Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

Добровольский время от времени надевал костюм под названием «пингвин», и казавшееся до этого невесомым тело вдруг сразу напрягалось. Если ослабить мышцы, то вмонтированные в ткань амортизаторы тут же подтягивали руки и ноги. Создавалось ощущение неприятной стянутости, хотелось противиться этому состоянию и потянуться так, как это делает человек, находившийся длительное время в неподвижности. Назначение костюма состояло в том, чтобы создать для костей и мышц космонавта такую привычную землянам нагрузку, какую создает тяжесть человеческого тела в условиях земной гравитации. После того, как космонавты привыкли к этим костюмам, они даже спали в них. Кроме того, для поддержания состояния тренированности на борту станции был предусмотрен набор различных амортизаторов, с помощью которых можно тренировать руки, ноги и даже сердце. Приходилось только сожалеть, что в этом космическом «спортзале» не было гантелей и штанги. Впрочем, если бы они были, то любой из космонавтов смог побить здесь, на корабле, самый фантастический рекорд по подъему тяжестей, причем сделал бы это играючи, слабым движением руки.

Для проведения медицинских исследований был выбран пятый день полета. В этот день космонавты проходили полное медицинское обследование. С помощью аппаратуры и датчиков, наложенных на различные участки тела, по каналам телеметрии передали они на Землю интересующие врачей данные. Врачи довольны: никаких отклонений от нормы не обнаружено.

Пришлось космонавтам в этот день побывать и в руках «автоматической медицинской сестры-лаборантки», которая взяла у них на анализ кровь и законсервировала ее с тем, чтобы потом на Земле проверить.

Медицинский контроль и медицинские эксперименты, пожалуй, были самыми неприятными в программе полета. Но космонавты с особой тщательностью выполняли их, ибо знали, что все это очень и очень пригодится для грядущих полетов.

Программа каждого была насыщена до предела. Но прежде чем вникнуть в суть предстоящих космонавтам экспериментов, необходимо хоть в общих чертах представить внутреннюю компоновку станции «Салют». Состоит она из трех как бы состыкованных цилиндров с плавно увеличивающимся до четырех метров диаметром. Между станцией и транспортным кораблем находится небольшой переходной отсек, в котором расположены несколько пультов и блоки астрофизической аппаратуры. В основном отсеке станции расположена приборная доска и командно-сигнальные устройства, позволяющие нажатием клавиш выбирать те или иные режимы работы узлов и систем станции. Здесь же — органы управления системами регенерации, газоанализатора и аппаратуры жизнедеятельности. Если продвинуться вглубь станции от люка транспортного корабля, то можно попасть в астрофизическую лабораторию, в которой проверяются приборы ручной астронавигации.

В переходнике между трех— и четырехметровым цилиндром станции расположена аппаратура для медико-биологических экспериментов и исследований. А дальше, в самом емком четырехметровом отсеке, находятся аппаратура и системы, обеспечивающие работу станции. Кроме того, по обоим бортам разместились в различных контейнерах так называемое бытовое оборудование. Это — и холодильник, и нагревательные приборы для разогрева пищи, и спальные мешки, и специальные гамаки, и шланги для питья воды. Есть здесь оборудование и для личной гигиены. В общем, все для нормальной жизни небольшого дружного коллектива исследователей, начавших небывалый по продолжительности и сложности испытательный космический полет.

Программа космических исследований на станции «Салют» построена таким образом, чтобы проводимые эксперименты и испытания продолжали друг друга и помогали как космонавтам, так и ученым на Земле создать единую цепь ответов на все нужные запросы.

Но есть среди них и особенные эксперименты, с которых как бы начиналась новая область знаний.

11 июня экипаж станции положил начало новой науке — гамма-астрономии, «астрономии невидимого». В обычном представлении людей под астрономией понимает возможность с помощью громадных оптических телескопов видеть звезды далеких галактик. Гамма-излучение несет в себе колоссальную информацию о строении Вселенной, о преобразованиях, происходящих в ней, о громадных океанах энергии.

Однако вести эти исследования с Земли невозможно, потому что наша атмосфера в своей толще проглатывает и не пропускает не только большую часть рентгеновского и ультрафиолетового излучения, но и гамма-излучения. И вот теперь «НИИ в космосе», как с полным правом можно назвать станцию «Салют», ведет такие исследования. В соответствии с программой бортинженер сориентировал станцию и застабилизировал. Инженер-исследователь и командир подготовили к работе, а затем включили гамма-телескоп.

12 июня появились признаки неисправности одного из вентиляторов. Пришлось на время отложить некоторые работы и произвести ремонт. С этим успешно справился Виктор Пацаев. С самого начала полета Георгий Добровольский и Владислав Волков решили обрести вид «морских волков» времен Кортеса и отпустили бороды. Виктор с улыбкой наблюдал за чудачеством товарищей и продолжал регулярно бриться, хотя, казалось, ни на минуту не покидал «персонального» рабочего места, где была установлена аппаратура обсерватории «Орион».

Вот где, наконец, Виктор дорвался до своего любимого занятия! 18 июня весь рабочий день он провел за органами управления астрофизической обсерватории «Орион». Вся система обсерватории укреплена снаружи, а управление ведется из переходного отсека «Салюта». Через специальный шлюз в станции соскальзывают кассеты с отснятой пленкой.

Вся аппаратура обсерватории длительное время подвергалась жестокому испытанию глубоким вакуумом, космическими лучами и температурой, близкой к абсолютному нулю. Сегодня предстояло проверить, как она перенесла воздействие этих факторов.

Редкое фото. В минуты раздумий Георгий бывал и таким

Добровольский сел за органы управления станцией и по указанию Пацаева сориентировал «Салют» так, чтобы система «Орион» была направлена на созвездие Центавра. Очень точно командир выполнил эту операцию, и, когда станция из света без плавного перехода ринулась в ночную часть Земли, Виктор прильнул к окулярам телескопа. Среди алмазных россыпей звезд он быстро нашел бету Центавра и зафиксировал ее. Теперь можно было смело сказать, что обсерватория стойко перенесла воздействие космических факторов и готова к продолжению экспериментов.

В свободное от специальных астрономических наблюдений и измерений время Виктор Пацаев созерцал открывшийся звездный океан. Здесь, в космосе, небо кажется сплошь усыпанным звездами различной величины. И нет провалов, полной черноты, которые наблюдаются с Земли… Виктор просматривал звездное небо и в своих мечтах уносился к той, неведомой ему звезде, вокруг которой, возможно, вращается планета, где разумные существа тоже с трепетом просматривают и прослушивают Вселенную в надежде принять сигнал братьев по разуму…