Евгений Немировский - Иоганн Гутенберг

Но все доходы съедало печатание Библии, с которым Гутенберг запаздывал. На трудоемкую и сложную работу, на пергамен и бумагу, на металл для шрифтов ушли деньги Фуста и все наличные средства самого изобретателя.

О том, что случилось дальше, рассказывает так называемый Хельмаспергеровский нотариальный акт, едва ли не самый главный и основной источник для изучения обстоятельств возникновения книгопечатания. Именно из этого акта известно о причастности Фуста к финансированию предприятия Гутенберга. Назван акт по имени составившего его майнцского нотариуса Ульрика Хельмаспергера, клирика Бамбергского епископства. Документ известен давно, он был опубликован еще в 1734 г. Генрихом Кристофом Зенкенбергом и в 1741 г. — геттингенским профессором Иоганном Давидом Кёлером, впервые собравшим многие документальные свидетельства о жизни изобретателя книгопечатания [178] См.: Senckenberg H. Ch. Selecta iuridica et historica. Frankfurt a. M., 1734. Vol. 1. P. 269 ff; Köhler. S. 21–36, 54–57. . Затем акт пропал и был открыт вторично лишь в 1888 г. в библиотеке Геттингенского университета историком книги и библиотековедом Карлом Дзяцко [179] См.: Dziatko K. Beiträge zur Gutenbergfrage. B., 1889. S. 11–18. . С того времени и поныне документ служил предметом многих монографических статей и книг. Его трактовали такие знаменитые гутенберговеды, как Готтфрид Цедлер, Пауль Швенке, Отто Гартвиг, Алоиз Руппель, Фридрих Адольф Шмидт-Кюнземюллер, Вальтер Менн, Рудольф Юххоф, Рудольф Блюм и в самое последнее время Фердинанд Гельднер [180] См.: Ruppel. S. 95-105; Blum R. Der Prozess Fust gegen Gutenberg; Schmidt-Kűnseműller F. A. Rudolf Blums Interpretation des Prozesses Fust gegen Gutenberg//GJ. 1955. S. 22–32; Geldner F. Das Helmaspergersche Notariatsinstrument. S. 90-121. . В 1968 гг. Э. В. Зилинг-Венгерова перевела Хельмаспергеровский нотариальный акт на русский язык [181] См.: Зилинг Э. В. Актовое свидетельство о процессе «Фуст против Гутенберга»//Пятьсот лет после Гутенберга. М., 1968. С. 370–387. (этот перевод мы используем в данной книге).

Акт представляет собой лист пергамена, на котором четким, но убористым почерком воспроизведены 77 строк на майнцском диалекте средневерхненемецкого языка. В левом нижнем углу — подпись нотариуса, помещенная в рамку-картуш, из которой вырастает изображение руки, держащей двумя пальцами цветок с пятью лепестками. В те времена умели делать из подписи произведение искусства.

Из документа можно узнать о процессе, который богатый майнцский горожанин Иоганн Фуст вел против Иоганна Гутенберга. Материалы самого процесса не сохранились. Одно из его решений обязывало Фуста публично принести присягу в том, что он действительно взял под проценты определенную сумму, которую и одолжил Иоганну Гутенбергу. Хельмаспергеровский акт и представляет собой документ, заверяющий произнесение этой присяги. Однако акт содержит некоторые сведения и о самом процессе, в чем его непреходящая ценность для историков книгопечатания.

По обычаю, существовавшему в Майнце, публичные юридические процедуры происходили в монастырях или церквах. Как говорится в документе, «в лето по Рождестве Христовом тысяча четыреста пятьдесят пятом… в четверг, шестой день месяца, называемого по-латыни ноябрем, в первый год венчания нашего святейшего в боге, господине и отце божьей милостью папы Каликста III между 11 и 12 часами дня в большой трапезной миноритов» — самой большой зале монастыря францисканцев — собрались майнцские горожане. Интересы Иоганна Фуста, находившегося в трапезной, представлял его брат — архитектор Якоб Фуст. Иоганн Гутенберг на нотариальном оформлении присяги Фуста решил не присутствовать. Его интересы представляли священник прихода св. Кристофора Генрих Гунтери (ум. в 1491 г.), а также ученики изобретателя — Генрих Кеффер, впоследствии ставший типографом в Нюрнберге, и «Бехтольф из Ханау» — Бертольд Руппель, который в 1468 г. основал первую типографию в Базеле. Ждали Гутенберга, но, «поскольку тот лично не явился», Иоганн Фуст приказал зачитать постановление суда, свою жалобу и зафиксированный в материалах процесса ответ Гутенберга. Нотариус Хельмаспергер все это конспективно фиксировал.

Фуст начал с того, что сообщил об условиях соглашения, заключенного им с Гутенбергом. Само соглашение, которое, несомненно, было предъявлено суду, к великому сожалению, не сохранилось. Мы знаем о нем лишь со слов Фуста.

Такие соглашения в XV в. записывали на больших бумажных листах, дважды совершенно дословно дублируя текст. Лист разрезали по пилообразной линии. Половинки отдавали договаривающимся сторонам. Чтобы установить подлинность документа, половинки складывали и смотрели, совпадают ли зубцы разреза.

В соответствии с соглашением, заявил Фуст, он ссудил Иоганну Гутенбергу 800 золотых гульденов, на которые тот «должен был довести предприятие до конца». О каком «предприятии» (werck) идет речь, пока не сообщается. Фуст заявил, что его «не касается», «будет ли это стоить больше или меньше». По словам заимодавца, «Гутенберг должен выплатить ему по 6 гульденов роста с каждых 100 гульденов». Денег Гутенбергу не хватило. По словам Фуста, «желая, чтобы Гутенбергу хватило денег, он одолжил ему, кроме этих 800 гульденов, еще 800 гульденов».

Ростовщичество в ту пору считалось смертным грехом и фактически возбранялось юридическими установлениями. Фуст представил дело таким образом, что он занял для Гутенберга «у христиан и евреев» указанные суммы «под залог своего имущества» и что он вынужден был сам выплатить проценты в сумме 140 и 250 гульденов. Общая сумма долга Гутенберга, включая первоначально взятые суммы, проценты и проценты с процентов, составляла, по утверждению Фуста, 2020 гульденов.

Много это или мало?

Золотые, или так называемые «тяжелые», рейнские гульдены в 1372 г. соглашением прирейнских владетельных особ были приравнены к 3 маркам 1 шиллингу в серебре (марка равна 12 шиллингам). Со временем курс гульдена возрастал. В 1468 г. 1 рейнский гульден был равен 4 маркам [182] См.: Немецкий город XIV–XV вв. С. 167–173. . Долг Гутенберга составлял 8080 марок или 96 960 шиллингов. Напомним, что сумма ежегодной ренты изобретателя, которую он получал в Страсбурге, равнялась 26 гульденам. Наемному солдату с лошадью в начале XV в. платили 1 марку 8 шиллингов в год. Пошить камзол стоило 1 марку, а изготовить пару ботинок — 2 шиллинга. Дороже была еда: за заднюю ногу оленя нужно было заплатить 5 марок 6 шиллингов, за курицу — 3 шиллинга, за 100 яиц — 14–20 шиллингов. Бык, откормленный на убой, стоил 7–8 гульденов, дом в городе — 80-100 гульденов, дом в пригороде с хозяйственными постройками и садом — 10 гульденов. За 800 гульденов Гутенберг мог приобрести 8 городских домов. Одалживая столь крупную сумму, изобретатель надеялся на то, что скоро сумеет возместить ее, ибо книги стоили очень дорого. Рукописная Библия в 1450 г. продавалась в Страсбурге за 60 гульденов; примерно столько же стоило небольшое имение. За крупноформатные, иллюминированные от руки Библии просили по 100 гульденов.