С. Джоши - Жизнь Лавкрафта

ФРЭНК БЕЛКНЭП ЛОНГ Г. Ф. ЛАВКРАФТ

Критические и консультативные услуги для прозаиков и поэтов; литературные обработки всех степеней интенсивности. Адрес: Фрэнк Б. Лонг-мл., 230 Западная 97-ая ул., Нью-Йорк, г. Нью-Йорк.

Однако к концу года Лавкрафт скорбно сообщает, что "Белкнэп и я не извлекли большой прибыли из нашего лит. объявл." На самом деле, я не обнаружил ни одного нового клиента, привлеченного этим объявлением (которое, по-видимому, должно было привлекать авторов вроде Зилии Бишоп, желающих писать мистику).

Одна необычная работа, сделанная Лавкрафтом примерно в то время, - это предисловие к книге путевых заметок "Old World Footprints" авторства состоятельной тетушки Фрэнка Лонга. Книга была напечатана в конце 1928 г. У. Полом Куком (несомненно, за счет миссис Симмс), и предисловие, подписанное "Фрэнк Белкнэп Лонг-мл., июнь 1928 г.", написано Лавкрафтом, который упоминает, что Лонг был слишком занят и не успел написать его к установленному Куком сроку.

Какие выводы мы должны сделать из шести недель, проведенных Лавкрафтом в Нью-Йорке? По его рассказам становится ясно, что он вернулся к старой привычке тесно общаться с друзьями - и избегать общества жены, - которую приобрел чуть ли не сразу после своей свадьбы. При всей своей антипатии к Нью-Йорку, он, похоже, вполне неплохо проводил время, хотя ухватился за первый же шанс вернуться в Новую Англию. Нет упоминаний о том, как долго Лавкрафт обещал Соне пробыть с ней; судя по его письмам к Лилиан, дела в шляпном магазине поначалу шли совсем неплохо (Соня даже пришлось на время нанять помощницу на неполный рабочий день, чтобы справляться с заказами), но Соня мало говорит о нем в своих мемуарах, и я не знаю, как долго он оставался в бизнесе. Ее недовольство неспособностью Лавкрафта провести с ней хоть какое-то значительное время заметно в ее воспоминаниях и, по всей вероятности, выражалось ему лично; но, вероятно, это не произвело должного впечатления, так как он фактически вел себя как обычный гость, каковым он был когда-то в 1922 г. (правда, он предложил оплачивать свою долю расходов на еду). Если Соня и надеялась, что его приезд даст новый толчок их браку, ее ждало разочарование; ничего удивительного, что на следующий год она заставила Лавкрафта заняться процедурой развода.

Первая встреча Лавкрафта с Вермонтом в 1927 г. лишь раззадорила его аппетит; на сей раз он провел в безыскусной и старомодной деревенской обстановке целые две недели и извлек из этого максимум. Ортон, конечно, приехал не один, но привез все свое семейство - жену, маленького сына, родителей и бабушку по матери, миссис Тичаут, восьмидесятилетнюю женщину, чьи воспоминания о былых днях очаровали Лавкрафта. Вся компания прибыла где-то 10 июня, и Лавкрафт остался с ними до 24-го числа.

Упоительно читать о простых рутинных работах, которые выполнял Лавкрафт ("Я научился складывать костер и помогал соседским мальчишкам ловить отбившуюся от стада корову"), - несомненно, он смог ненадолго вообразить седовласым фермером. На ферме Ортона, действительно, было маловато современных удобств - никакого водопровода кроме свинцовой трубы, проложенной до источника, и никакого освещения кроме масляных ламп и свечей.

Большую часть времени, однако, Лавкрафт отдавал одиноким исследовательским походам. 13-го числа он взобрался на гору Губернатора (1823 фута над уровнем моря), но к своему разочарованию обнаружил, что ее верхушка густо поросла лесом, закрывавшим вид на окрестности. На другой день он позвонил своему стаорму приятелю по самиздату Артуру Гудинафу, а затем пересек реку Коннектикут, чтобы в Нью-Гемпшире подняться на г. Вантастикет. 18-го числа он на автобусе посетил Дирфильд и Гринфильд в Массачусетсе.

16-го числа Уолтер Дж. Коутс явился из Монпелье, проехав почти сотню миль, просто чтобы повидаться с Лавкрафтом. Они обсуждали литературу и философию до 3 часов утра, после чего Ортон с Лавкрафтом отправились на соседний холм, чтобы развести костер и встретить рассвет. Более важная встреча произошла на другой день, когда Лавкрафт, Ортон и Коутс отправились в дом Гудинафа в Брэттльборо для литературного собрания с участием местных авторов. Лавкрафт сообщает, что встреча была описана в "Brattleboro Reformer", но я не нашел этой статьи.

Правда, другую вещь удалось обнаружить: статью о Лавкрафте Вреста Ортона, озаглавленную "Мистический автор среди нас", которую "Brattleboro Reformer" опубликовал 16 июня. Лавкрафт скромно описывает ее как "расхваливание", и так оно и есть; но в других смыслах это примечательно прозорливый и даже пророческий документ. Хотя Ортон в действительности мало интересовался мистикой, он пишет о популярности Лавкрафта в "Weird Tales", объясняет его философию странного (для этой цели беззастенчиво заимствуя из "Сверхъестественного ужаса в литературе") и в заключение сравнивает его с По:

...подобно По, он станет для писателей (у меня нет ни малейшего сомнения) образцом для подражания на долгие годы. Некоторые говорят, что, как мистический автор, он выше По... Этого я не знаю, но знаю, что его истории производят на меня впечатление написанных человеком, куда более заинтересованным в теме странного и потустороннего, нежели По... Я не скажу, что он лучший писатель, чем По, ибо в некоторых областях это не так. Но я скажу, что, как ученый и исследователь темы мистики со своей точки зрения и как автор, пишущий исключительно на эту тему, Г.Ф. Лавкрафт - величайший, кого эта страна когда-либо знала и, возможно, узнает.

Эта статья появилась в колонке под названием "The Pendrifter", которую вел Чарльз Крейн. Лавкрафт встретился с Крейном 21-го числа, найдя его обаятельным и типичным янки из Вермонта.

Другими местными жителями, с которыми познакомился Лавкрафт, были мальчики Ли, Чарли, Билл и Генри, - те самые соседи, которым он помогал ловить отбившуюся от стада корову. Днем 21-го числа Чарли отвел Лавкрафта к чудаковатому фермеру по имени Берт Г. Экли, художнику-самоучке и фотографу больших природных способностей. Лавкрафт был очарован этим "подлинным мастером на все руки", который, тем не менее, "сохраняет примитивность деревенского йомена".

Вермонт стал для Лавкрафта потрясающим художественным стимулом. Он ощутил свою близость к старинному духу Новой Англии, что отличалась от более густонаселенных и осовремененных южных штатов, и таким образом добился той победы над временем, что одновременно была источником его любви к старине и его ощущения странного и мистического:

Здесь жизнь идет тем же чередом, каким шла до Революции - те же пейзажи, ландшафт, здания, семьи, занятия и манера думать и говорить. Вечный цикл сева и жатвы, кормления и дойки, посадки и сенокоса здесь составляет становой хребет существования; и былые традиции простодушной Новой Англии правят всем - от молочного хозяйства до охоты на лис. Тот мир пасторальной Аркадии, чье слабое отражение мы видим в "Календаре Фермера", здесь насущная и живая действительность... поистине люди Вермонта - наши современные предки! Холмы и ручьи и древние вязы - фасады ферм, проглядывающие над поворотами дорог на гребнях холмов - белые колокольни в далеких долинах в сумерках - все эти прелестные реликты былых времен цветут с неслабеющей силой и выглядят способными пережить многие поколения будущего. Прожить среди этой концентрированной старомодности две недели, каждый божий день видя вокруг старинную обстановку комнат почтенного сельского дома с низкими потолками и бескрайние зеленые просторы засеянных полей, кручи, огороженные луга и загадочные далекие леса и долины, где журчат ручьи, - значит, достичь такого погружения к самым основам истинного нованглианства, что никакой рассказ о существовании в городе не может затмить или выхолостить его.