Элис Шрёдер - Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Это отношение в корне отличалось от оценки рынка 1962 года, когда рынок рос столь же стремительно. Оба раза Баффет говорил об этом росте с огромной печалью.

Однако в прошлый раз он собирал деньги столь энергично, что партнеры не верили в его неспособность заставить средства работать.

Партнеры были прямо-таки ошарашены контрастом между его суровой оценкой происходящего и кажущейся легкостью, с которой он при этом зарабатывал для них деньги. Некоторые начали испытывать почти сверхъестественное доверие к нему. Чем активнее он выступал со своими печальными прогнозами, тем большую популярность приобретала легенда о его невероятных способностях. Однако сам он знал, что так не может продолжаться вечно.

Глава 33. Ликвидация

Омаха • 1969 год

Глэдис Кайзер сидела у дверей кабинета Уоррена Баффета в просторном офисе на восьмом этаже и успешно защищала его от наплыва посетителей. Тонкая, как спица, идеально сложенная, непрерывно курившая, Глэдис контролировала корреспонденцию, телефонные звонки, счета и прочие дела поразительно ловко 242. Она ограждала Баффета от всех внешних контактов, в том числе иногда и от членов семьи. Порой это доводило Сьюзи до белого каления, но она ничего не могла сделать с Глэдис, неустанно стоявшей на страже рабочего времени босса.

Порой Сьюзи резко выражала Глэдис свое неудовольствие. Разумеется, Уоррен никогда бы не приказал Глэдис напрямую не соединять с ним Сьюзи. Однако все его сотрудники в точности знали, каким образом интерпретировать его намеки. Никто не осмелился бы даже кашлянуть, если бы знал, что это вызовет возражения с его стороны. Люди были вынуждены следить за его намеками и сигналами, заменявшими формальные правила работы в Buffett Partnership. Поднятые брови и «хм-м-м» означали: «Даже и не думайте об этом». «Неужели?» значило «Я не согласен, но не хочу говорить об этом прямо». Повернутая в сторону голова, прищуренные глаза и противоречащие друг другу распоряжения означали: «Помогите мне, я сам не справляюсь». Глэдис в точности следовала всем этим не выраженным явно просьбам и приказам, в результате чего иногда причиняла страдания другим людям. Такова была ее работа — защищать своего босса, в том числе и от самого себя, выполняя дела, которые Баффет сам не мог заставить себя сделать. Ей нужно было быть достаточно жесткой, чтобы сознательно выступать в роли козла отпущения. На стенах над ее головой висели вырезки старых газет в рамках, напоминавшие о великом крахе 1929 года.

Офис Buffett Partnership был заставлен помятой металлической мебелью. В углу стоял старый тикер. Через коридор от стола Глэдис, в холле, застеленном линолеумом, сидели люди, которые также знали, как правильно интерпретировать сигналы и знаки босса. Слева находился офис Билла Скотта, из которого часто слышалось его рычание: «Быстрее, я слишком занят!» Такими словами он обычно управлял работой брокеров, исполнявших приказы Баффета. Чуть правее, в комнате, заставленной шкафами, находился небольшой холодильник, в котором Глэдис держала запас

пепси. В этой комнате сидела Донна Уолтерс, бухгалтер, работавшая на полставки, которая тщательно делала все проводки и готовила налоговую отчетность партнерства 1. Сразу за Уолтерс сидел Джон Хардинг, управлявший делами партнеров и партнерства в целом. А прямо за спиной Глэдис начиналась «вселенная» Баффета, состоявшая из пары продавленных кресел, стола и ящика, набитого газетами и журналами. Самым заметным украшением кабинета Баффета был огромный портрет Говарда Баффета, висевший на стене наискосок от рабочего стола.

Уоррен приезжал на работу каждое утро, вешал шляпу на вешалку и сразу же исчезал в своем убежище, погрузившись в чтение бумаг. Через некоторое время он вставал из-за стола и просил Глэдис: «Свяжите меня с Чарли». Затем запирал дверь, садился за телефон и проводил остаток дня в телефонных разговорах, чтении и скрупулезном отборе акций и компаний, заслуживающих покупки. Время от времени он выходил из кабинета и отдавал распоряжения о покупке или продаже акций Биллу Скотту.

Фондовый рынок находился на пике, и у Скотта было немного работы. Баффет, имевший благодаря деятельности National Indemnity полные карманы денег, стал уделять больше внимания покупке компаний целиком, так как в данном случае цены меньше зависели от прихотей инвесторов. В ходе своих поисков он обнаружил, что банк Illinois National Bank & Trust, расположенный в Рокфорде и управлявшийся 71-летним Юджином Эбеггом, — один из самых прибыльных банков, который Уоррену доводилось видеть. Баффет захотел не только купить банк, но и заполучить твердого, как кремень, Эбегга в свою команду. Чем-то Эбегг напоминал Бена Роснера, не гнушавшегося пересчетом листков в пачке туалетной бумаги. Баффет поговорил с Эбеггом о нескольких нововведениях, которые хотел произвести в банке, а затем сказал: «Давайте-ка начистоту. Не люблю ходить вокруг да около. Если вы хотите продать мне банк — отлично, если нет, то мы можем остаться добрыми друзьями».

«К тому моменту Юджин уже договорился о продаже банка с кем-то еще. Однако потенциальный покупатель то ли начал критиковать принципы работы банка, то ли попросил провести аудит его работы (чего раньше никогда не делалось). Юджин был склонен доминировать в деловых отношениях, и все, что он делал, казалось крайне консервативным».

«Он мог ходить с карманами, полными денег, и при этом все равно расплачиваться чеками, что давало ему небольшую отсрочку в оплате. Он постоянно носил с собой список незанятых депозитарных ячеек в банке и мог попытаться предложить воспользоваться депозитарной ячейкой случайным собеседникам на вечеринке. (Не стоит забывать, что в то время это был второй по размеру банк в Иллинойсе.) Он лично устанавливал размер заработной платы для каждого сотрудника и платил им наличными. Начальники отделов могли даже не знать, сколько зарабатывают их собственные секретарши. Я пошел к нему на встречу, где назвал сумму на миллион долларов меньшую, чем предлагал прежний покупатель. Юджин, владевший четвертью акций банка, связался с основным акционером, которому принадлежало более половины акций, и сказал: “Ко мне пришел этот молодой человек из Омахи и предложил сделку. Я уже устал от этих ребят из компании XYZ. Если ты хочешь продать свои акции им, то тебе придется самому управлять банком, потому что я этого делать не буду”».

Разумеется, Эбегг принял условия Баффета. Общение с ним укрепило Баффета в мысли о том, что предприниматели с сильной волей и этикой предпочитают не бороться

при продаже бизнеса до последнего цента. Гораздо более важным для них становится вопрос о том, как новый владелец будет относиться к созданному ими бизнесу.