Маргарита Неручева - Сорок лет одиночества (записки военной переводчицы)
- Название:Сорок лет одиночества (записки военной переводчицы)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Парус
- Год:2000
- Город:Москва
- ISBN:5-89410-015-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Маргарита Неручева - Сорок лет одиночества (записки военной переводчицы) краткое содержание
Сорок лет одиночества (записки военной переводчицы) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ваш Дед”.
Глава 9
26 октября на заседании директоров английский директор подполковник Бенфилд попросил высказать мнение относительно планов английских властей занять пустующее в данный момент здание по Вильгельмштрассе, 24, под клуб для английских солдат. Это здание принадлежало тюрьме, и до 1956 года там размещался караул. Сейчас англичане заканчивают его ремонт. Солдатский клуб предполагается создать за счет средств религиозного общества. На первом этаже будет зал для танцев, на втором – служебные помещения. Продажа алкогольных напитков будет исключена. Здание будет обнесено забором, а вход планируется со стороны улицы. Первым слово взял, согласно процедуре, наш директор. Он назвал предложение неожиданным и подчеркнул, что нужно время для его изучения. Однако в данный момент он считает, что открытие клуба в этом здании создаст угрозу безопасности тюрьмы. В конце заседания французский директор поинтересовался, будут ли солдаты приглашать в клуб гражданских лиц, и, получив утвердительный ответ, высказал беспокойство, что это даст возможность фотографировать всю внутреннюю территорию тюрьмы, а это, в свою очередь, потребует принятия дополнительных мер безопасности. По общему решению директоров дальнейшее обсуждение этого вопроса было перенесено на следующее заседание.
Очередная цензура прошла более или менее гладко. Вырезали несколько строк из письма жены Шпеера, в которых она упоминала о каком-то Лингуане, а из письма его сына Фрица – последнюю неразборчиво написанную фразу. Гессу не вручили цветную фотографию пансионата для туристов в горах, который содержит его жена. В своем письме жена Гесса опять жаловалась, что очень устает, – ей приходится все делать самой, так как ни одна служанка долго не задерживается. Когда Гессу вручали письмо от жены, он еле поднялся. Взяв письмо, сразу же лег. Погода стоит отвратительная: дождь, холодный ветер. Наверное, это и стало причиной его недомогания. Остальные двое заключенных, как всегда, бодры и здоровы, особенно Ширах. Он всегда улыбается. Английский надзиратель рассказывал мне, что, возвращаясь с прогулки, он, как правило, насвистывает веселые мелодии, напевает. На ночь затыкает уши, а на глаза надевает специальную темную повязку, чтобы его не беспокоил свет, который включают надзиратели при периодическом просматривании камер. Никакой бессонницы. Ширах крепко спит всю ночь. Удивительное качество у этого человека – в любых условиях оставаться оптимистом. Один только раз ему было очень плохо, когда он получил известие о предстоящем разводе с женой. Ширах хотел даже отравиться, но взял себя в руки.
Шираху было 38 лет, когда он предстал перед Международным судом как военный преступник. Ширах был не только самым молодым среди нацистских главарей, сидящих на скамье подсудимых, но и самым ревностным последователем теории “чистокровной арийской расы”. На процессе Ширах пытался приуменьшить свою вину, но суд не поддался его ухищрениям, и он был отправлен на 20 лет в тюрьму Шпандау. Оказавшись в тюрьме, Ширах все же был удивлен. Он думал, что его повесят.
В 1948 году Ширах передал небольшую записку своей жене Генриетте. В ней он сожалел о том, что они “не ценили своего счастья, которому, правда, всегда угрожала опасность. И хотя прежнее время никогда не вернется, но все равно то, что оно было, это уже счастье”. Генриетта Ширах не стала вдаваться в воспоминания: она впоследствии просто развелась со своим мужем. Генриетта жила и работала в Мюнхене. В конце недели уезжала в Урфельд на озеро Вальхензее, где у нее был большой дом. Дом был куплен на деньги, заработанные ею, когда она была ассистентом в фотолаборатории отца. Второй старинный особняк, похожий на английский замок, – свадебный подарок отца, находился вблизи Бад Кохеля в Баварии.
Отец Генриетты Генрих Гофман, ярый приверженец национал-социализма, до 1938 года был владельцем небольшого фотоателье, зарабатывал “на хлеб” фотографированием обнаженных танцовщиц. Потом переключился на издание порнографических открыток. Натуру для своих съемок Гофман подбирал во второразрядных кабаре. Одна из многочисленных натурщиц стала его помощницей. То была 18-летняя Ева Браун – девушка из толпы, одна из тысяч юных созданий, кто восторженно приветствовал фюрера на митингах и бросал цветы под колеса его автомобиля.
В один из дней Гофман взял ее на съемку предвыборного митинга. Гитлер был полон сил, популярность партии росла, публику после митингов, чтобы освободить проезжую часть, приходилось разгонять конной полицией. Он владел полностью аудиторией, гипнотизировал публику независимо от смысла сказанного. Ева не была исключением. За публичной съемкой последовала частная, затем – интимный обед, завершившийся в постели. Ева стала любовницей Гитлера, она была моложе его на двадцать три года. Она родилась в Мюнхене в семье школьного учителя. Сдержанная, даже застенчивая, она мало интересовалась политикой, отдавая предпочтение спорту, чтению романов и просмотру кинофильмов. Гитлер сделал ее финансово независимой, передав права на публикацию собственных фотографий ей и Генриху Гофману. Это был самый долгий роман Гитлера, который закончился заключением брака в апреле 1945 года, за день до того, как он дал цианистый калий ей, собаке и покончил с собой.
Генрих Гофман в самое короткое время сделал блистательную карьеру, основал большое издательство и ревностно служил нацистам. В 1950 году мюнхенским судом Гофман был приговорен к пяти годам тюремного заключения, в течение 10 лет после отбытия наказания ему запрещалось заниматься фотографированием и издательской деятельностью.
Генриетта, оправдывая развод, утверждала, что она не оставила своего мужа в беде в тяжелую минуту, а стала “вдовой” нацистского режима еще задолго до Шпандау – ее муж “женился” на нацизме и его гитлеровской молодежной организации. Изолированный от внешнего мира, Ширах, по его собственному признанию, вел в тюрьме жизнь “тибетского монаха”. Впрочем, по словам Генриетты, в совместной жизни Ширах всегда был далек от всех и всего, включая ее и детей.
В своих письмах, полных философских рассуждений – весьма, кстати, противоречивых – о смысле жизни, поэзии и религии, Ширах никогда не обращался к жене с теплыми словами участия, ни слова не писал о воспитании детей, не интересовался материальным положением семьи. Он всегда думал только о своих идеях. Ни на свиданиях, ни в письмах из тюрьмы, вплоть до развода, он ни разу не поинтересовался, как она живет, как зарабатывает деньги. Но зато он мог “осчастливить” ее очередной сочиненной им и оторванной от жизни поэмой.
Генриетта, судя по всему, не витала в облаках и вполне прозаически выговаривала в письме Шираху: “Ты хоть раз задал себе вопрос, как мы ухитряемся существовать? Вместо того, чтобы, сидя в своей камере и изучая философию, латынь, французский, сочиняя стихи и обдумывая свое место в истории, как ты это называешь, ты подумал бы и поинтересовался, где взять нам обычный кусок хлеба? Ты оторвался от всех и вся, ты по-прежнему витаешь в облаках. С годами я поняла, что твоя навязчивая идея о месте в истории и идеалистические мечты все дальше и дальше удаляют тебя от меня и детей.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: