Александр Бондаренко - Виктор Лягин. Подвиг разведчика

Понятно, что если бы Лягин оказался в застенках гестапо и, паче чаяния, «развязал язык» на допросах, то это могло иметь для разведки катастрофические последствия. Как нам известно, разведчик сохранил верность присяге — и враг от него ничего не узнал. Впрочем, гитлеровцам не удалось узнать и того, кем был на самом деле «инженер Корнев» — у Виктора, разумеется, была и «отступная легенда» на случай провала. Но речь о том еще впереди.

А вот на слова генерала Судоплатова о том, что «достаточного опыта контрразведывательной работы у него не было», следует обратить особое внимание — именно этот момент имел для разведчика роковые последствия.

Итак, Лягин подал рапорт с просьбой направить его в Николаев. Рапорт не подписали. Думается, что Павел Фитин — на правах не только начальника разведки, но и друга — убеждал Виктора, и, вполне возможно, не раз, переменить свое решение. Бесполезно! Лягин настаивал на своем и, в конце концов, добрался до самого Лаврентия Павловича. Хотя официально Наркомат госбезопасности еще не возвратили в лоно НКВД, всем уже было ясно, что так и будет, а потому для сотрудников обоих народных комиссариатов Берия представлялся высшей инстанцией.

«По воспоминаниям племянницы В. А. Лягина Ирины Николаевны Лягиной, работавшей в особом отделе НКВД, Л. П. Берия первоначально категорически возражал против его отправки в Николаев. “Это не твоя война. Ты специалист по США и научно-технической разведке. Справимся с Германией без тебя. Твоя война — следующая. Для тебя есть достойная должность” . Но В. А. Лягин настоял на своем, обосновав это решение тем, что возглавить резидентуру крупных портовых районов, захваченных противником, может только человек, имеющий хорошую инженерную подготовку. Такая подготовка у него была» {142} 142 Есипов А. В. Высшая степень отличия, или Особый фронт Виктора Лягина // Родная Ладога. СПб., 2014. № 2. С. 104. .

Сложно понять, что означает «Твоя война — следующая». Вполне возможно, что Ирина Николаевна по ходу времени что-нибудь и перепутала. Ведь тогда, во время Великой Отечественной, многие искренне верили, что именно эта война окажется самой последней. Впрочем, точно так же думали и во время Первой мировой, считая пулемет «оружием массового уничтожения», которое сделает войны немыслимыми… Но сразу по прошествии что той войны, что следующей становилось очевидно, что это еще далеко не конец в длинной череде вооруженных конфликтов. Ирина Николаевна, как сотрудница НКВД, прекрасно знала (разумеется, ей стало известно об этом несколько позже), что уже вскоре советская разведка вступила в свою «тайную войну» за обладание «атомными секретами», и именно благодаря нашим спецслужбам начавшаяся в 1946 году холодная война так и не превратилась в термоядерную. Так что вряд ли Лаврентий Павлович говорил тогда про следующую войну, а вот о том, что «это не твоя война», он сказал однозначно.

Но Берия на сей раз ошибся — Виктор Лягин остался в истории именно как один из героев той самой Великой Отечественной войны.

Вот что интересно: Лягин, трезво оценивая свои силы, прекрасно понимал, что он сможет «сработать» за кораблестроителя. Это же не тот вариант, когда какой-нибудь юноша, движимый патриотическим порывом, рвется на фронт, говоря, что он всё умеет, а потом просит товарищей показать, как надо заряжать винтовку. Нет, Лягин юношей давно уже не был, и его специфическому опыту могли позавидовать многие. А главное, он сознавал, что от него зависит не только выполнение важнейшего задания Родины (миссия в тылу врага воспринималась именно так), но и жизни тех людей, сотрудников, которые войдут в состав возглавляемой им нелегальной резидентуры. То есть переоценивать свои возможности он просто не мог — слишком дорого пришлось бы платить за самоуверенность. Поэтому ему с холодной головой — как завещал товарищ Дзержинский — пришлось оценить свои шансы. Не исключается, что Виктор мог советоваться с кем-то из специалистов, а также, вполне возможно, штудировал некоторые необходимые материалы по судостроению. Что ж, думается, что прекрасное образование, полученное им в Ленинградском политехническом институте и опыт работы в США по линии научно-технической разведки, где ему пришлось заниматься вопросами, связанными с военно-морскими силами, давали ему твердую уверенность в том, что он сумеет выполнить возложенную на него миссию.

В конце концов, Лаврентий Павлович Берия подписал его рапорт — значит, и он поверил. После этого, насколько нам известно, Виктор проходил специальные курсы, занятие на которых проходили, можно сказать, по 25 часов в сутки. Ну а что было делать? Нужно было по-настоящему подготовиться к очень серьезной, ответственной, самостоятельной, автономной и смертельно опасной работе — и притом совершенно незнакомой. Ведь «оттуда» в Центр за консультацией уже не позвонишь и даже с более опытным коллегой вряд ли посоветуешься.

Положение на фронте становилось все хуже… Впрочем, не стоит думать, что это был сплошной «драп», как утверждают некоторые сегодняшние как бы историки — хотя не только сегодняшние, ибо активно фальсифицировать историю Великой Отечественной войны начали еще в присно-памятные хрущевские времена. Да, советские войска отступали, но всем известно, что в глубоком немецком тылу, в сплошном окружении, более месяца сражался героический гарнизон Брестской крепости, оттянув на себя с фронта целую немецкую дивизию. Гораздо менее известно, что с 23 по 29 июня, в течение недели, в районе Дубно, Луцка и Ровно проходило танковое сражение, которое хотя и закончилось в конечном итоге победой противника, но серьезно задержало немцев, заставив их ввести в действие незапланированные резервы и несколько изменить свои планы. Можно еще долго приводить примеры упорного сопротивления советских войск, периодически даже переходивших в контрнаступление, — но скажем о главном: стратегия «блицкрига», казалось бы, отработанная гитлеровцами на полях Польши, Франции, Бельгии, в России им явно не удавалась. Несколько забегая вперед можно уточнить, ссылаясь на работы историков:

«Противнику не удавалось вести наступление в запланированных темпах. Если первые три недели войны немецкие войска продвигались в среднем по 20–30 км в сутки, то с середины июля — начала августа лишь по 3–8,5 км. В конце августа командование вермахта вынуждено было признать, что попытка разгромить СССР в 1941 г., вероятно, не увенчается успехом и “войну на Востоке” придется продолжать в 1942 г.» {143} 143 Мировые войны XX века. Кн. 3. Вторая мировая война. Исторический очерк. М., 2002. С. 141. .

И все-таки обстановка была очень тяжелой — воевать по-современному мы пока еще не умели. 24 июня советские войска оставили Вильнюс, столицу Литвы, 28-го — Минск, столицу Белоруссии; 1 июля гитлеровцы вошли в Ригу, столицу Латвии; 9 июля были сданы древние города Псков и Житомир; 10 июля началось двухмесячное Смоленское сражение, 11-го — оборона Киева; 12 июля рвущиеся к Ленинграду немецкие войска были остановлены на Лужском рубеже…