Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

По условиям, определенным методикой, тренировка начиналась без адаптации к экстремальным условиям — что называется с корабля на бал. И это у нас получалось. С самолета, прибывшего из Москвы, где было прохладно, космонавтов везли в пустыню, где температура в тени достигала 46 °C, а сам песок прогревался до 85 °C.

Прежде чем рассказать о полной драматизма тренировке, едва не обернувшейся трагедией, расскажу о событиях, в которых все разворачивалось спокойно, по-деловому и в то же время с осторожностью. Надо сказать, что психология космонавта, уже летавшего в космос и ставшего Героем резко отличается от поведения тех, кто еще в космос не летал. Это связано прежде всего с тем, что первый стал знаменитостью, с мнением и желанием которой вынуждены считаться все, а второй не летавший переступал через собственное достоинство, ради того, чтобы не вызвать нареканий, которые могут повлиять на дальнейшие события, связанные с включением его в программу непосредственной подготовки к полету.

Организаторы тренировок — методисты и инструкторы не могли не учитывать этих факторов и применительно к ним строили свои взаимоотношения с испытуемыми. Задача непростая — дать полный объем навыков и при этом учесть индивидуальность каждого космонавта, чтобы не умалить его человеческое достоинство и не поступиться своим.

К сожалению, в процессе длительной работы в ЦПК я многократно сталкивался с ситуацией, когда перед Героями лебезили, стараясь ублажить их, и наплевательски относились к тем, кто формировал их и готовил в Герои.

Чтобы не продолжать этот непростой разговор о взаимоотношениях в ЦПК все-таки перейду к рассказу о восприятии пустыни космонавтами и в процессе тренировок, и о тех драматических событиях, о которых упомянул ранее.

Начну с дневниковой записи участника тренировок, которая, пожалуй, точнее всего рассказывает о положительном резонансе, вызванном у человека, впервые столкнувшемся с экстремальной ситуацией, ранее известной только по книгам.

С некоторой литературной правкой приведу отчет космонавта Васютина Владимира Владимировича, ныне летчика-космонавта СССР, Героя Советского Союза, профессора, доктора военных наук, генерал-лейтенанта.

А в ту далекую уже теперь пору (1978 г.) летчик-испытатель 2 класса майор Володя Васютин прилетел в составе группы космонавтов в город Каган под Бухарой.

Самолет ЦПК, на котором летели космонавты на тренировку приземлился в Каршах (Ханабад). Там базировался полк ПВО и с утра шли плановые полеты истребителей МИГ-21.

Из Кагана (под Бухарой) мы на вертолете прилетели в Карши, чтобы забрать космонавтов. В этом время здесь произошло ЧП. Шли полеты. На одном излетавших истребителей над пустыней остановился двигатель. Летчик вынужден был катапультироваться. На парашюте благополучно приземлился в пустыне, но, не имея опыта выживания, он не снял высотного костюма, не построил укрытия от солнца, а решил идти в сторону аэродрома. Его искали у места катапультирования, а он по самому солнцепеку шел через пески. В результате его нашли через четыре часа под барханом. Он погиб от теплового удара. Имея элементарные навыки выживания в условиях пустыни, он остался бы жив и продолжал бы летать и служить.

Этот случай особенно укрепил нашу уверенность в необходимости всесторонней подготовки космонавтов к выживанию, и, в частности, в пустыне. Да и трагизм происшедшего почти на глазах, наложил отпечаток на отношение прилетевшей группы к тренировке.

В 10 часов 15 минут вертолет МИ-8 с космонавтами на борту взял курс на самую жаркую точку в пустыне Кызыл-Кум под названием Кум-Султан, что в переводе означает Царь Песков. Итак, отчет Васютина В. В. с моими комментариями. «18. 07. 78. В 10–50 произошла высадка из вертолета в сердце песков на такыре. В 11–00 улетел наш вертолет. Раскрыли огромный купол парашюта от космического корабля и начали кроить его для постройки убежища, предварительно сняв скафандры и переодевшись.

Одновременно оценили местность. Такой пейзаж видим впервые. Это рождает интерес не только к новой обстановке, как к новому листу, но и к работе, которая проводится в этом плане без условностей, реально.

Мы находимся на твердой, потрескавшейся поверхности такыра. Вокруг нас песчаные барханы высотой 3–5 метров, длиной 50–100 метров и шириной до 20 метров.

На ближайший бархан вынесли многослойный тент размером 2 на 2 метра. Работа по его изготовлению заняла 1 час 15 минут, и это на солнцепеке.

В 12–15 начали постройку укрытия. В 12–40 укрытие было закреплено, подперто столбами из сапог, заполненных песком. Из-под тента выгребли верхний горячий слой песка (примерно 20 сантиметров) до кажущейся прохладности. Заодно убрали и живность, затаившуюся в песке: скорпионов, жуков скарабеев. До сеанса связи залегли под тентом, достав из носимого аварийного запаса радиостанцию и ракеты.

Все это время мела песчаная поземка. Она попадает через «пескорез» (приспособление из парашюта для отвода летящего песка) и под тент. Очень пригодились летные очки.

Все, что я вижу с момента прилета в Бухару воспринимаю с интересом. Я бы сказал, в тесной связи с тем, что я знаю из прочитанного и увиденного в кино о жизни народов Востока, Средней Азии. Это, прежде всего далекое прошлое и времена гражданской войны. Особую созвучность своим ощущениям нахожу в произведениях замечательного человека, и выдающегося летчика Антуана де Сент-Экзюпери. Не единожды оказываясь в пустыне при самых разнообразных обстоятельствах, он увязывал свои действия, страдания, стремления и даже миражи с познанием себя, с познанием человека и окружающего его мира, воспевая отвагу и упорный труд, клеймя дилетантство и предательство, анализируя к чему в жизни приводит и то и другое. В самые тяжелые для себя моменты он сохранял отзывчивость к людям, удивительно сочетая в себе большую практичность и философский подход к ситуации, и ее месте в жизни вообще.

14–05. Провели сеанс связи. Поочередно выходили из-под тента. Убедились, что под ним температурный режим немного сноснее. Громадная разница в температуре подстилающего песка.

А вообще, шутили мы, пляжик узбеки отгрохали что надо!

15–05. Выживание ведем пассивное. Лежим под тентом и беседуем. Самочувствие нормальное. Пульс у меня 78 ударов в минуту.

С «Океаном-2» (условный позывной экипажа) — мы земляки по прошлому месту службы и почти по месту жительства. Поэтому нам интересно поговорить о новой службе, и что нового обнаруживаем в себе от ее воздействия. Вот в данном случае говорим, что находимся в пустыне и занимаемся хотя и не простым, но увлекательным делом. Есть чувство заинтересованности и стремление выполнить задачу качественно.