Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

На следующий день, когда трехсуточный эксперимент был закончен, врачи, анализируя наше состояние, сделали вывод, что оно было крайне утомленное и ослабленное почти тремя сутками без сна, холодом, кислородным голоданием, недостаточным питанием и повышенной опасностью потерять или подорвать здоровье.

Во время разбора врачами и экспериментаторами проведенных исследований появились объективные сомнения о потенциальной возможности нас — испытателей, как мужиков, от поедания Золотого корня. Для восстановления нормального тонуса организма, чтобы можно было продолжить испытания необходим был продолжительный сон в нормальных человеческих условиях.

Было принято решение спуститься на три дня в санаторий, провести углубленное медицинское обследование, отдохнуть с тем, чтобы продолжить второй этап испытаний и экспериментов с участием прилетевшего на аэродром экипажа поискового вертолета МИ-8.

По дороге в Тамгу под гитару Володи Алексеева пели песни из цикла горных песен Владимира Высоцкого и Юрия Визбора. Тут же на злобу дня родился очередной куплет нашей испытательской на мотив песни Михаила Ножкина «Последний бой». Куплет этот был посвящен самому опытному из нас в горах Володе Алексееву.

С куплетами вновь рожденной песни мы въехали в санаторий. Обросшие, с темными подглазьями, похудевшие, счастливые. Мы вернулись из гор с опытом, который пригодится нам в последующих экспериментах, поможет космонавтам, летчикам и многим людям, которых беда неожиданно застанет в горах.

Трехдневная передышка наступила для людей. Лихачевцы продолжали испытывать свои «Голубые птицы» на разных режимах и маршрутах. Наиболее жестким условием в испытаниях было движение по руслу горных рек против течения. Переходы с колес на гребные винты амфибии и наоборот требовали огромного мастерства и мужества от водителей-испытателей. Возникали и тупиковые ситуации, когда машина, зажатая в тиски скал, останавливалась перед непреодолимым препятствием: водопадом в два-три метра высотой. И тогда приходилось задом сползать по реке до места, которое позволяло обойти препятствие и продолжать движение вперед в горы. Такое роковое сползание чуть однажды не кончилось трагически. Не успели на глубокой воде перейти на гребной винт. Машину развернуло поперек реки. Немного проплыв так, она наткнулась на подводные камни. Мощный горный поток, почуяв возникшее на привычном за многие десятилетия пути препятствие, решил расправиться с нежданно появившейся плотиной. Напряг свои мощные водяные мускулы и решил опрокинуть и разбить о скалы изящное творение людей, оказавшееся на перекате беспомощным, ибо гребные винты повисли в воздухе, а колеса не доставали дна, чтобы вцепиться в эту опору и противостоять потоку.

В тяжелейших условиях и ледяной воде зиловцы с машины сопровождения, стоявшей на берегу, заводили трос с тем, чтобы с помощью лебедки можно было снять машину с каменной отмели и не распороть ей брюхо.

Сноровистые смелые ребята: порой даже в столь опасных экстремальных условиях не теряли чувства юмора и с чисто русскими шутками и прибаутками делали смертельно опасную работу.

Прибывшие на испытания в горы фоторепортеры ТАСС Альберт Пушкарев и АПН — дядя Саша Моклецов были свидетелями этих захватывающих дух событий и фиксировали уникальные кадры на пленку.

В дальнейшем талантливый фоторепортер Альберт Пушкарев, искавший изюминку в этих испытаниях, сподвигнул нас на человеческий эксперимент в горах по преодолению водной преграды в снаряжении космонавтов: скафандрах и гидрокостюмах «Форель». После чего в нашей горной балладе появился новый куплет.

В процессе форсирования рек в космическом снаряжении с применением строп парашюта выявились дополнительные чисто прикладные возможности скафандра по защите космонавта от травм и кратковременного воздействия ледяной воды. Во время отработки элементов переправы в воду в скафандре сорвался Женя Хлудеев — мой напарник по первому эксперименту. Горный поток мгновенно подхватил его и понес. Страховочный капроновый фал из стропы парашюта натянулся и развернул Хлудеева вдоль течения, что резко ослабило напор воды и площадь тела ударяемого о камни. Плавательный ворот поддерживал его голову на поверхности, устраняя вероятность захлебнуться кипящей ледяной пеной, которая в первый момент ворвалась под головное остекление скафандра. Медленно и аккуратно мы подтягивали Евгения к берегу. Он в свою очередь старался избежать столкновения с торчащими из-под воды подводными камнями, вокруг которых раскручивались маленькие и большие водовороты. Эти вращающиеся водяные конусы, острием свои уходящие в глубокие ямы-омуты, старались затянуть в себя Хлудеева вместе с поплавками. До этого мы видели, как водовороты затягивали в свою ледяную пучину довольно большие ветки деревьев и даже бревна и выплевывали их внизу по течению, предварительно сняв с них шкуру и обломав ветки о каменный наждак дна. Не нужно быть фантазером, чтобы представить, как разделалась бы стремнина реки с каждым, кто угодил бы в ее подводные каменные жернова.

Мы вытащили Хлудеева и предприняли все меры, чтобы этого не повторилось. А попросту поискали место, где переправа была спокойной и безопасной Киргиз-пастух, наблюдавший эту картину, рассказывал, что овец и лошадей, попавших в подобную ситуацию, как впрочем, и людей, находили далеко внизу по течению, обглоданных в урчащей каменнозубой пасти с повисшими кусками белого вымытого водой мяса и сухожилиями. Людей после такой обработки рекой опознать не удавалось.

Пришли к выводу, что форсировать горные речки надо как можно выше, где они уже, или уже совсем в долине, где и поток шире и скорость течения меньше.

После трех суток отдыха начали готовить испытателей к новым экспериментам. Углубленное медицинское освидетельствование показывало, что несколько испытателей по состоянию здоровья не могут участвовать в следующей серии экспериментов. Они вошли в состав дежурных бригад, обеспечивающих продолжение работ.

В программу испытаний входила отработка методов поиска в горах при тесном взаимодействии спасательных машин и вертолетов. Для этого две группы испытателей должны были подняться в труднодоступные горные районы, а «Голубые птицы» с вертолетами, наводя друг друга, должны были приблизиться к терпящим бедствие в горах настолько, чтобы врачам и спасателям можно было пешим ходом добраться до них, оказать медицинскую помощь и провести эвакуацию.