Георгий Агабеков - Секретная политика Сталина. Исповедь резидента

Константинопольская почта представляла собой непроявленные пленки фотографий в герметически закупоренной коробке, которую я также отправил в лабораторию ИНО для проявления и отпечатки. Геджасский резидент присылал почту в несфотографированном виде. Просмотрев содержание письма резидента, я передал полученный материал Аксельроду, который занимался этой страной.

Еще немного спустя зашел к нам секретарь закордонной части Янишевский.

– На, читай и распишись, – обратился он ко мне, передавая две шифротелеграммы.

Телеграммы из Кабула, сообщающие об ухудшении положения эмира Амануллы и о новых успехах Бача-Саккау. Расписавшись на телеграммах, я вернул их Янишевскому.

В это время зашел сотрудник дальневосточного сектора, помещавшегося в соседней комнате, Герт. Отозванный из Ангоры, он был переведен из нашего сектора в дальневосточный, но, не забывая старых друзей, частенько навещал нас.

– Что ты, тоже телеграммы получил? – спросил он.

– Да, из Афганистана сообщают, что дела Амануллы плохи, – ответил я.

– Теперь уже Афганистан отойдет на задний план. В Китае такие дела разгораются, что и не говори. Наш Портунатов и Мельников из Наркоминдела вчера всю ночь просидели у «Старика» (Трилиссера), – сказал Герт.

– А что слышно в Китае нового? Еще не думаем занять Харбин? – спросил я.

– Зачем его занимать? И без того наши ребята держат в терроре всю железнодорожную линию до Харбина. Вчера опять наши агенты спустили под откос два китайских военных эшелона, отправленных к нашей границе, и взорвали пороховой погреб, – ответил он.

– Кстати, я пришел к тебе посоветоваться по личному секретному делу. Мне поручено нелегально пробраться с персидским паспортом в Китай. Так как ты посоветуешь, какую взять фамилию, чтобы подошла под персидскую? – спросил меня Герт.

– Я думаю, тебе подойдет фамилия Якуб-заде, она наполовину персидская, наполовину еврейская, – ответил я после некоторого раздумья. – А как ты думаешь пробраться в Китай? – спросил я.

– Наши долго думали и решили, что я должен поехать в Америку, а оттуда через Японию в Китай. А каково твое мнение на этот счет? – в свою очередь, спросил меня Герт.

– Что же, путь верный, только очень далекий, – ответил я.

Зазвонил телефон. Секретарь Трилиссера сообщил, что меня требует к себе Трилиссер.

– Так мы еще поговорим на эту тему подробнее, – сказал я Герту, собирая бумаги для доклада Трилиссеру.

– Не забудь поговорить со «Стариком» о нашем вопросе, – крикнул мне вдогонку Кеворкян, когда я выходил из комнаты.

– Здравствуйте, тов. Агабеков, садитесь, – ответил на мое приветствие Трилиссер, закуривая свежую папиросу, – ну, что у вас хорошего? Как там наши работают в Персии?

– Триандофилов и Эйнгорн заняты пока организационной работой, и ничего нового от них не поступало, а вот в Афганистане положение серьезное. Сегодня поступили телеграммы, из коих можно судить, что Аманулла не справится с повстанцами, и, по всей вероятности, ему придется бежать в Индию, ибо дороги к нам и в Персию перехвачены сторонниками Бача-Саккау, – докладывал я.

– Так что же вы предполагаете делать? – спросил Трилиссер.

– По всем поступающим материалам видно, что Бача-Саккау настроен революционно против старой афганской аристократии, поэтому я думаю, что если бы мы смогли послать вовремя к нему наших советников, то можно было бы, прибрав его к рукам, толкать его на дальнейшие шаги в сторону Индии. Для этого было бы лучшим ходом признать его, как правителя Афганистана, раньше других государств. Этим путем мы бы стали его первыми друзьями и одновременно имели бы возможность беспрепятственно работать. Вместе с тем можно было бы послать нашего резидента к Аманулле, который в случае эвакуации его в Индию поедет вместе с ним и осядет в Индии или где будет проживать Аманулла. Из остальных претендентов наиболее важным является Надир-хан [149], который уже выехал из Франции в Афганистан. В отношении него я пока ограничился заданием в Париж – выяснить, какие связи он имел, проживая там, – ответил я.

– Идея с Амануллой мне нравится. Что касается Бача-Саккау, то я тоже думаю, что к нам он ближе, чем Аманулла, но нужно бы по этому вопросу выяснить точку зрения Наркоминдела. Поговорите там с Цукерманом, а потом еще раз доложите мне, и мы решим, что делать, – сказал Трилиссер.

– Затем у меня вопрос о кавказской эмиграции, – продолжал я. – Положение таково, что при наличии центров кавказских антибольшевистских партий в Париже мы не имеем там работника, который разбирался бы в этих вопросах и поставил бы работу по их освещению, между тем как этим путем мы заранее были бы осведомлены об их планах на Кавказе. Вместе с тем мы попытались бы взрывать эти центры изнутри.

– А кого можно бы туда послать? – спросил Трилиссер.

– Я бы предложил Макарьяна. Он несколько лет сидел на разработке материалов антисоветских партий и хорошо знаком с вопросом.

– Гм, вот что! Напишите-ка лучше в Тифлис, пусть они дадут работника для Парижа, так как они больше заинтересованы в этих партиях. Если же у них не окажется подходящей кандидатуры, то тогда мы пошлем своего. Этим путем мы избежим всяких дрязг и склок с Кавказом, – сказал он.

В эту минуту раздался легкий стук в дверь, и из-за портьеры высунулась голова начальника дальневосточного сектора Фортунатова.

– Извините, Михаил Абрамович, я только на минутку. У меня срочное дело, а курьер уходит сегодня в Хабаровск.

– Ну ладно, заходите, – разрешил Трилиссер, делая на лице гримасу. Он очень не любил принимать сразу двоих по разным делам.

Фортунантов – уже довольно пожилой мужчина с брюшком, особенно выделявшимся при его маленьком росте. Маленькая русая борода украшала его вечно красное от злоупотребления алкоголем лицо. Старый член социал-демократической партии, Фортунатов эмигрировал от преследований царского правительства в Китай, где и прожил до начала революции в России. Там он и его сын, ныне также работающий в ГПУ, изучили английский и китайский языки и, считаясь знатоками китайских дел, теперь руководили дальневосточным сектором ГПУ.

– Михаил Абрамович, харбинская резидентура сообщает, что у них вышел весь запас взрывчатых веществ. Нужно послать туда денег на приобретение новых запасов. Кроме того, резидент просит денег на приобретение электростанции. В общей сложности требуется 5000 долларов. Разрешите послать деньги с уходящим сегодня курьером, – доложил Фортунатов.

– Странно, а зачем ему там покупать все это? Разве у нас не найдется динамита и радиостанции? – удивленно спросил Трилиссер.

– Есть, конечно, но с переброской получится возня, – возразил Фортунатов.