Элис Шрёдер - Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Это же пришлось делать и Уоррену, думавшему при этом, что только Сьюзи могло прийти в голову впустить такого человека в дом. Уоррен начал намекать на то, что разговор можно уже и сворачивать. На протяжении многих лет он был агностиком, не собирался обращаться в какую-либо веру, а кроме того, у его жены уже начались схватки и им пора ехать в больницу.

А Сьюзи продолжала слушать. «Расскажите мне еще», — попросила она. Пока проповедник продолжал свой рассказ, она немного дрожала и тихо постанывала 23.

Она не обращала внимания на сигналы Уоррена, полагая, что по отношению к гостю нужно проявлять вежливость и дать ему возможность выговориться (в ее глазах это было куда важнее, чем отъезд в больницу). Ее собеседник, по всей видимости, не понимал, что у нее схватки. Потеряв надежду, взволнованный Уоррен сел в кресло и принялся ждать, пока у проповедника не иссякнет пыл. «Я хотел убить этого парня», — вспоминает он. Однако они успели в больницу вовремя, и на следующее утро на свет появился Говард Грэхем Баффет.

Глава 21. На чьей стороне играть?

Нью-Йорк • 1954-1956 годы

Хоуи был «проблемным» ребенком. Если Малышка Суз была тихой и спокойной, Хоуи напоминал будильник, который было невозможно остановить. Его родители ждали, что рев постепенно прекратится, но он лишь усиливался. С рождением Хоуи вся квартира наполнилась непрерывным детским плачем.

«У него была какая-то проблема с пищеварением. Мы экспериментировали с разнообразными видами молочных бутылок. Возможно, малыш заглатывал слишком много воздуха, но он постоянно находился в состоянии бодрствования. По сравнению с Малышкой Суз Хоуи оказался для нас куда более суровым испытанием».

На крики Хоуи вставала Большая Сьюзи. Так как Уоррен вырос между постоянно разглагольствовавшим отцом и матерью, перемежавшей приступы нарочитой ярости болтовней о всяких пустяках, не было ничего удивительного в том, что он научился отгораживаться от происходившего вокруг него. Его даже особенно не беспокоили вопли Хоуи по ночам. Сидя в маленьком кабинете, переделанном из третьей спальни, он мог полностью отдаться своим мыслям на несколько часов.

На работе же он полностью погрузился в сложный новый проект, который оказался провозвестником его карьеры. Вскоре после того, как Уоррен начал работать в «Грэхем-Ньюман», цена на какао-бобы резко подскочила с 10 до 50 и более центов за фунт. Расположенная в Бруклине компания Rockwood & Со, производитель шоколада, страдавшая от «ограниченной прибыльности» 1, столкнулась с дилеммой. Основным продуктом компании были маленькие кусочки твердого шоколада (шоколад такой фактуры часто используется в производстве хрустящего шоколадного печенья). Не имея возможности поднять цены на свою продукцию в несколько раз, компания несла значительные потери. С другой стороны, в случае резкого скачка цен на какао-бобы Rockwood могла продать свои запасы уже имевшихся на складе бобов и получить сверхприбыль. (К сожалению, налоги съели бы больше половины этой прибыли 142.)

Владельцы Rockwood обратились к «Грэхем-Ньюман» с предложением о приобретении своей компании, однако «Грэхем-Ньюман» была не в состоянии заплатить запрошенную цену. Поэтому они обратились к инвестору Джею Прицкеру, который нашел способ обойти высокие налоговые выплаты 143. Он обнаружил, что Налоговый кодекс США в редакции 1954 года гласит следующее: если компания сужает масштабы своей деятельности, то она может не платить налоги, связанные с «частичной ликвидацией» складских запасов. Прицкер купил достаточно акций для того, чтобы получить контроль над Rockwood, и предпочел сохранить в компании производство шоколада, полностью выйдя при этом из бизнеса по производству какао-масла. Он указал, что для производства какао-масла компания планировала использовать 13 миллионов фунтов какао-бобов, и, соответственно, теперь весь этот объем бобов должен был быть «ликвидирован».

Вместо того чтобы продать бобы за деньги, Прицкер предложил их другим акционерам в обмен на их акции. Он сделал это, потому что хотел получить больше акций и увеличить свою долю собственности в компании. Он готов был предоставить неплохие условия —■ какао-бобы на сумму 36 долларов за каждую акцию 2, котировавшуюся по 34,5 доллара 3.

Грэхем нашел способ заработать деньги на этом предложении: «Грэхем-Ньюман» могла купить акции Rockwood, затем обменять их у Прицкера на какао-бобы и, в свою очередь, продать их, заработав таким образом прибыль в размере двух долларов на каждую акцию. Это был типичный арбитраж: две почти одинаковые вещи торговались по разной цене, что позволяло умному трейдеру одновременно купить одну и продать другую, заработав на разнице цен с минимальным риском. «Уолл-стрит перефразировал старое выражение, — писал Баффет впоследствии: — “Дайте человеку рыбу, и он насытится на один день. Научите его арбитражным сделкам, и он никогда не будет испытывать голода”» 144 . Прицкер мог выдать «Грэхем-Ньюман» складской сертификат, который представлял собой именно то, о чем говорит название, — лист бумаги, на котором написано, что его владельцу принадлежит определенный объем какао-бобов. Такими сертификатами можно было торговать как акциями. «Грэхем-Ньюман» могла заработать, продав принадлежавшие ей сертификаты.

$34 (цена акции Rockwood, которую G-N передает Прицкеру);

$36 (Прицкер выдает G-N складской сертификат, который та продает по указанной цене);

$ 2 (прибыль от каждой акции Rockwood).

Однако выражение «практически без риска» означает, что и в таких сделках присутствует риск, пусть небольшой. Что если цена на какао-бобы резко упадет и складской сертификат будет стоить всего 30 долларов? Вместо того чтобы заработать два доллара, «Грэхем-Ньюман» потеряла бы четыре доллара на каждой акции. Поэтому для того, чтобы зафиксировать свою прибыль и избежать описанного выше риска, «Грэхем-Ньюман» продала так называемые фьючерсы на какао-бобы. Это был отличный шаг, ибо цены на бобы были готовы вот-вот обрушиться.

Рынок фьючерсов позволяет продавцам и покупателям договориться о сделке с участием биржевых товаров (таких как какао-бобы, золото или бананы), при которой поставка будет происходить в будущем по цене, согласованной сегодня. В обмен на небольшую комиссию «Грэхем-Ньюман» могла договориться о продаже своих запасов какао-бобов по согласованной цене в определенный момент, тем самым не опасаясь риска, связанного с возможным падением рыночной цены. Другой участник сделки, бравший на себя риск, связанный с падением цены, был биржевым спекулянтом 145. Если цены на какао-бобы снижались, то «Грэхем-Ньюман» была защищена, потому что в таком случае покупатель был бы должен купить какао-бобы у «Грэхем-Ньюман» по цене, значительно более высокой, чем в данный момент*. Роль спекулянта, с точки зрения «Грэхем-Ньюман», заключалась в том, чтобы обеспечить компании гарантии против риска падения цен. Очевидно, что в момент заключения сделки ни один из ее участников не знал, в какую сторону двинутся цены на рынке.