С. Джоши - Жизнь Лавкрафта

Первый "десятицентовый роман" был опубликован в 1860 г., когда фирма, позднее известная как Beadle и Adams, повторно издала "Малаэску: индейскую жену белого охотника" Энн Софии Уинтерботэм Стивенс в 128-страничном томике в бумажном переплете размером 6х4 дюйма. Факт, что это перепечатка, был решающим: он позволил фирме заявить, что это "долларовая книга за десять центов". Beadle и Adams было ведущим издателем дешевых романов, пока не закрылось в 1898 г., вытесненное более беззастенчивым и предприимчивым издательством Street и Smith, которое появилось на рынке в 1889 г. Еще одним издателем дешевых романов был Фрэнк Таузи (Frank Tousey).

Не надо полагать, что все эти книги были исключительно боевиками и триллерами. Среди них имелись вестерны (Deadwood Dick от Beadle и Adams; Diamond Dick от Street и Smith), детективные и шпионские истории (Ник Картер от Street и Smith, Старина Кинг Брэйди от Frank Tousey), истории из жизни школы и колледжа (Frank Merriwell от Street и Smith) и даже благочестивые, высокоморальные книжки (Горацио Элджер-мл., писавший для Street и Smith в 1890-х гг.). Основными их чертами были цена, формат (бумажная обложка, около 128 страниц) и, в целом, стиль повествования, полный действием. Основные серии десятицентовых романов, естественно, стоили по 10?, хотя был и широкий спектр книжек меньшего размера по 5?, предназначенный для юных читателей; их называли "грошовыми библиотечками".

Это один из величайших парадоксов всей литературной карьеры Лавкрафта: с одной стороны, он мог поглощать величайшие эстетические плоды западной культуры- греческую и римскую литературу, Шекспира, поэзию Китса и Шелли, - и в то же время рыться в дешевейших отбросах популярной литературы. Всю свою жизнь Лавкрафт решительно отстаивал литературную ценность weird fiction (в отличие от некоторых современных критиков, которые огульно превозносят хорошее и плохое, эстетически выверенное и механически скопированное только за принадлежность к "популярной культуре" - словно есть какая-то заслуга в том, чтобы нравиться массам полуграмотных людей); и он непреклонно (и справедливо) отказывался считать десятицентовые романы и бульварные журнальчики подлинной литературой. Но это не мешало ему жадно ими упиваться. Лавкрафт знал, что читает треш, но все равно его читал.

Факты жестоки - дешевые романы читала в первую очередь молодежь, бедные и малообразованные люди. Литературная формула, насаждаемая ими - головокружительное действие, любой ценой и вопреки всякому правдоподобию; оборванные на "самом интересном" окончания глав; картонные персонажи; ходульные диалоги; примитивная механическая структура, - худшее из возможных влияний для желающего писать серьезную литературу, и от всего этого Лавкрафт отказался, когда его критическое мышление развилось до способности отличать хорошие тексты от плохих. Однако, к тому времени он прочел так много подобных романов - и их потомков, бульварных журналов - что, как сам верно отмечал, его собственный стиль оказался исподволь подпорчен их дурным примером.

По признаниям Лавкрафта из дешевых сериалов он читал Pluck and Luck (Tousey, 1898), Brave and Bold (Street и Smith, 1903), Фрэнка Рида (Tousey, 1892-98, 1903), Истории Джесси Джеймса (Street и Smith, 1901), Ника Картера (Street и Smith, 1886) и Старину Кинга Брэйди (впервые в New York Detective Library [Tousey, 1885-99], затем в Secret Service [1899-1912], где действует и его сын, Малыш Кинг Брейди).

Старина Кинг Брэйди, возможно, для нас интереснее всех, так как герой "Загадки кладбища" - некий Кинг Джон, описанный как "знаменитый западный детектив". Старый Кинг Брэйди не был с Запада, но был детективом. Большинство ранних романов о нем написал Френсис Уорчестер Дафти; во многих как и "Загадке кладбища" - содержатся мнимые намеки на сверхъестественное. Кроме того, у Beadle в начале 1890-х гг. выходила серия о детективе Принса Джона (написанная Джозефом Э. Баджером-мл.). Не знаю, возник ли Кинг Джон - и даже его имя - от своего рода смешения Старины Кинга Брэйди с Принсом Джоном, но он определенно детектив из десятицентовых романов.

А "Загадка кладбища" - настоящий дешевый роман в миниатюре. Этот факт вопиет даже в подзаголовке, который копирует "или...", типичное для подзаголовков ранних дешевых романов. Действие в первую очередь стремительно. Двенадцать довольно коротких главок (в некоторых менее 50 слов) повествуют нам следующую зловещую историю:

Джозеф Бернс умирает. Приходской священник, м-р Добсон, по завещанию Бернса должен бросить на его могиле шар в точку, помеченную "А". Он делает так - и исчезает. Некто по имени Белл объявляется в доме дочери Добсона с обещанием вернуть ее отца за сумму в ё10 000. Дочь, недолго думая, звонит в полицию и кричит: "Пришлите Кинга Джонса!" Кинг Джонс, явившись собственной персоной, обнаруживает, что Белл выпрыгнул в окно. Он преследует Белла до железнодорожной станции, но тот, к несчастью, заскакивает в отходящий поезд; еще печальней (и неправдоподобней) то, что между Мэйнвиллом, где разворачивается действие, и "большим городом" Кентом, туда следует поезд, нет телеграфного сообщения. Кинг Джонс бросается в контору наемных экипажей и говорит черному кучеру, что даст ему два доллара (хотя ранее упоминались фунты), если тот довезет его до Кента за пятнадцать минут. Белл прибывает в Кент, встречается со своей бандой головорезов (в нее входит и женщина по имени Линди) и готовится отплыть с ними на корабле, когда на сцене драматически появляется Кинг Джонс, восклицая: "Джон Белл, ты арестован именем Королевы!" На суде он рассказывает, что Добсон провалился в потайной люк, почеменный "А", и содержался в "ярко освещенном и роскошно убранном помещении", откуда спасся, сделав восковую копию ключа от двери, и внезапно появился на суде. Белла пожизненно отправляют в тюрьму, а мисс Добсон, "кстати", становится миссис Кинг Джонс.

В этой истории немало интересного. Во-первых, в самом начале намекается на сверхъестественность внезапного исчезновения Добсона, хотя даже случайному читателю сразу становится ясно, что речь идет всего лишь о каком-то надувательстве. Позднее Лавкрафт упрекал Анну Радклифф за намеки на сверхъестественное, которые затем дается неправдоподобное естественное объяснение; в собственных зрелых работах он тщательно избегал этой ошибки.

В этом рассказе Лавкрафт учится, еще неуклюже, удерживать одновременно несколько нитей повествования. Это несколько грубовато показывается вступлениями глав 4, 5 и 6: "Вернемся теперь в дом Добсонов"; "Вернемся теперь на станцию"; "Вернемся же снова В Дом Добсонов". Сюжет на самом деле довольно сложен, и приходится ждать почти до последней главы, чтобы прояснились все загаданные загадки.

Возможно, самый интересный момент - это появление "черного кучера". Он говорит на классическом (или шаблонном) негритянском диалекте: "'I doan' see how I'm ter git there', said the negro. `I hab'n't got a decent pair of hosses an' I hab -'" Этот диалект обычен в десятицентовых романах, и Лавкрафт, разумеется, охотно будет прибегать к нему в зрелых работах.