника прямо на участке – здорово же!.. Мы с Васей прямо на участке разводили костерок и жарили шашлыки…