С. Джоши - Жизнь Лавкрафта

Простой люд вечно переоценивает роль этики в жизни и вполне естественно, что они распространяют это заблуждение на царство своих питомцев. Потому мы слышим множество пустейших фраз в пользу псов, ибо те якобы верны, тогда как кошки вероломны. Но что это в действительности означает? В чем дело? Несомненно, в псе так мало воображения и индивидуальности, что он не ведает иных мотивов поведения, помимо хозяйских; но что за изощренный ум сумеет углядеть достоинство в тупом отречении от собственных природных прав? Проницательный ум безусловно должен вручить пальму первенства коту, в котором слишком много врожденного достоинства, чтобы принимать чужие порядки, и потому кота ни капли не волнует, чего от него ждут или желают бестактные людишки. То не вероломство - ведь кот никогда не признавал верности чему-то помимо собственных праздных желаний, а вероломство по своей сути предполагает отступление от некого открыто признанного договора. Кот реалист, не лицемер. Он берет, что ему нравится и когда ему захочется, и ничего не обещает взамен. Он никогда не заставляет вас ждать от него большего, чем он дает, и если уж вам нравится быть сентиментальным глупцом, способным принять его довольное мурлыканье и ласки за знак временной привязанности к вам, то кот не виноват. Он ни на миг не даст уверовать, что от вас ему нужно что-то кроме пищи и тепла, крова и развлечений - и он вполне оправданно окажется нелестным мерилом вашего эстетического уровня, если его грация, красота и прелестная декоративность с лихвой не покроют вам все ваши издержки. Поклоннику котов не надо дивиться чужой любви к собакам - на деле он и сам может обладать подобной склонностью, ведь собаки подчас очень милы и столь же симпатичны (на эдакий снисходительный лад), сколь симпатичен для хозяина старый верный слуга или приживалец; но его не могут не изумлять те, кто не разделяет его любовь к кошкам. Кот столь полно символизирует красоту и превосходство, что кажется едва ли возможным, чтобы истинный эстет и изысканный циник относились к нему без почитания. Мы зовем себя "хозяином" собаки - но кто осмелится назвать себя "хозяином" кота? Псом мы владеем - он рядом с нами словно раб и подчиненный, поскольку мы этого хотим. Но кота мы принимаем у себя - он украшает наш домашний очаг, как гость, сожитель и ровня, поскольку сам того хочет. Не так уж лестно быть безмозгло боготворимым господином пса, чей инстинкт велит ему боготворить; совсем другое дело стать другом и наперсником премудрого кота, который сам себе хозяин и легко найдет себе нового компаньона, коль скоро сочтет кого-то более приятным и интересным. Святая истина касательно высоких достоинств кошки, по-моему, оставила свой след и в фольклоре - в употреблении слов "кошка" и "собака" как бранных. Если "кошками" никогда не прозывали никого, кроме бранчливых, пронырливых, но безвредных болтуний и сплетниц, словами "собака" и "шавка" всегда награждали за низость, бесчестие и вырождение самого последнего разбора. В кристаллизации этой терминологии в народном сознании без сомнения сыграло свою роль некое смутное, неосознанное понимание того, что есть такие бездны убогой, скулящей, раболепной, холуйской низости, до которых никогда не унизиться ни одному родичу льва и леопарда. Кот может низко пасть, но никогда не будет сломлен. Подобно арийцу средь людей, он из породы тех существ, что властны над своей жизнью и смертью.

Достаточно критически взглянуть на двух животных, чтобы увидеть массу пунктов в пользу кота. Основным критерием нам пусть послужить красота (возможно, единственное, что имеет неизменное значение в этом мире), и здесь коты настолько непревзойденны, что пасуют все сравнения. Да, некоторые собаки щедро наделены красотой, но даже высочайший уровень собачей красоты - куда как ниже среднего кошачьего. Кот античен, тогда как пес готичен; нигде в животном мире мы не находим такого поистине эллинского совершенства формы при такой практичной анатомии, как у семейства кошачьих. Кошечка - это дорический храм, это ионическая колоннада, классически безупречная в сочетании своих структурных и декоративных элементов. Ее красота столь же кинетична, как и статична, ибо в искусстве нет параллелей грациозности малейшего движения кота. Абсолютная, безупречная эстетика любого ленивого потягивания, прилежного умывания мордочки, игривого катания по полу или невольного подергивания во сне - нечто не менее пронзительное и жизненное, чем наилучшая пасторальная поэзия и жанровая живопись. Непогрешимая точность кискиных скачков и прыжков, бега и скрадывания имеет не менее высокую художественную ценность, но именно способность пребывать в невозмутимой праздности и делает кота столь исключительным. Мистер Карл ван Вехтен в "Питере Уиффле" вывел непреходящую умиротворенность кошки эталоном житейской мудрости, а профессор Уильям Лайон Фелпс весьма ловко передал саму суть "кошачести", когда сказал, что кот не просто ложится, но "разливает свое тело по полу, как стакан воды". В каком ином создании механика и гидравлика находят столь эстетичное воплощение? И сопоставьте это с нелепым пыхтением, сопением, возней, слюнявостью, неряшливостью и неуклюжестью обычного пса с его суетливыми, бестолковыми движениями. И по опрятности брезгливый кот, разумеется, далеко опережает пса. Касаться кошки всегда приятно, но лишь бесчувственный способен невозмутимо принимать неистовые тычки лапами и мокрым носом от грязной и, возможно, отнюдь не ароматной псины, что с неуклюжим энтузиазмом суетится, скачет, вьется вокруг по той простой причине, что ее слабые нервные центры оказались пришпорены неким невнятным раздражителем. Есть утомительный переизбыток дурных манер во всем этом собачьем неистовстве - благовоспитанные существа так себя не ведут; но кот неизменно являет нам благородную сдержанность манер - даже когда с вежливым урчанием изящно проскальзывает к вам на колени или, повинуясь прихоти, запрыгивает на стол, за которым вы пишите, чтобы наградить ваше перо решительно трагикомичными шлепками. Неудивительно, что Магомет, этот безупречный шейх, любил котов за их учтивость и не любил собак за их вульгарность; что коты - любимцы рафинированных романских стран, тогда как псы лидируют в тяжелой, практичной, пивной Центральной Европе. Взгляните, как кот ест; затем взгляните на собаку. Первого держит в узде врожденная, необоримая разборчивостью, что придает некоторую изящность одному из самых неизящных процессов. Пес же совершенно отвратителен в своей животной, ненасытной прожорливости, в которой наиболее открыто и беззастенчиво уподобляется своей лесной родне. Возвращаясь к красоте линий - разве не примечательно, что, когда многие породы собак откровенно и общепризнанно безобразны, неужто найдется хоть одна здоровая и развитая кошка любой породы, которая не была бы красива? Конечно, и уродливых котов немало - но всегда из-за нечистокровности, недоедания, уродства или увечья. Ни об одном кошачьем отпрыске в его приличном состоянии при всем желании нельзя подумать как о чем-то, хотя бы неизящном - и этому противостоит претягостное зрелище невероятно сплюснутых бульдогов, гротескно вытянутых такс, ужасающе нескладных косматых эрделей и им подобных.