Джеки Чан - Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

Вскоре после того, как я подписал контракт с фирмой Ло Вэя, он пристроил меня в следующий фильм — «Последнее испытание Шаолиня» молодого режиссёра Чэнь Чжихуа. Работая на съёмочной площадке бок о бок с этим молодым режиссёром, мы с ним очень быстро подружились, понимали друг друга с полуслова и остались довольны сотрудничеством. Кроме того, мы очень многому научились друг у друга. Однако этот фильм тоже оказался не очень успешным.

Вслед за этим последовало сотрудничество со знаменитым актёром Джимми Ван Юй в фильме «Метеор-убийца», а потом — съёмки фильмов «Убить с интригой», «Искусство Шаолиня — змея и журавль», «Немного кунг-фу», «Астральное кунг-фу», «Кулак дракона» — все эти фильмы объединяла одна общая черта: сюжет их сводился к тому, что герой жаждал отомстить врагам. Судьба этих картин была печальной: одни провалились в прокате, а другие до него даже не дошли. А я в киношных кругах стал считаться «несчастливой звездой».

МОЯ ШЕСТАЯ НЕУДАЧА

В 80-х годах прошлого века, после того, как я отведал вкус славы в Гонконге, компания «Голден Харвест» решила сделать из меня звезду Голливуда. Для того, чтобы я стал более самостоятельным и мог как следует без помех выучить язык, они посадили меня одного в самолёт до Америки, не дав мне ни одного сопровождающего.

Парня, который встречал меня в аэропорту по прилёте, звали Дэвид. Завидев меня, он стал изображать движения в стиле пьяного мастера. Чтобы меня развлечь, он принялся взахлёб расписывать мне предстоящую программу:

— Они пригласили людей, которые принимали участие в съёмках фильма «Выход дракона», актёрский состав очень мощный, сценарий классный, я думаю, ты очень скоро станешь здесь звездой!

Однако его слова не только не воодушевили меня, а, напротив, привели в смятение. После целого ряда неудач, пережитых в 70-х годах, мне больше совсем не хотелось идти по пути, проторенному Брюсом Ли.

В Америке мной занимался Эндрю Морган, ответственный директор международного филиала компании Golden Harvest. Он проработал бок о бок с Рэймондом Чоу 12 лет, я был очень удивлён, услышав, как он бегло говорит по-кантонски, сам-то я по-английски двух слов связать не мог. Эндрю тоже был абсолютно уверен в успехе нового фильма, в котором я буду сниматься — он назывался «Драка в Бэттл Крик». Он считал, что сюжет фильма даст мне возможность во всей красе развернуть перед американским зрителем своё мастерское владение кунг-фу. Но ещё большую уверенность ему внушало то, что бюджет картины составлял 4 млн долларов. Эта цифра взволновала меня, так как в Гонконге я к таким суммам не привык. В то же время Эндрю хотел, чтобы я принял участие в нескольких телешоу, это помогло бы мне побыстрее прославиться.

Однако съёмки проходили тяжело.

Я привык к процессу кинопроизводства в Гонконге, и съёмки в Америке в условиях постоянных ограничений мне были в тягость. Режиссёр Роберт Клауз — именно он когда-то работал над фильмом «Выход дракона» — вплоть до самых мелочей строго придерживался сценария, каждое движение камеры, все позы и движения актёров — всё было расписано подробнейшим образом. Не то чтобы такой подход к работе плох, просто он не подходит мне.

Для съёмок данной сцены в фильме «Большая драка в Бэттл Крик» я самостоятельно вскарабкался на эти балки и действовал без всяких страховочных тросов, чем до смерти перепугал всех иностранцев

Когда я снимаю кино в Гонконге, мне и съёмочной группе часто на съёмочной площадке приходят какие-то новые идеи, и мы импровизируем прямо по ходу съёмок, а внесение правок в сценарий и в реплики актёров непосредственно перед началом работы — это и вовсе обычная практика. Но с этими людьми в Америке договориться было невозможно. К тому же, у меня были большие проблемы с английским, и когда я сосредотачивался на том, чтобы правильно произнести свою реплику, я забывал про выражение лица и про движения, постоянно заикался и произносил реплики с каменным лицом. Их стиль работы во время съёмок самой долгой сцены боя оказался мне тоже совершенно чужд. Я привык самостоятельно ставить сложные и красивые движения, но в этот раз режиссёр, снимавший строго по сценарию, то и дело напоминал мне, что не нужно импровизировать. Я неоднократно пытался донести до него свои соображения по поводу съёмок боевых сцен, но каждый раз он невозмутимо отвечал:

— Нет, не пойдёт, мы будем строго следовать сценарию.

Вот так те части фильма, которые можно было бы наполнить разнообразными яркими движениями, стали обыкновенными скучными сценами, где я просто хожу туда-сюда. Я сказал режиссёру:

— Никто не станет отдавать деньги за то, чтобы посмотреть, как Джеки Чан в фильме просто праздно прогуливается.

Вскоре после завершения съёмок кинокомпания устроила меня в следующую картину. Эндрю выглядел очень воодушевлённым:

— В этом фильме будет сниматься очень много голливудских звёзд. Ты будешь играть участника автомобильных гонок, сюжет очень захватывающий, картина называется «Гонки “Пушечное ядро”».

Название меня заинтересовало, и у меня появилась надежда, что это будет совсем иной по стилю фильм.

Коллеги уже знали о том, что сниматься в предыдущем фильме мне было некомфортно из-за непривычного для меня стиля работы, и успокаивали меня:

— «Гонки “Пушечное ядро”» — это не боевик, так что не беспокойся и в этот раз сосредоточься на актёрской игре.

К сожалению, факты в очередной раз доказали мне, что всё не так просто, как кажется. В той картине я должен был играть японца-участника автомобильных гонок, что уже доставляло мне некоторый дискомфорт [73] Отношение многих китайцев к японской нации до сих пор неприязненное, это следствие страшных событий времён Второй Мировой войны, когда значительная часть территории Китая была захвачена японцами, творившими беспредел и причинившими много зла мирному населению. , но отказываться было поздно, оставалось лишь стиснуть зубы и довести работу до конца. Голливудские звёзды, вместе с которыми я снимался, каждый день любезно здоровались со мной, но не более того. Я знал, что для них я пустое место. Среди них был один чернокожий актёр, Сэмми Дэвис-младший, он как-то раз пришёл ко мне в трейлер, служивший гримёркой, и сказал:

— Я только недавно вернулся из Японии, я знаю, что ты там настоящая звезда.

Я ответил, что я из Гонконга, а вовсе не японец. Он мне:

— А, верно, ты из Гонконга! Сайонара!

С тех пор всякий раз, когда он меня видел, он пытался разговаривать со мной по-японски. Я не стал больше ничего ему объяснять. В том фильме не требовалось произносить больших монологов на английском, но я должен был постоянно корчить рожи, чтобы смешить зрителей. Из-за всего этого я постоянно чувствовал себя несчастным, в конце концов мне уже неохота было вообще ни с кем разговаривать, и чаще всего я просто молча сидел в сторонке.