Александр Волков - Первое ракетное соединение нашей страны

– 28.08.1988–12.06.1991 годы подорваны 582 ракеты РСД-10 и смяты 1215 боевых блоков на полигоне Капустин Яр;

– 08.08.1988–28.05.1991 годы ликвидированы 509 пусковых установок РСД-10 и 126 транспортных средств для ракет на базе Сарны;

– 08.08.1988–21.05.1990 годы ликвидированы 155 ракет Р-12 и Р-14, 72 пусковых устройства, 60 корпусов головных частей и 246 единиц вспомогательного оборудования к ним;

– установлены в качестве экспонатов в городах Москва, Киев, Барановичи, Калуга, Капустин Яр, а также в США и на Кубе 7 ракет и 8 пусковых устройств.

Взаимные инспекции проводились и в войсках, и на ракетных заводах не только в СССР и США, но и в ФРГ, Великобритании, Италии, Бельгии и других странах, где находились американские ракетные базы. Инспекторам были предоставлены специальные дипломатические привилегии и иммунитеты. За три года, пока выполнялся договор РСМД, инспекционные группы СССР провели около 250 инспекций ракетных объектов в США и в Европе. Американцы провели на территории СССР почти 530 инспекций.

Недалеко от проходной ракетного завода в Воткинске США построили три двухэтажных дома, каждый назвали по имени одного из президентов США и, сменяясь каждые три месяца, жили там постоянно.

Аналогичная инспекция поначалу была организована и нашей стороной в Солк-Лейк-Сити, на сборочном заводе в городке Магна. Там жили 30 наших инспекторов, также сменяясь вахтовым методом. Контроль осуществлялся так: открывались заводские ворота, выкатывалась ступень ракеты, и наши инспекторы проводили обмеры ее соответствия габаритам ступени «Першинга-2».

Мне неоднократно приходилось в составе советской инспекционной группы дежурить на сборочном заводе в городке Магна, инспектировать ликвидацию ступеней ракеты «Першинг-2» в Пуэбло (США), пусковых установок ракеты «Першинг-2» на авиабазе во Франкфурте-на-Майне (Германия).

Мы находились на постоянном дежурстве и по сигналу из Генерального штаба Вооружённых Сил СССР (ЦУЯО) в течение часа осуществляли сбор инспекционных групп для выезда на аэродром Чкаловск в готовности сопровождать американские инспекционные группы на объекты РВСН.

За время своего существования Центр неоднократно реформировался в связи с уточнением и изменением решаемых задач. В настоящее время Центр обеспечения реализации договоров предназначен для контроля выполнения требований международных договоров, соглашений, приказов и директив министра обороны РФ и командующего РВСН в области сокращения и ограничения вооружений, анализа и координации работ управлений и служб РВСН по реализации договорных обязательств. Основными задачами, решаемыми ЦОРД РВСН, в настоящее время являются: учет наличия и состояния вооружения на объектах РВСН, обеспечение постоянного контроля за его перемещением, переоборудованием и ликвидацией и представление в национальный Центр по уменьшению ядерной опасности докладов для формирования уведомлений государствам-участникам международных договоров и соглашений в области сокращения и ограничения вооружений; подготовка, организация и обеспечение проведения инспекций на объектах РВСН. Наиболее подготовленные специалисты-ракетчики привлекаются Генеральным штабом Вооруженных сил РФ для инспектирования стратегических объектов США.

…Камышинское артиллерийское техническое училище сроднило меня на все годы службы и последующей работы (более 57-и лет) с отдельными бывшими курсантами. С Юрием Дмитриевичем Запорожским, Арнольдом Сергеевичем Ковтуном, Владимиром Андреевичем Власовым, Александром Михайловичем Гуськовым мы дружим семьями. У нас на виду выросли наши дети и внуки, мы по возможности поддерживаем друг друга, даже в этом пенсионном возрасте.

Долинин Александр Иванович, полковник в отставке, бывший редактор отдела боевой подготовки газеты «Красная звезда», специальный корреспондент по РВСН и Космическим войскам

– Мы летели в Плесецк. На борту самолета находились конструкторы ракетной техники, иностранные специалисты и дипломаты, приглашенные на демонстрационный пуск отечественной конверсионной ракеты – носителя «Старт-1». Генеральный конструктор Юрий Соломонов, по дружбе, пригласил и меня.

Моим соседом оказался генерал армии Яшин. Юрий Алексеевич являлся председателем государственной комиссии по «Старту». Признаться, я испытывал волнение от этого случайного соседства. И то сказать, генерал Яшин был для нас, молодых ракетчиков едва ли не легендой. Я знал его, заочно конечно, сержантом был тогда, он – командующим самой крупной в РВСН Смоленской ракетной армией. «Очная встреча» с бывшим командармом была первой. Но, то обстоятельство, что мы в некоторой степени однополчане, как раз и сблизило нас, генерала армии и меня, тогда подполковника, годящегося ему в сыновья. К слову сказать, у Юрия Алексеевича своих сыновей двое: младший – полковник, кандидат технических наук, старший – тоже ученый, в физико – математической области, работает в Санкт-Петербурге, где родился отец.

С внуками у генерала армии все по-военному четко. Старший отслужил матросом на Северном флоте, вернулся домой старшиной 1-ой статьи. Успешно окончил институт. Младший внук – историк, учится в аспирантуре МГУ. Пример и авторитет отца и деда для младших Яшиных во м ногом оказался заразительным. Юрий Алексеевич все учебные заведения кончил с отличием, с серебряной и золотыми медалями. Он доктор технических наук, профессор, академик, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный военный специалист, кавалер многих орденов.

Разговор на борту за чашкой чая с медом, который любезно предложила стюардесса, нам был обоюдно приятен. Мы вспомнили с Юрием Алексеевичем о нашей Смоленской армии. Я напомнил ему о Семене Гейченко, о Пушкиногорье, над которым, мало кто знает, стратегические ракетчики взяли шефство, и десятки лет оно несет добро этим святым для русских людей местам.

– Наше знакомство с Гейченко, – рассказал он, – началось летом 1979 года, когда я вступил в командование Смоленской ракетной армией. Первый сбор в этом качестве проводил в Острове Псковской области. Островская дивизия и учебный центр уже как-то помогали Михайловскому. Я подумал, почему бы всему командному составу армии не посетить этот исторический памятник мирового значения. И выделил в регламенте сбора один день на знакомство генералов и офицеров с Пушкиногорьем – Михайловским, Тригорским и Петровским, Святогорским монастырем и могилой Пушкина.

Позвонил Гейченко, он ответил, что готов нас принять. Там, в Михайловском, мы и познакомились – одновременно и с заповедником, и самим Семеном Степановичем Гейченко. Как захватывающе и с какой любовью он рассказывал о Поэте, как великолепно знал нашу литературу, историю страны и армии! Сам 60 книг написал. У Семена Степановича, можно сказать, в самих генах заложена военная косточка. С самого детства он был неравнодушен к армии и, по существу, родился в военной семье. Отец его был вахмистром гвардейского кавалерийского полка, что обслуживал царскую семью, был конюхом великих князей. Семья состояла из девяти человек, ютилась в казарменной комнатушке, и, когда сына надо было определять в гимназию, финансов на это, естественно, не было. Помог случай. Однажды на встрече с императрицей Александрой Федоровной Гейченко – старший решил попросить её определить сына Семена в гимназию бесплатно. Сегодня Александру Федоровну рисуют только в розовых тонах, но тогда она пренебрежительно ответила Степану Гейченко что-то вроде: «Ты – конюх, и сын твой должен конюхом быть, а не гимназистом». На этом разговор и закончился. (Кто бы знал тогда, что сын конюха будет при советской власти восстанавливать и лелеять царские и барские имения). Но о нем узнали офицеры и определили Семена, по нынешним понятиям, сыном полка. На офицерские деньги из казны полка Семен был направлен в гимназию. Окончил ее, в советское время – Ленинградский университет по музейному искусству. И всю жизнь занимался этим. Но так или иначе, был связан с армией. Родившись в прямом смысле в русской армии, он стал солдатом Великой Отечественной. На Волховском фронте в одном из боев под Новгородом получил тяжелое ранение: взрывом оторвало кисть левой руки. И Гейченко уволили «по чистой». В 1945 году молодого музейного работника нашел Сергей Иванович Вавилов – президент Академии наук СССР и рекомендовал ему поехать в Михайловское для восстановления там Пушкинского заповедника. С вещмешком за плечами и красавицей женой сразу после войны Гейченко и появился в Михайловском, где провел, в сущности, всю последующую жизнь. Начал с того, что вместе с солдатами и офицерами разминировал разрушенный фашистами заповедник (даже могила Пушкина была заминирована).