Джесси Финк - AC/DC: братья Янг

Можно объяснить лучше, считает Энтони О’Грейди, уверенный, что титул этот давно застолбил Билли Торп. Лучший способ понять разницу между австралийским и американским саундом таков: сначала послушать, как Amboy Dukes, старая группа Теда Ньюджента, играет кавер на «Baby, Please Don’t Go», а потом – версию AC/DC на оригинальном альбоме High Voltage .

«Разница в том, как австралийцы чувствуют блюз и как его чувствуют американцы. Версия Amboy Dukes – как будто поезд по рельсам катится, а AC/DC – это грузовик, рвущийся в гору. Ты прям чувствуешь, как передачи переключаются, чувствуешь педаль сцепления, стук поршней».

Стук не могу не слышать, когда еду по американской глубинке, от Геттисбурга, Пенсильвания, и на радио звучит «It’s A Long Way To The Top». Почти сорок лет прошло с тех пор, как песню выпустили в Австралии, но она не растеряла ни капли энергии. Группа, к которой программные директора на американском радио относились настороженно в 1976 году, теперь непрестанно звучит в эфире – рядом с Journey, REO Speedwagon и Boston.

Как сказал один составитель плей-листов, пожелавший остаться неизвестным, журналу Billboard в 1981 году после успеха альбома Back In Black , «AC/DC настолько «в кассу», что даже их старый материал, который тогда был не в кассу, теперь уже тоже в кассу».

А просто когда едешь по пустой ночной дороге, нет ничего лучше, чем «It’s A Long Way To The Top». И вот эта двойная сплошная как будто ведёт тебя к жизни, которая может у тебя быть – если сильно захочешь. Я когда слушаю эту песню, сразу начинаю скучать по Австралии.

Аллан Фрайер, шотландско-австралийский певец, который мог бы заменить Бона Скотта, если б не Брайан Джонсон, на следующий день позвонил мне – он был дома в Форт-Уорт, Техас – и сказал, что отправится в студию записывать свою версию песни «Back In Black».

И что же он думает об австралийском саунде?

«Он – от сердца, и я тоже говорю от сердца, – отвечает он. – О том, чтобы не забывать о родине. Когда играешь сотни концертов в год, три за вечер иной раз, то делаешь, что должен, отдаёшь долги, рвёшь задницу – и всё делаешь ради любви к тому, во что веришь. AC/DC никогда не забывали, кто они и откуда. Никогда. Мне кажется, это такая особенность шотландцев, австралийцев и, на самом деле, британцев тоже. Почти никто из тамошнего народа не забывает, кто они и откуда. Я сам такой. И мне кажется, AC/DC – это саунд, просто убойный, и эта их ритм-секция, и ритм-гитара. Искренность в чистом виде.

Никакой туфты. Грима. Ничего такого. Просто – честность. Принимайте. Вот джинсы, кеды, футболка – выходи, делай своё. Думаю, фанаты понимают: в этом – правда. Это прямолинейный рок-н-ролл. И каждая песня – как будто о тебе. Кто ты и откуда».

Так и есть.

Австралия, Северные Территории, Дарвин, 1989 год. Три заводных юноши из пригорода Сиднея – со стороны моря, Балмейн – 16 и 17 лет, находятся далеко от дома. Они стоят на сцене тюрьмы Беррима, которую один барристер по криминальным делам описал как «нечто из Диккенса, а на самом деле даже страшнее, чем у Диккенса» перед шумной толпой человек в сто, по большей части – нарушителей из аборигенов.

Их группа Sooty Blotch попала сюда благодаря Teenage Roadshow, идее, которую выдвинул седовласый Гил Уивер, бывший военный филантроп, и которую поддержал Австралийский совет искусств. Идея заключалась в том, чтобы отправлять артистов и музыкантов играть в населённых пунктах и тюрьмах на севере страны, который обделён развлечениями.

Sooty Blotch милосердно изменила название на Baby Sugar Loud, и в 1990 году они грозились прорваться к большой славе, но вместо этого распались. В определённый момент их разогревали даже Powderfinger, рокеры из Брисбейна, которые потом действительно стали суперзвёздами в Австралии и выпустили ряд альбомов номер 1 в стране.

«Почти вся публика была чернолицей, а охрана – белыми, – вспоминает Том Доналд, их гитарист; он теперь работает в рекламе. – Наш сет состоял сплошь из каверов: роллинги, Free, Cold Chisel, Хендрикс. Играли жёстко, тяжело. Реакция отличная. Зэки в строгой изоляции били в двери – это прям слышно было.

Атмосфера накалилась до такой степени, что один из охранников подозвал Гила и говорит: начальство разрешает ещё одну песню только. А мы ещё полпрограммы только сыграли. Так что Бен Куинн, вокалист наш, сказал публике: нам сказали, что ещё одна песня, последняя!»

И тут из задних рядов как заорут: «Побег из тюрьмы» давай!»

«Мы эту песню знали, – говорит Доналд. – Я поглядел на Стюарта Миллера, барабанщика нашего, а он лыбится, как идиот. Я поглядел на Бена, он мне, губами: нет! Как будто наши жизни в наших руках. Я опять на Стю гляжу. А он такой палочками: раз, два, три, четыре, и я играю рифф. И тут все просто с ума посходили, и мы на секунду вообще не поняли, что теперь дальше-то будет. Может, мы допустили страшную ошибку. Охрана всех заставила сесть. Мы закончили. Зэки с ума посходили. Охрана нас вывела. Один из них орал на Гила – дескать, всё, Teenage Roadshow теперь получит запрет выступать в исправительных учреждениях Северных Территорий. Гил решил, что всё просто очень круто. Одно из ярчайших воспоминаний всей моей жизни».

Шесть лет спустя рок-группа, состоящая из австралийских аборигенов, Yothu Yindi, сделала кавер на «Jailbreak» для трибьютного альбома Fuse Box , в котором также поучаствовали австралийские альтернативные группы и артисты, например, Regurgitator, Эд Куппер и The Meanies. С диджериду и раскатистым бэк-вокалом эта версия чуть ли не превосходит оригинал, а это в случае с песнями AC/DC большая редкость.

И до сегодняшнего дня «Jailbreak» – песня, которая, как немногие другие, рассказывает о трудной жизни аборигенов, живущих в малонаселённых частях Австралии.

На то есть одна простая причина.

«Очень высокий процент заключённых, – прямо говорит Мандавуй Юнупингу. С этим певцом я успел пообщаться перед его смертью в июне 2013 года. Он исполнил партию бэк-вокала на языке йолнгу в этой кавер-версии. – Шансы аборигена получить реальный срок в десять раз выше, чем у неаборигена. Но ещё и песня сама по себе отличная».

Но оригинальные слова в кавере очень ловко повёрнуты – так, что получилось другое содержание. Сильное политическое заявление, касающееся смертности аборигенов в заключении, завершается фразой, которая отличается от оригинальной: «Он проделал это/С простынею на шее».

«Факт печальный, но правдивый. В тюрьме невозможно повеситься на верёвке – верёвку почти никто достать не может. А простыня – это жестокая реальность ситуации».

«Jailbreak» – не самая оригинальная песня Янгов. Невозможно отрицать её сходство с песней «Gloria» группы Them, пусть даже Марк Эванс настаивает на том, что басовая линия меняется и «уходит в другую сторону», но слова и музыка – из самых простейших и злейших у AC/DC. Как сказал Клинтон Уокер, «виртуальный манифест» группы. Песня появилась в 1976 году, в том же году выпущена синглом в Австралии и Великобритании, а дешёвенький и неказистый клип снял всё тот же Пол Дрейн, на сей раз – в карьерах в Саншайн, западном пригороде Мельбурна.