Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

Все предварительные операции прошли успешно, механизм люка открыл прямую дорогу в космос. Андрей, легко оттолкнувшись от корабля, медленно поплыл по тоннелю к люку, увлекая за собой кабель связи и страховочный капроновый фал. И вот он у обреза люка. Высунулся из шлюза, а руки цепко держались за его обрез. Потрясающей красоты бездна развернулась перед глазами космонавта.

Андрей — опытный парашютист, каждый раз, готовясь к прыжку у люка самолета, испытывал желание не покидать эту надежную вибрирующую от моторов твердь. Однако он достаточно легко преодолевал этот спортивный мандраж, потому что уже имел опыт. Шагать же в трехсоткилометровую пропасть на скорости свыше восьми километров в секунду до него еще никто не пробовал. Нужно сосредоточить внимание на пальцах рук, дать им команду разжаться, чуть-чуть оттолкнуться, как учили на тренировках в «бассейне невесомости» — самолете ТУ-104, специально оборудованном для этих работ.

Раздутый избыточным давлением скафандр сковывал и стеснял движения. Андрей, медленно разминая пальцы рук, чувствовал как его плавно выносит из шлюзовой камеры. Легкое движение от шлюза и он поплыл. Рядом извивался, как живой кабель связи, капроновый фал. Теперь он находился в свободном парении, превратившись в маленький космический корабль со своими системами обеспечения жизни. Он стал спутником большого корабля, в котором находился его друг и командир, наблюдавший за ним через объектив телекамеры и передававший информацию на Землю.

Андрей упивался красотой родной планеты, которая стремительно неслась под ним, показывая ему как на уроке географии горы, моря и океаны. Он был счастлив, он был первым…

— Пора возвращаться, Андрей! — голос командира вывел его из состояния эйфории. — Действуй, как учили!

— Будь спокоен, командир. Не подведу!

Андрей излишне резко потянул за фал, его тут же закрутило и понесло под корабль. Командир потерял его из виду и встревожился:

— Ты где?

— Сейчас устраню закрутку и подтянусь к шлюзу, — успокоил Андрей.

Плавными мягкими движениями Андрей собирал в руки фал. И вот он на обрезе шлюзовой камеры. Нужно пройти ее и войти в корабль. Развернулся и пошел ногами вперед в люк, как предусматривалось инструкцией и как отрабатывали во время тренировок. Но раздутый скафандр не пускал. С помощью регулятора попытался сбросить давление. Не получилось. И сразу дурные мысли полезли в голову.

— Командир, войти не могу, скафандр не пускает.

— Передохни и снова попробуй.

Командир в наушниках шлемофона слышал тяжелое, учащенное дыхание Андрея.

Корабль тем временем уходил из зоны радиовидимости с территории СССР.

— Командир, ухудшается работа систем жизнеобеспечения, становится душно. Буду пробовать входить головой, — почти хрипел Андрей.

— Пробуй, все пробуй! Только не волнуйся. Я подстрахую тебя, Андрюша. Буду готовиться к выходу.

Андрей развернулся и попытался протиснуться головой в шлюз, но раздутые избыточным давлением плечи скафандра не пускали.

Ситуация резко обострилась. Он старался втиснуться, вытянув руки вперед и хватаясь за выступы на конструкции шлюзовой камеры. Это привело к заклиниванию.

И как будто в дополнение к этому резко снизилась подача кислорода. Дышать стало тяжело. Все тело от избытка углекислоты покрылось холодным потом, который, стекая по лбу, слепил глаза.

По приборам командир оценил обстановку:

— Держись, Андрюша, что-нибудь придумаем.

Он быстро включал и выключал тумблеры, готовил разгерметизацию корабля с тем, чтобы выйти из шлюза и помочь товарищу.

В это время Андрей лихорадочно оценивал ситуацию. Мозг с трудом подавлял липкий страх нормального человеческого инстинкта самосохранения. — «Это смерть!» — Готовился ли он к ней? Нет, не готовился. Он хотел жить и не на смерть летел в этот космический полет, а ради жизни красивой и светлой.

— Держись, Андрюша, я иду на помощь! — Слова командира вырвали его из надвигающегося ужаса и включили механизм мужества. Он вспомнил разговор с Главным Конструктором накануне старта:

«Андрей! Если после выхода или в шлюзе случится непредвиденное, и ты не сможешь вернуться в корабль, ты же знаешь своего командира. Он не бросит тебя. Пойдет на выручку. Разгерметизирует корабль, а это значит, что ряд систем откажут в глубоком вакууме. И тогда гибель обоих, корабля и очень длительная остановка в космических исследованиях. Только ты сможешь принять правильное решение: одна или две жизни. Здесь нужно быть мужчиной».

— Командир, прекрати разгерметизацию корабля. Я принял решение.

Воля мужчины, летчика возобладали над липким чувством смертельного страха. Он вытащил из кармана скафандра специальные бокорезы, подтянул фал, связывающий как пуповина его с кораблем. Как мог спокойно произнес последние слова для магнитофона.

— Прощай, командир! Прощайте люди!

Прощайте, родные мои! Живите долго!

В следующее мгновение резким нажатием бокорезов он перекусил фал и провода, соединявшие его с кораблем, вырвал плечи из цепких объятий шлюза и сильно оттолкнулся.

Услышав голос Андрея, командир глянул на экран телевизора, где просматривалась шлюзовая камера, и увидел пустоту, в которой как змея извивался фал, а в открытый люк вползало черное безмолвие Космоса…

Да простит меня читатель за эту фантазию о воле и мужестве, в которую я вас позвал.

Все в реальном полете было гораздо прозаичнее. И спустя тридцать лет от великого свершения человечества — выхода в открытое космическое пространство, благодаря желанию некоторых, уж не знаю, как и назвать их, мерзавцев и подлецов, от этого подвига повеяло смрадом заказного убийства, так популярного в наше время.

Я предлагаю читателю разобраться в истинных мотивах и развеять эти мразь и смрад, которыми попытались некоторые «горе-участники космических исследований» оклеветать в печати добрые имена Главного Конструктора Сергея Павловича Королева и Героя Советского Союза летчика-космонавта Павла Ивановича Беляева.

И сделано это было как удар ножом в спину исподтишка в День Космонавтики 12 апреля 1995 года, т. е. тридцать лет спустя после этого легендарного полета.

У Гебельса в его теоретических разработках о практических приемах пропаганды, говорится: главное вовремя оболгать и обгадить порядочного человека. Потом он может потратить всю жизнь, чтобы отмыться. И не исключено, что ему ее не хватит. Если же человека уже нет в живых, то такая задача по силам только тем, кто знает истину, способен о ней рассказывать и защитить добрые имена оболганных. Попытаюсь это сделать с помощью фактов и людей, достоверно знавших эти события. В «Литературной газете», вышедшей в этот день под рубрикой «Тайны космонавтики» читаем броское название «Сможешь отстрелить Алексея?» — якобы Главный конструктор Сергей Павлович Королев жестко спросил об этом командира корабля Павла Ивановича Беляева перед первым в мировой истории выходом человека в открытый Космос.